Три согнутые фигуры неуверенно выступили из-под каменного навеса, образованного на склоне одного из бессчетных одинаковых пригорков, медленно распрямляя свои затекшие тела, мрачно вглядываясь в плотную стену тумана. Так они простояли в этой безжизненной мгле долгие минуты, рассматривая умирающую землю, тянущуюся в бесконечность, угрюмое кладбище каменистых насыпей, хранящих бренные останки тех, кто посмел забрести в это запретное царство. Серый туман пронизывало жуткое безмолвие, неслышно напоминающее троим живым о смерти. Настороженно и с недобрыми предчувствиями изучали они окружающую их пустошь.
Шеа повернулся к своим спутникам. Панамон Крил потягивался и растирал руки, стремясь привести в действие свои онемевшие мускулы. Его темные волосы были грязными и начесанными, широкое лицо обрамляла трехдневная щетина. Он выглядел как оборванец, но его зоркие глаза настороженно вспыхнули, встретив вопросительный взгляд Шеа. Бесшумно ступая, гигант Кельцет поднялся на вершину холма и обозревал оттуда северный горизонт.
Почти трое суток, провели они, скорчившись, в своем жалком убежище под каменистым навесом, пока на окружающих пустошах бушевала яростная северная буря. Трое суток были потеряны в погоне за Орл Фейном и Мечом Шаннары — трое суток, в течение которых природа терпеливо уничтожала все следы неуловимого карлика. Они провели эти дни среди каменных груд, ели, потому что это было необходимо, спали, потому что больше нечего было делать. Долгие беседы помогли Шеа и Панамону лучше понять друг друга, хотя Кельцет по-прежнему оставался для них обоих непроницаемой тайной. Шеа настаивал на своем убеждении, что им следует продолжать погоню, не обращая внимания на непогоду, но Панамон отказывался даже обсуждать эту мысль. В такой шторм никому не удалось бы уйти далеко — Орл Фейн тоже будет вынужден искать убежище или же рисковать попасть в оползень или утонуть в быстрой реке, бегущей по дну оврага. В любом случае, спокойно рассудил вор, карлик не уйдет от них далеко.
С вершины холма спустился Кельцет, сделав быстрый взмах рукой. Горизонт был чист.
Больше они уже не обсуждали, что им теперь следует делать. Все было давно решено. Собрав свой скромный скарб, они быстро спустились по крутому склону холма и двинулись на север. В этом Панамон и Шеа были совершенно единодушны. Поиски Меча Шаннары стали для них чем-то большим, чем просто вопросом задетой гордости, большим, чем поход за загадочным талисманом. Теперь это была опасная, отчаянная охота за предметом, без которого они погибнут в этой дикой местности, хотя и неизвестно, выживут ли они, если найдут его.
Среди высоких черных пиков далеко на севере лежала крепость Повелителя Колдунов. Позади лежала стена смертоносного мрака, отмечающая внешние пределы Королевства Черепа. Чтобы выбраться из этих проклятых земель, им придется идти в ту или же в другую сторону. Очевидным выбором было вернуться к стене туманной мглы, но хотя Эльфийские камни и могли указать им путь на юг, их применение тут же выдаст призракам неземного мира их местонахождение. Так Алланон сказал Шеа в Кулхейвене, так Шеа в свою очередь объяснил Панамону. Только Меч Шаннары мог защитить их от Повелителя Колдунов, и если он окажется у них в руках, то они получат по крайней мере возможность сражаться. Основной их план сейчас заключался в том, чтобы вновь завладеть талисманом и как можно быстрее прорваться назад сквозь стену тьмы. Этот план вряд ли можно было назвать гениальным, но в их положении годился и он.
Идти по равнине было так же трудно, как и до бури. Земля была твердой, покрытой камнями и сухой глиной, отчего каждый неосторожный шаг был опасен. Медленно преодолевая спекшуюся землю, вскоре они с ног до головы покрылись грязью и ссадинами от постоянных падений. Из-за неровностей рельефа трудно было даже держаться выбранного направления и практически невозможно — оценить пройденный путь. Заметных черт местности здесь не существовало, и во всех направлениях равнина казалась совершенно одинаковой. Мучительно медленно тянулись минуты, впереди ничего не показывалось. Воздух все сильнее пропитывался влагой, и одежда троих путников насквозь промокла от пота. Они сняли плащи и примотали их себе за спину; когда наступит ночь, опять похолодает.
