– Расслабься, детка. – Мастер бесцеремонно подошел, задрал ее майку и начал проверять крепления на корсете. – Я тебе еще два таких сделаю, но уже усовершенствованных и с различными отделениями. Тебе понравится.
– Эй, отвали, жертва публичного дома, – осадил друга Кайл, – я уже все проверил.
– Посмотрел сам, дай посмотреть другим, – ничуть не обиделся Галар. – В тот публичный дом, где я был жертвой, тебя на порог не пустили, как юнца безденежного. Так, детка, тут не жмет?
Хелл, улыбающаяся из-за их шутливой перепалки, отрицательно покачала головой.
– В том публичном доме, куда меня юнцом не пустили, твою бабку имели по кругу, – парировал Кайл, усадил Хелл на стул и начал снова подводить глаза широкой черной линией.
– В тот день, когда мою бабку пустили по кругу, твой папашка ранина развлекал, старый ты хрыч! Хелл, малышка, ну-ка сделай глубокий вдох, ага, вот так. – И мастер, опустившись на колени, снова что-то поправил в конструкции.
– Когда мой папашка ранину глазки строил, твой под ним уже вовсю стонал! Хелл, плечо, и не дергайся. Во-о-от, подновил, отлично. Обувайся.
Туфли тоже были новыми, но как раз за это девушка была благодарна, так как в прежних после схватки остался песок.
– Мы на хартар, ты с нами? – обратился наемник к мастеру.
– Ты же в курсе того, что нельзя. – Галар улыбнулся Хелл. – Держись, мелкая, ты сегодня звезда дня.
– Я заметила, – девушка улыбнулась в ответ, – только так и не врубилась, за что мне столько внимания.
– Ты Айру видела? – спокойно спросил Кайл. Хелл кивнула, и ниасе продолжил: – Вот она выглядела как наемница. Алекс твоя, несмотря на миленькую мордочку, тоже наемница, это и по походке и по мускулатуре заметно, а ты больше на дорогую шлюху тянешь. Поняла?
– Нет…
– Значит, тупая, в чем я даже не сомневался. Шевели копытами, недоразумение. – Кайл бесцеремонно толкнул ее к двери и, уже обращаясь к Галару, сказал: – Далеко не уходи, ты мне будешь нужен.
Снова показалась знакомая черная трибуна с наемниками, количество которых заметно поубавилось. Хелл посмотрела на арену, вздрогнула и тут же отвернулась. Поискала глазами Торреса, тот стоял и как-то невесело разглядывал свою правую руку, а вот Скай в упор глядел на девушку, и это нервировало.
– Что же ты не смотришь? – спокойно произнес Кайл. – Там друган твой.
Бес! Хелл мгновенно повернулась к арене, постаралась рассмотреть сражающихся. В клубке пыли она не сразу увидела мощное тело товарища, но вдруг послышался хруст, и довольно ухмыляющийся Бес спокойно поднялся.
– Победа за наемником Второго круга Бесом.
Раздался очередной рев трибун, и приятель покинул арену. Противник Беса встал с песка, сплюнул и тоже ушел. В наступившей тишине прозвучал все тот же голос комментатора:
– Наемница Первого круга Хелл и наемник Второго круга Торрес. Бой за вступление во Второй круг!
Нервно сглотнув, Хелл посмотрела на Кайла, встретилась с его спокойным, чуть испытывающим взглядом, и вопрос: «Почему опять я?» – так и не слетел с губ.
– Белый выход во-о-он там, – с усмешкой произнес ее ниасе, – выбор за тобой!
– Страшно… – прошептала Хелл, – очень… Он голову сносит…
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Кайл, затем плавным движением обнял ее и прошептал: – У придурка левая нога ранена! Случайно…
«И правая рука, – подумала наемница, – тоже случайно… Но при этом калекой по сравнению с ним выгляжу я».
Стараясь ни на кого не смотреть, девушка направилась к черному входу. Торрес встал справа, у красного входа, и напряженно рассматривал ее. Глубоко вдохнув, Хелл шагнула в темноту, понеслась, подхваченная странной движущейся лентой, чтобы через несколько мгновений спрыгнуть с нее у выхода на арену. На этот раз Стилета не было, и сердце испуганно сжалось. Не хватало напутствия от единственного человека на Трех Мирах, который действительно переживал за нее.
Яркий солнечный свет ослепил, как и в первый раз. Остановившись на то мгновение, пока глаза привыкали к освещению, Хелл уверенно двинулась вперед. В голове звучала странная мелодия, и все же на этот бой она шла с какой-то обреченностью. Снова послышались крики на трибунах, орали что-то по поводу нарушения правил. Увидев мерзкую улыбочку Рексара, с которой тот воспринял обвинения, Хелл поняла, что ей снова придется отвечать за своего ниасе.
Она остановилась в семи метрах от Торреса. Этого противника девушка опасалась значительно больше, чем Урбана. Торрес взглянул на ее плечо с меткой Кайла, поднял голову, поискал глазами старого наемника и усмехнулся.
– Чисто из любопытства, – внезапно спросила Хелл, – а тебе он что сделал-то?
Лицо Торреса исказила такая ненависть, что Хелл тут же пожалела о своем вопросе. Зато на экране крупным планом показали самодовольную рожу Кайла – умел ее покровитель наживать врагов.
Леденящий кровь звук горна прозвучал глухо, его заглушил шум на трибунах. Хелл взглянула на экран и поняла, что сейчас ее очередь находиться в центре внимания, потому что показывали только ее, затем экран разделился на две части, и крупным планом продемонстрировали обоих противников. Девушка снова начала отсчитывать удары сердца – на счете «шесть» раздался звенящий звук.
Торрес метнулся к ней первым, занес руку для удара, но… невольно скривился от боли, а Хелл помнила о предупреждении Стилета и ловко уклонилась от лезвия. Наемник сгруппировался и рывком нанес ей удар… в сердце! Он был быстрее, намного быстрее, и когда сверкающее лезвие, зажатое между костяшками пальцев Торреса, ударило в грудь, Хелл не смогла уйти от удара, только максимально отклонилась назад.
На трибунах стало тихо, победный взгляд Торреса и боль в груди смешались в одно целое, и разозлившаяся Хелл нанесла удар по левому бедру наемника. Рев толпы и рев противника слились, Торрес упал на одно колено, он не сводил полных ярости глаз с девушки. Очень медленно Хелл приложила руку к порезанной на груди майке и с каким-то удивлением посмотрела на свою кровь.
Усмехнувшись, достала кинжал, отрезала часть майки, кусок ткани затолкала в лифчик, надеясь, что так не будет отвлекаться на капающую кровь. О степени повреждений думать не хотелось. А на трибунах все так же молчали, и Хелл знала почему – по идее она должна упасть мертвой.
Но протеже Кайла Кинжала встала в боевую стойку, зажала в правой руке кинжал, послышалось ее полное ярости:
– Поднимайся!
– Тупая скарити! – заорал кто-то с трибуны.
– Эй, мелкая, это ты зря!
– Торрес, добей ее!
– Девка, вали оттуда, Торрес, когда злой, он жестокий!
И она услышала еще много-много других криков. А наемник поднялся с песка, с жестокой ухмылкой посмотрел на нее, затем… Этот ублюдок тоже имел парочку козырей, и Хелл перестала дышать, когда лезвия сверкнули в обеих его руках, и они увеличивались, пока не достигли размеров ее кинжала. Вот только кинжал не давал и пятой части тех преимуществ, которые имели два лезвия, словно бы служившие продолжением рук противника. С другой стороны, в этом был свой недостаток.