— Разве это имеет какое-нибудь значение? — спросил Говард, и она поняла, что ее интерес доставил ему удовольствие. — Главное в том, что я собираюсь обосноваться в Лондоне. Какой смысл оставаться на базе, если они больше ничего не могут сделать.
— Это было их решение или твое? — Вопреки желанию, ее голос прозвучал неожиданно резко. — Как бы то ни было… — Она помедлила. — Я рада за тебя. Кстати, ты так и не сказал, чем собираешься заниматься.
— Да, не сказал. — На какое-то мгновение Конни показалось, что Говард собирается оставить ее в неведении. — Помнишь, я говорил тебе, что вел в плену дневник? Так вот, Сайлас Болдуин заинтересовался им. Ему кажется, что, если я сумею сделать из этого книгу, он сможет продать ее.
— Сайлас Болдуин? — удивленно воскликнула Конни.
Когда Говард пытался продать свою первую книгу, этот опытный литературный агент, способствовавший успеху многих известных писателей, отказал ему.
— Да. Я тоже удивился, — добавил Говард, — но видишь, на что способна небольшая реклама. Он связался со мной после того, как прочитал о моей истории в прессе, и, услышав, что я вел дневник, сразу сделал мне предложение.
— Это замечательно!
— Похоже, тебя это не слишком радует.
— Что ты, конечно, радует.
Конни не хотелось создавать впечатление, будто она ожесточена или завидует его успеху, однако интересно, как бы отреагировал Говард, узнав, что ей пришлось вернуть Лукасу Эрроузу аванс за неизданную книгу. Это было одной из причин, по которым ей пришлось покинуть Лондон. Поэтому опыт общения Конни с издателями был явно неудачным, если не сказать больше.
— А как… как он узнал, где тебя найти? — спросила она.
— Наверное, позвонил на базу, и кто-то там дал ему мой номер, — ответил Говард. — Мне пришлось сообщить врачам о своем местопребывании. Это было одним из их условий.
— А какие же остальные? — нахмурилась она.
— Ничего важного, — отмахнулся Говард. — Полноценно питаться, пораньше ложиться спать и избегать алкоголя. Не считая некоторых исключений… — Губы его скривились. — Я стараюсь придерживаться их.
— Не сомневаюсь. — Вновь почувствовав излишнюю резкость своего тона, Конни попыталась найти нейтральную тему для разговора. — А место для жилья ты себе нашел?
— Постоянное место, ты хочешь сказать? — Говарда, казалось, забавляло ее любопытство. Он, вероятно, чувствовал, что оно неподдельно, и Конни внезапно захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы стереть выражение самодовольства с его лица. — Да, нашел. Удалось присмотреть себе небольшую квартирку. Не так удобно, как дом, конечно, но на данный момент сойдет.
— В Центральном Лондоне? — Конни знала, насколько велика квартплата в этой части города, но, лишь задав этот вопрос, поняла, как неприлично он прозвучал. Однако, черт побери, имеет же она право знать, где он живет!
— Вовсе не в Лондоне, — ответил Говард, явно дразня ее. — Я обнаружил, что он нравится мне гораздо меньше, чем раньше. Может быть, пора привыкать к более тихому месту. Для работы это гораздо лучше.
— Понятно.
Она не знала, было ли у него намерение поиздеваться над ней, но он явно уклонился от прямого ответа. Если подумать, то Говард вообще не ответил ни на один из ее вопросов, и, хотя можно было возразить, что это не ее дело, логично было бы спросить, зачем он тогда вообще приехал.
Что самое главное, Говард помешал столь редкой в последнее время возможности поговорить наедине с Адамом. Хотя, если быть честной, поначалу Конни об этом не думала. Она слишком испугалась того, что он может что-нибудь сделать со своим соперником. Однако и тут оказалось, что у страха глаза велики.
Судя по обращению с Адамом, у нее не осталось никаких сомнений насчет того, что подозрения Говарда не рассеялись. Ну и пусть, подумала Конни, презирая себя за выказанную слабость. Собственное поведение в то утро смущало ее, как бы она ни старалась отнести это на счет неосознанного желания мужской ласки.
Но убедить себя в этом было просто необходимо, уверяла себя Конни, поспешив в кухню, подальше от греха. Она поступила неразумно, предала Адама, и признать, даже перед самой собой, что Говард возбудил в ней желание, означало сыграть ему на руку.
Поставив чайник на огонь, Конни вновь бездумно уставилась на растущие под окном георгины, как вдруг за ее спиной в двери кухни появился Говард.
— Что ты здесь делаешь?
Интересно, подумала она, что он скажет, если услышит ответ: «Прячусь от тебя!». Но, несмотря на все ее раздражение, говорить этого было, разумеется, нельзя. Самым неприятным было то, что при каждом взгляде на Говарда Конни видела его таким, каким запомнила в то утро, до того как он унизил ее. И как бы она ни пыталась отогнать это воспоминание, ничего не получалось.
— Разве не видишь? — с издевкой спросила она. — Готовлю чай. — Конни оглянулась через плечо. — Ты будешь?
— Тебя, кажется, интересует, где я собираюсь жить? — раздраженно спросил он, к ее неудовольствию вновь уклоняясь от адресованного ему вопроса.
— Нет, — отрезала Конни, не желая унижаться и принимать его правила игры. — Так будешь ты чай или нет?
Говард терпеливо вздохнул.
— Что ты так разозлилась? — негромко сказал он. — Мне казалось, ты будешь рада тому, что моя жизнь наконец-то начала обустраиваться.
Сжав кулаки, Конни повернулась к нему.
— А почему ты думаешь, что меня должны интересовать твои дальнейшие планы? — выпалила она, пряча руки за спину.
Говард невесело рассмеялся.
— Может быть, потому, что ты больше ни о чем меня не спрашивала? — предположил он. — Перестань, Конни. Тебя просто разозлило то, что я не приполз к тебе на коленях.
— Ничего подобного.
— Неужели?
— Нет. — Услышав звук закипающего чайника, она резко повернулась и выключила его. — Просто мне непонятно, зачем ты вообще вернулся. Судя по твоему… поведению перед уходом, я никак не ожидала увидеть тебя вновь.
— Серьезно? — прищурившись, спросил Говард, и Конни вновь внезапно ощутила неприятное волнение. — Что ж, может быть, ты и права.
— Но тогда…
— У меня для тебя кое-что есть, — оборвал он ее, как будто тоже почувствовав возникшее между ними напряжение, и, засунув руку в карман, вытащил оттуда конверт. — Вот, возьми.
Конни неохотно протянула руку, коснувшись при этом пальцев Говарда. Бросив на него недоуменный взгляд, она вскрыла конверт, понятия не имея, что может оказаться внутри. Должно быть, какое-то официальное сообщение, например подтверждение получения им награды, хотя неясно, какое отношение это может иметь к ней. А может быть, Говард посетил нотариуса и принес оповещение о начале бракоразводного процесса, лихорадочно соображала Конни, хотя даже от него нельзя было ожидать такой жестокости.