— Вот здесь мы его в последний раз видели.
Панамон неподвижно стоял на вершине большого холма, на который они только что вскарабкались, и тяжело дышал. Шеа подошел к нему и недоверчиво огляделся. Все окружающие холмы выглядели совершенно одинаково, лишь слегка различаясь очертаниями и высотой. Он утомленно взглянул на горизонт. Он не был даже уверен, с какой стороны они пришли.
— Кельцет, что ты видишь? — спросил Панамон.
Скальный тролль медленно огляделся, ища на земле малейшие следы, которые мог оставить за собой крошечный карлик, но если они здесь и были, то их навсегда стерла буря. Он безмолвно бродил вокруг них еще несколько минут, затем повернулся к ним и отрицательно покачал головой. Покрытое грязью лицо Панамона вспыхнуло от гнева.
— Он был здесь, Пройдем еще немного.
Они молча двинулись вперед, медленно сползли по склону этого холма и вскарабкались на следующий. Обсуждать больше было нечего. Если Панамон и ошибался, ничего другого предложить никто не мог, и оставалось только искать следы карлика. Миновал час, они упорно двигались на север. По-прежнему ничего. Шеа начал осознавать безнадежность их задачи. Невозможно прочесать все эти земли, далеко тянущиеся на восток и на запад; карлику достаточно было разминуться с ними на полсотни ярдов, чтобы они уже никогда не нашли его следов. Возможно, он вместе с Мечом погребен в грязевом оползне, и они никогда этого не узнают.
Мускулы Шеа болели от постоянного напряжения, и он начал уже подумывать о кратком привале, чтобы еще раз обсудить их решение двигаться в этом направлении. Возможно, следует попробовать срезать часть пути. Но один взгляд на темное лицо Панамона тут же убедил Шеа, что не стоит и упоминать об этом. Это выражение лица Шеа уже видел у вора, как раз перед тем, как тот вырезал целый отряд карликов. Он снова чувствовал себя охотником. Если Панамон все же найдет Орл Фейна, тот может считать себя мертвым. Шеа невольно вздрогнул и отвел взгляд от его лица.
Преодолев еще несколько холмов, они нашли нечто интересное. Кельцет заметил эту вещь с вершины небольшого пригорка, его зоркие глаза выделили чужеродный предмет, полузасыпанный глиной на дне маленького овражка. Указав на него товарищам, он быстро спустился по каменистому склону и торопливо подбежал к лежащему предмету, поднял его и передал им. Это оказался большой лоскут материи — той материи, что раньше служила рукавом чьей-то туники. Секунду они молча глядели на него, а затем Шеа посмотрел на Кельцета, в надежде, что тот подтвердит, что это и в самом деле рукав туники Орл Фейна. Гигантский тролль молча кивнул. Панамон Крил нанизал лоскут материи на острие своего шипа и мрачно усмехнулся.
— Значит, мы снова нашли его. На этот раз он не уйдет.
Но они так и не нашли его этим днем, и даже не обнаружили больше никаких его следов. В толстом слое глины должны были оставаться четкие отпечатки ног карлика, но их не было. Несмотря на уверенность Панамона, Орл Фейну все же удалось пройти какой-то путь во время бури, не попав в грязевой оползень и не утонув. Дождь смыл его следы, но с легкомысленным непостоянством оставил в овраге его оторванный рукав. Его могло принести сюда водой откуда угодно, так что сказать, в каком направлении двигался карлик, было невозможно. К наступлению ночи окутывающий землю сумрак сгустился настолько, что видимость упала до считанных футов, и им пришлось с неохотой прервать свои поиски до зари. Первым в эту ночь встал дежурить Кельцет, а Панамон с Шеа обессиленно рухнули на землю и почти в тот же миг заснули. Ночной воздух был прохладен, хотя суше не становилось, и все трое были вынуждены вновь закутаться в отсыревшие охотничьи плащи.