– Зато выражаешься, как оперативник, – продолжала смеяться Регина, к ней вернулось хорошее настроение. – Такие отчеты бывают – музыка! Сегодня я читала дивный пассаж. «На месте происшествия обнаружены две машины: „Волга“, „Жигули“ и Семенов Петр Иванович, водитель „КамАЗа“, ехавшего на „Жигулях“ вместе с „Волгой“». Как тебе это нравится? Говори короче, что надо?
– Назови поликлинику и фамилию стоматолога Фоминой.
– Прямо сейчас?!
– Да!
– Лампа, я дома! В кровати! Сплю! Звони завтра на работу.
– Когда?
– В девять.
– Узнаешь для меня?
– Непременно.
– Спасибо, Региночка, ты такая добрая!
– Нет, просто я сейчас хочу спокойно заснуть, – пояснила Збруева. – Ты ведь не отвяжешься, лучше сразу согласиться.
Я прижала телефон к груди. Очень удачно Катюша завела беседу про перепутанные анализы. Никаких сверхъестественных чудес в деле Фоминой не было. Наташа Фомина жива, она носила бейсболку с черепом и, снимая ее с головы, выдернула волос. Почему же студентку посчитали погибшей? Да очень просто: кто-то в стоматологической поликлиннике вынул рентгеновские снимки Фоминой из ее карточки, вместо них поместили снимки другой пациентки, а Наташины вложили в ее карту. То-то Збруева удивлялась количеству штифтов у молодой девушки! Фомина и не думала погибать, сгорела та самая, другая пациентка!
– Лампа! – заорали из столовой. – Ужинать!
Я вернулась в реальную действительность и пошла на зов.
Обычно мы пьем чай из кружек с изображением собачек и для еды используем стеклянные тарелки, которые Вовка в припадке хозяйственности купил в маленьком городке, куда ездил в командировку. Но сейчас открыт сезон охоты на олигарха, поэтому из шкафов вытащили «пасхальный» сервиз и хрустальные бокалы. Скорей всего, это идея Лизы, Милена не знает, где и что у нас стоит, и она, похоже, последний час занималась только собой.
Вдова Бахнова смотрелась круче эстрадной звезды. Платье она заменила на простую блузу с кокетливым круглым воротничком. Наряд мог бы выглядеть скромным: никаких вырезов, спадающих с плеч лямочек и шкурок невинно убиенных кошек, выдающих себя за норку. Обычная кофточка, застегнутая на все пуговички. Имелся лишь один нюанс: блузка была сшита из абсолютно прозрачного шифона, Милена выглядела голой. Да по сути она и являлась таковой – крохотный кружевной бюстгальтер не скрывал, а подчеркивал почти совершенные формы гостьи.
Увидев домашний наряд «тетушки», я поперхнулась и отвела глаза. Кирюша с Лизаветой тоже старались не смотреть на Милену, а вот недавно пришедший Вадим не испытывал ни малейшего смущения – его сейчас волновала только еда.
В центре стола громоздилось блюдо с тонко нарезанными кусками коричневого мяса, чуть поодаль стояли тарелки с рисовыми блинчиками и наструганными овощами. На секунду я поразилась, но тут же поняла, откуда в нашем доме взялась утка по-пекински: Кирюша позвонил в доставку суши (совсем неподалеку от нас расположен ресторанчик, специализирующийся на японско-китайской кухне, иногда мы пользуемся его услугами).
– Милый, – ворковала Милена, поводя плечами, – посмотри, какая уточка! Я готовила ее специально для тебя.
– Супер! – воскликнул Вадим. – Правда, я думал, что ты сделаешь ее с яблоками, но по-китайски тоже вкусно.
– Фрукты в салатнике, – зачирикала Милена, – бери, бери…
Лиза хихикнула, олигарх с сомнением покосился на миску, наполненную странным пюре.
– Это яблоки? – поинтересовался он.
– Ну да, – ответила «повариха», – я их сварила по всем правилам, с солью и перцем. Вот только лавровый лист не положила.
Вадим потянулся к угощению, но тут я опомнилась и успела первой схватить фарфоровую емкость. Живо перевернула ее над тарелкой Кирюши и нежно проворковала:
– Солнышко, тетя Миля так старалась! Полдня готовила твое ЛЮБИМОЕ блюдо. Ешь скорей!
Бедный Кирик икнул, Милена открыла было рот, но я успела повернуться к олигарху и просюсюкать:
– Кирюшка обожает яблоки по-бахновски. Так, как Миля, их больше никто не готовит.
В принципе, я сказала правду. Ну скажите, кому еще в России придет в голову сварить антоновку, как картошку?
Вадим закивал, а я завершила пассаж:
– Пусть уж ребенок полакомится от души. Кирюшенька, начинай!
Олигарх, естественно, не стал отбирать у подростка угощенье. Он подцепил один блинчик и одобрительно отметил:
– Замечательное тесто, тонкое, словно папиросная бумага. И как только, милая, ты его раскатала?
В глазах Милены мелькнул испуг. Вадим, закрыв глаза, начал как удав заглатывать блинчик.
– М-м-м, – простонал он, – м-м-м…
Бахнова уставилась на меня, на ее лице явственно читался вопрос: и правда, каким образом блин становится похож на листочек? Я быстро сделала руками соответствующее движение, поводила ими так, словно держала скалку. Губы Милены раздвинула улыбка.
– Вадюшенька, – проворковала она, – ты задаешь смешные вопросы. Тесто надо натирать, вот так: вжик, вжик!
Я едва сдержала улыбку. Милена не поняла мою подсказку.
– Натирать? – изумился олигарх, очевидно, имевший какое-то понятие о кулинарии. – На чем? Если при помощи терки, то…
– Ха-ха-ха! – ожила я. – Милена такая шутница! Всем известно, что блинчики из рисовой муки раскатывают скалкой, а потом бросают в кипяток. Миля, перестань подшучивать над Вадимом, он же не умеет готовить, вот и верит тебе. Кушай, Кирюша, яблочки, чего ты ждешь?
Кирик мужественно отправил в рот малую толику желто-зеленого варева, с явным усилием проглотил его, замер, а потом перевалил большую часть яблок по-бахновски на мою тарелку со словами:
– Такую вкуснятину неприлично есть одному. Угощайся, Лампуша, не стесняйся. Знаю, знаю, ты обожаешь эти яблочки. Вперед и с песней!
Я слегка растерялась. Хитрый Кирюша поставил меня в безвыходное положение, сейчас придется глотать несусветную гадость.
И тут в столовую вошла Нахрената. Никогда я не была столь рада появлению свекрови Милены.
– На хрена-то вы все сидите молча? – с порога задала вопрос дама.