Конни знала. При встрече епископ Доменик не замедлил поведать ей, что в качестве жены викария она должна будет придерживаться определенных стандартов поведения. Он не объяснил, что именно имел в виду, но все было ясно и так. Став миссис Прайс, она попадала под пристальное внимания прихожан, и любое отклонение от строгих моральных норм с ее стороны немедленно отразилось бы на муже.
— Послушай, мне надо идти, — сказала Конни, поняв, что если не сделает этого немедленно, то опоздает на школьную молитву и только усугубит этим ситуацию. — Позвоню тебе позднее. — Она помолчала. — Постарайся не волноваться, ладно?
— Попробую. — Голос Адама звучал не слишком оптимистично, но успокаивать его не было времени. — А ты попытайся следить за тем, что говоришь, хорошо? — добавил он, заставив ее стиснуть зубы. — Я не хочу, чтобы в завтрашних газетах опять появилось что-нибудь в том же роде.
Как и предполагала Конни, статья не прошла незамеченной. Кэтлин, ее ближайшая подруга в школе, посочувствовала ей, но большинство коллег отнеслись к этому с юмором. Они знали Адама по его церковным и общественным делам, и мысль о том, что в сложившейся ситуации он может страдать, казалась просто смешной.
Как бы то ни было, Конни была рада, когда прозвонил звонок, извещающий о конце занятий, и класс, с которым она занималась — восьмилетки, больше интересующиеся тем, сыт ли школьный хомячок, нежели любовными делами своей учительницы, — опрометью бросился к дверям. Была пятница, и дети предвкушали предстоящий уик-энд. Кажется, прошла целая вечность с той поры, когда она была в их возрасте, с завистью подумала Конни. Если бы только можно было вновь стать такой же юной и беззаботной!..
— Собираешься куда-нибудь завтра? — спросила Кэтлин, когда они вышли на прохладный мартовский воздух.
— Не уверена.
— Как понять, не уверена?
Кэтлин была явно озадачена. Конни печально вздохнула.
— Видишь ли, мне, может быть, придется поехать навестить Говарда, — ответила она с несчастным видом. — Барнеты собрались ехать, так что мне тоже придется.
— Придется!
Кэтлин бросила на нее укоризненный взгляд.
— Конни, я уверена, что в данный момент ты для Говарда важнее всего в жизни.
— Сомневаюсь, — покачала головой Конни, с содроганием вспоминая презрительный взгляд мужа. — А если это и правда, то я вовсе не хочу брать на себя такую ответственность. Знаю, это может показаться жестоким, но у меня было четыре года, чтобы смириться с мыслью о том, что этот период моей жизни позади.
— Период твоей жизни с Говардом?
— Да. — Конни закинула один конец шарфа за спину. — После его исчезновения, или гибели, как мы тогда полагали, мне было очень одиноко. Пока я не встретила Адама.
— Понимаю, — задумчиво сказала Кэтлин. — Что ж, жаль, конечно, что у тебя получилось именно так, но мне кажется, что, если бы это случилось с моим мужем, я была бы без ума от радости. Ты уверена, что не позволяешь Адаму оказывать на себя влияние? Я ведь помню, какой опустошенной ты была, когда приехала сюда.
— Да, тогда я чувствовала себя опустошенной, — с несчастным видом согласилась Конни, но, увидев стоящего возле ворот школы человека, встрепенулась. На шее у него болталась камера, и было очевидно, что он поджидает именно ее. — О, Боже! Ты не можешь подвезти меня, Кэт? Мне кажется, что это репортер, папарацци…
— Кто? — Кэтлин взглянула на нее с недоумением, но потом тоже увидела стоящего у ворот незнакомца, — Господи! — воскликнула она. — Конечно, могу. Как думаешь, теперь они все время будут тебя преследовать?
— Надеюсь, нет, — нервно ответила Конни, поспешно забираясь в старый «форд» Кэтлин. — Но если это будет продолжаться, придется пользоваться машиной тети Софи. Она сказала, что я могу ее взять, пока она в отъезде.
— В чем же дело. — Откинув с лица волосы, Кэтлин уселась за руль. — Эта статья явно вызвала интерес. Тебе остается только надеяться на то, что Говард ее не видел.
— Говард! — встрепенулась Конни. До сих пор ее волновала лишь реакция Барнетов, и такая возможность просто не приходила в голову. — Думаешь, это возможно? — спросила она, решив по возвращении домой, немедленно позвонить свекру и свекрови.
— Да нет, вряд ли… — предположила Кэтлин, но Конни уже не могла успокоиться.
Когда они проезжали мимо, настойчивый репортер поднял было камеру, но она прикрыла лицо рукой.
— Кстати, — заметила Кэтлин, когда они отъехали несколько сот метров от школы, — если станет невтерпеж, ты всегда можешь прийти и посидеть у нас.
— Спасибо!
Конни была искренне благодарна подруге, но собиралась остаться дома. В самом деле, какой смысл было ехать на базу, если Говард не хочет ее видеть?
Вид собравшихся у ее ворот еще нескольких репортеров настроения не улучшил. Даже Кэтлин, которая как-то неуверенно остановила машину, выглядела несколько испуганной.
— Ты убеждена, что все будет в порядке? — обеспокоенно спросила подруга, сочувственно глядя на собирающуюся выйти из машины Конни.
— Переживу как-нибудь, — ответила она с натянутой улыбкой, надеясь на то, что выглядит более уверенной, чем это было на самом деле.
Как только Конни захлопнула за собой дверь, репортеры — мужчины и в их числе одна женщина — ринулись вперед, но каким-то образом ей удалось добраться до ворот. Задвижка, запирающая калитку, была тугой и никак не открывалась. А тут еще на ее плечо легла чья-то властная рука, и мужской голос произнес:
— Может быть, я попробую.
Конни была в ярости. Территория за воротами была частной собственностью, и, если они ворвутся внутрь, можно будет вызвать полицию.
— Сама справлюсь, — огрызнулась он и, сбросив руку мужчины, проскользнула в образовавшуюся щель.
— Не сомневаюсь…
Голос звучал хрипло, но в нем слышалось что-то раздражающе знакомое. Пока Конни раздумывала, он протиснулся в калитку вслед за ней.
— Как вы смеете!.. — гневно начала она, поворачиваясь к нему, и оторопела.
— Говард, — прошептала Конни, не веря своим глазам. — Что… ты здесь делаешь? — запинаясь, спросила она, слишком удивленная, чтобы следить за своими словами, и услышала за спиной заинтересованный шепот папарацци.
— Не здесь. Давай войдем внутрь, — раздраженно прошептал он, и Конни поторопилась вставить ключ в замок двери.
В голове крутилось множество вопросов. Как он нашел ее здесь? Почему никто его не узнал?
Впрочем, на последний вопрос ответ нашелся сразу, как только она надежно заперла дверь дома и повернулась к Говарду. Одетый в черные шерстяные брюки и черную же толстую куртку с поднятым воротником, отпустивший небольшую бородку, он выглядел точно так же, как и остальные собравшиеся.
Или даже хуже, подумала Конни, расстегивая пальто и вешая его на вешалку. Собственно говоря, он выглядел как человек сомнительной репутации. Коротенькая борода придавала Говарду угрожающий вид, и никто не узнал бы в нем гладко выбритого армейского офицера, портрет которого Джордж Барнет передал прессе.