В голове гудело от голода — она пропустила завтрак. Дарби быстренько сбегала в буфет и вернулась оттуда с салатом из тунца и банкой колы. По пути она заглянула в кабинет к Лиланду, чтобы отчитаться о проделанной работе. Но его не было на месте.
Телефон в ее кабинете показывал, что принято одно сообщение. Оказалось, от матери. Шейла видела утренний выпуск новостей и хотела узнать, все ли в порядке.
Тут в ее кабинет заглянул Стерджис Папаготис по прозвищу Пэппи.
— Найдется минутка времени?
— Конечно, заходи.
Пэппи отодвинул стул Купа. Он был обречен пожизненно оставаться мужчиной-мальчиком. Все дело было в его пяти футах роста и мальчишеских чертах лица, глядя на которые вышибалы в клубах особенно внимательно изучали его удостоверение.
— Я обработал белые хлопья, что ты дала, с помощью FTIR, [11] — сказал он. — Перед нами алюминий и алкидный меламин.
— Короче говоря, автомобильная краска, — подытожила Дарби. — А как насчет стирола?
— Нет, это заводское производство. Не самопал из автомастерской. Ты вообще знакома с автомобильными красками?
— Меламин — это смола, которая добавляется в краску для стойкости.
— Верно. Акриловый меламин и полиэстерный меламин — это основные полимеры, входящие в состав эмали. Алкид-меламин — одна из лучших алкидных эмалей, которые начали производить еще в шестидесятых. Многие автопроизводители сегодня предпочитают использовать полиуретановое прозрачное покрытие. Оно дольше сохраняет глянцевый блеск, но одна из основных причин — это цена. Полиуретан — быстросохнущее покрытие, в то время как меламиновые покрытия еще нужно прогревать. Куски засохшей краски, что вы нашли, — от оригинального изготовителя.
— А что с цветом?
— Вот как раз это и завело меня в тупик, — сказал Пэппи. — Я проверял при помощи FTIR, совпадений — ноль.
— Но ведь это ни о чем еще не говорит.
— Не надо, я и так знаю, что ты сейчас скажешь — что визуальный спектрофотометр ничем не отличается от нашей компьютерной картотеки. И то, что мы не смогли идентифицировать образец, говорит лишь о том, что ни по одному из дел такая краска не проходила. Я также пробовал работать с PDQ, [12] которой пользуются наши канадские друзья. Без вариантов. Я перешлю образец федералам — пусть они голову ломают. У них в базе данных по автомобильным краскам попадаются довольно редкие экземпляры.
— А тебе раньше приходилось сотрудничать с федералами?
— Не возникало такой необходимости, обычно PDQ со всем справлялась. Но если и там не пройдет, то придется просить немцев, их база данных считается самой полной в мире.
— У тебя есть связи в федеральной лаборатории?
— Я прошел курс по краскам у Боба Грэя, заведующего Лабораторией базисного анализа. Я мог бы позвонить ему.
— Скажи, что у нас похищение и что дело не терпит отлагательства. Пусть сделают все вне очереди.
— Я-то попрошу, но сама понимаешь… — Пэппи развел руками.
— Понимаю. Поэтому ждать у телефона, затаив дыхание, не буду, — ответила Дарби.
Лиланд так и не появился в своем кабинете, поэтому Дарби спустилась на первый этаж.
Стенд с пропавшими без вести был прибит в самом конце длинного коридора. За стойкой стояла худая женщина в темно-сером строгом костюме. Судя по надписи на бейдже, ее звали Мэйбл Вантук. Она не улыбалась ни на фотографии, ни в жизни.
— Доброе утро, — начала Дарби. — Не могли бы вы мне помочь?
У Мэйбл на лице явственно читалось: «Не могла бы».
— У меня на руках улики, которые могут иметь отношение к делу о пропавших без вести, — продолжала Дарби.
— Вы же знаете, я не имею права показывать…
— Сам файл с делом мне не нужен, тем более что его может смотреть только детектив. Все, что меня интересует, — это числится человек в списках пропавших без вести или нет.
Мэйбл Вантук села за заваленный бумагами стол, на котором помимо всего прочего стояли фотографии в рамочках с изображениями двух лабрадоров шоколадного цвета. Она выдвинула клавиатуру.
— Какое имя вам нужно?
— Я не знаю точно, как пишется, поэтому придется проверить несколько вариантов. Какие там параметры поиска?
— Сначала фамилия.
— Фамилия Мастранжело, — сказала Дарби. — Сейчас попытаюсь продиктовать по буквам.
Куп катал в руках пластилиновый шарик, пока Дарби рассказывала о результатах работы со списками пропавших без вести. Только речь зашла об уликах, как дверь приоткрылась и в нее просунулась голова секретарши из лаборатории.
— Дарби, Лиланд ждет тебя в своем кабинете.
Когда она вошла, Лиланд разговаривал по телефону. Завидев Дарби, он жестом указал ей на единственный стул.
Стена за его спиной была сплошь увешана фотографиями с официальных бюджетных мероприятий. Здесь был Лиланд в образе гордого республиканца, стоящий под руку с Бушем-младшим и Бушем-старшим. Здесь был Лиланд — заботливый республиканец, который вместе с губернатором раздавал индеек неимущим на День благодарения. И чтобы подчеркнуть, что под костюмами от «Брукс бразерс» скрывается тонкое чувство юмора, Лиланд был также изображен в образе смешного республиканца, держащего экземпляр «Полного собрания комиксов для ньюйоркца», подаренный ему на книжной выставке.
Дарби как раз размышляла о фотографиях на стенах у Кэрол Крэнмор, когда Лиланд наконец-то повесил трубку.
— Только что мне звонили сверху, чтобы получить последнюю информацию по нашему делу. И были очень удивлены, узнав, что я ею не располагаю.
— Я заходила дважды, — сказала Дарби. — Но вас не застала.
— Для этого существует голосовая почта.
— Я думала, вы захотите поговорить со мной лично — на случай, если у вас возникнут какие-то вопросы.
— Я вас внимательно слушаю.
Дарби в первую очередь рассказала ему о найденном фрагменте краски, затем об отпечатке подошвы.
— Ботинки мужские, одиннадцатого размера, на подошве логотип компании «Райзер Футвеар». Причем это их старый логотип, используемый еще до того, как в восемьдесят третьем компанию выкупили и она стала называться «Райзер Геар». На основании проведенного исследования удалось выяснить, что весь их линейный ряд состоял из четырех моделей, которые продавались по каталогам и в специализированных магазинах на северо-востоке. Сейчас мы выборочно опрашиваем ряд покупателей. Я тщательно изучила наши дела и постаралась обозначить круг поисков.