– Да пришёл я уже в себя, пришёл, – хрипло откликнулся Благуша, приподнимаясь на локте со слабой улыбкой на губах. – Кстати, насчёт елсов у меня есть идея получше!
То, что мы знаем, – ограниченно, а то, чего мы не знаем, – бесконечно.
Апофегмы
Приземлился Бова Конструктор довольно удачно.
Сперва, правда, включи-выключи, чуть не угодил в печную трубу на крыше какого-то трёхэтажного дома, но вовремя оттолкнулся ногами от кирпичной кладки и спикировал уже на городскую улицу. Первое его действие, после того как он крепко впечатался сапогами в мостовую, несколько странно смотрелось со стороны – Бова протянул руку к болтавшемуся невысоко над головой шару и благодарно огладил рукой мокрый и слегка закопчённый бок. Затем отвязал верёвку от креплений на камильном костюме и выпустил шар из рук на свободу. То есть совершил поступок, на который хозяйственный настоятель Храма Света, бережно относившийся к вещам, тем более – к вещам, сделанным своими руками, никогда не пошёл бы ранее. А летучий шар рад стараться – весело рванулся ввысь и быстро исчез в тёмном небе.
Спас его этот шарик, чего тут непонятного, включи-выключи. Жизнь ему спас. Вот и показалось кощунственным лишать жизни своего спасителя. В тот момент, когда палуба Дирижопля взорвалась у Бовы под ногами, от огня его защитил камильный костюм, а потом бы его ничто уже не спасло – если бы в падении он не зацепился за болтающийся внизу корпуса якорь, который сам же и забыл втащить обратно при старте. И это было первое чудо. Вторым же чудом явилось то, что на якоре всё ещё болталось несколько шаров, позабытых перепившейся командой. Получается, что Ухарь со своей окоселовкой сыграл не последнюю роль в его спасении, хотя и косвенную. В общем, Бове оставалось только побыстрее отвязать один из шаров, пока до них не добрался жар пламени (то, что жар ещё не добрался, являлось третьим чудом), и спрыгнуть с якоря вниз…
Проводив своего спасителя задумчивым взглядом, Бова Конструктор вернулся к делам насущным. До рассвета, по всем прикидкам, оставалось ещё часа два. Куда идти, он примерно знал – Дирижопль рухнул среди города ещё до приземления настоятеля, так что координаты вспышки от взрыва он отложил в голове. Может, ещё удастся что-нибудь спасти из оборудования или имущества…
Бова досадливо крякнул. Зачем тешить себя бесплодными надеждами, обманывать самого себя? Что там, включи-выключи, могло уцелеть в таком пламени?!
И всё же Бова решил сходить. Просто не мог этого не сделать. Надо было хотя бы попрощаться со своим верным летучим кораблём. Да и народ, возможно, подтянется на огонёк, сообразил он вдруг. Куда ж им ещё собираться, как не на такой яркий ориентир?
– Кхе-кхе… Нет ли у тебя чего выпить, парень? А то что-то мне нездоровится, кхе-кхе, ядрёна вошь…
Чуть не подпрыгнув от неожиданности – как тот шар, который он отпустил минуту назад, – Бова резко обернулся.
У стены дома, рядом с которым он сейчас находился, в темноте, слегка разбавленной светом небесных звёзд, непонятно откуда обнаружился какой-то старикан. Бова, не веря своим глазам, невольно шагнул ближе, всматриваясь. В его команде таких точно не было. В таком случае, включи-выключи, откуда в Проклятом домене люди? С виду дедок казался не менее ветхим, чем скамейка, на которой он сидел. Правда, несмотря на седую голову и морщинистое лицо, одёжка его была вполне опрятна, да и сам дед, загадочно улыбаясь в усы, смотрел на Бову довольно бодро. Видать, груз прожитых лет его не очень-то и тяготил.
Бова Конструктор изумлённо приподнял брови:
– Откуда ты здесь, старик?
– Откуда, откуда… – незлобиво проворчал дед, – так тебе сразу и скажи, кхе-кхе. А чтоб старика сперва выпивкой согреть, кхе-кхе, полечить, так сказать, – так мимо ушей прошло.
– Рад бы тебя угостить, дедуля, да нет у меня ничего. – Бова с сожалением покачал головой, продолжая пристально всматриваться в лицо старика – что-то в нём показалось ему смутно знакомый. Если бы не эта темнота… – Сам я, можно сказать, в бедственном положении…
И тут Бова осёкся, поняв, кто перед ним. Изумление его возросло многократно, а ощущение нереальности происходящего нахлынуло с неожиданной силой, повергнув настоятеля в растерянность, что с ним случалось весьма редко. Не может этого быть. Здесь, в Проклятом домене! Да не может этого быть!
– Погоди-ка, дед, – слегка наклонившись, проговорил Бова. – А ведь признал я тебя!
– Ну да, да, кхе-кхе, а кто меня не знает, ядрёна вошь. – Дед улыбнулся чуть шире. – По всему Универсуму сказки сочиняю. Сказитель я али кто? Да ты присаживайся рядом, кхе-кхе, присаживайся, места хватит. Потолковать надо кое о чём.
– Так как ты здесь оказался? – снова спросил Бова, осторожно опускаясь на ветхую скамью – как бы не развалить своим весом, мужик-то он не из мелких.
– Не важно, как я здесь оказался, ядрёна вошь. – Дед погасил улыбку и веско добавил: – Главное – почему я здесь.
Бова насторожился, смутно ощутив при этих словах подспудную тревогу.
– И почему же?
– Да по твою душу, Бова Конструктор.
– Так и ты меня знаешь? – Бова решил пока больше ничему не удивляться.
– Ну да, да. – Сказитель небрежно махнул рукой и с явственной иронией добавил: – А кто ж тебя не знает, ядрёна вошь, великого изобретателя с домена Простор… Кхе!
– Ладно, дед. Хочешь мне что-то сказать, так пойдём со мной, включи-выключи, не могу же я тебя здесь оставить. По пути и расскажешь, откуда ты здесь и зачем. Мне людей своих собирать надо, – пояснил Бова, – после того как мы с небес сверзились. Ах да, ты же не знаешь…
– Знаю. – Сказитель снова улыбнулся – но уже без иронии, как-то печально и снисходительно одновременно. Так улыбаются умудрённые большим жизненным опытом люди, глядя на играющих в игрушки дитяток, ещё не ведающих о своих будущих «взрослых» проблемах. – Знаю, Бова. И про тебя всё знаю, кхе-кхе, и про твою команду, и про твой летучий корабль, Дирижоплем прозванный. Потому и нашёл тебя здесь, ядрёна вошь. Очень уж ты мне, кхе-кхе, понадобился.
Глаза настоятеля против воли расширились от вновь нахлынувшего изумления, да нет – самого настоящего потрясения.
– Дед, кто же ты на самом деле?! – с непонятным ему самому отчаянием воскликнул Бова.
Сказитель потеребил куцые седые усы, скорбно вздохнул. Пожал худыми плечами. Видать, вопрос Бовы поставил его в некоторое затруднение.
– Ты же мозговитый парень, может, кхе-кхе, даже помозговитей меня будешь, ядрёна вошь. Вот и придумай объяснение сам, так как я, кхе-кхе, произнести это вслух ещё не готов. А пока придумываешь, спроси меня о самом-самом сокровенном, что давно желаешь узнать. И я отвечу. Кхе. Отвечу. На любой твой вопрос. Кхе. Договорились?