— Я хотела поговорить с тобой о нашем ребенке.
Он напряженно застыл.
— Я не могу больше откладывать этот разговор. Я должна все сказать тебе прямо сейчас. Мне известно твое мнение обо мне, Франческо. Ты считаешь меня весьма нестабильным человеком…
— Почему ты так решила, милая?
— Ты сам обвинил меня в том, что бегство от проблем становится главной моей чертой. Ты считаешь, я ищу легких путей… В общем, мой выбор невелик.
— Я не совсем тебя понимаю, Эрин.
— Ты совершенно меня не понимаешь, — пристально всматриваясь в лицо мужа, произнесла Эрин. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы растить ребенка самостоятельно?
— Что?!
— Франческо, для меня не секрет, как сильно ты хочешь этого малыша. Я вижу, ты на многое готов пойти, лишь бы остаться с ним.
— Но ребенок нуждается в обоих родителях…
— Но только не тогда, когда отец с матерью на дух друг друга не переносят. Поверь, я знаю это, как никто другой… Брак моих родителей был для меня настоящей трагедией.
— Неужели все было настолько плохо, Эрин?!
— Когда я только собиралась пойти в первый класс, отец обещал первого сентября подарить мне сувенир, который он привез из Йорка. Я ждала этого дня с нетерпением. Помню, как по дороге в школу недалеко от нашего дома я увидела своего отца, который прямо на улице, на виду у всего квартала, обнимал и целовал какую-то крашеную блондинку. Дети, вместе с которыми мне предстояло учиться, тоже это видели!
— Ты рассказала матери?
— Да, рассказала. Я не нашла в себе сил сдержаться. Возможно, я просто надеялась получить увиденному хоть какое-то рациональное объяснение. Я предположить не могла, чем это обернется.
— Как она отреагировала?
— С ней случилась одна из тех истерик, которые мне приходилось частенько наблюдать на протяжении последующих лет. Пришел отец, застал эту сцену, молча собрал вещи и хлопнул дверью. А мать потом еще долго ругала меня и кричала: «Что ты наделала! Ты же ничего не соображаешь! Не суйся в дела взрослых!» Я была уверена, что отец ушел из дома из-за меня. Я и предположить не могла, будто мать всегда знала все о его бесчисленных любовных похождениях и вовсе не нуждалась в том, чтобы кто-то открывал ей глаза.
Франческо терпеливо выслушал Эрин и сдержанно произнес:
— Да, люди иногда совершают ошибки.
— Не стану спорить.
— Но второго шанса заслуживают все, милая, даже самые отъявленные негодяи.
— Это признание? — Эрин внимательно посмотрела на мужа.
— Признание? А в чем я должен признаться, я что-то не понимаю, — насторожился Франческо. — Если ты намекаешь на причину нашего разрыва, то мне не в чем сознаваться. За тем поцелуем, который ты видела, ничего тайного не кроется. Я могу поклясться.
— Не надо клясться, — спокойно сказала она.
— То есть? — не понял он.
— Я верю тебе, — твердо произнесла Эрин.
— Спасибо. Господь свидетель, я тебя не обманываю.
— Но не только это меня тревожит …
— Ты будешь чудесной матерью, Эрин. Ты не должна ни в чем сомневаться, — Франческо ласково взял жену за руку.
— Ты говоришь мне это не в первый раз, — тяжело вздохнула она.
— Ты из тех людей, которые предпочитают бояться неизвестности, но пора бы уже научиться смотреть в глаза правде, — сказал он.
— Мы с тобой не уживаемся — вот та самая горькая правда, которую нельзя не принимать в расчет! — пыталась донести до него свои сомнения Эрин. — Между нами нет ни доверия, ни чуткости. Ты не рассказал мне про Рафаэля, я не рассказала тебе про ребенка… У каждого из нас есть свои оправдания, которые не делают наше общение более легким. Ты постоянно напоминаешь мне о моих психологических проблемах, но сам не считаешь нужным считаться с ними. Куда нас это может завести?
— Ты хочешь от меня прямоты и честности? Правильно я тебя понимаю? — Франческо ждал ее ответа. — Я не соответствую твоим требованиям? — рассмеялся он.
Эрин поднялась из кресла. Франческо поздно понял, что вновь пошутил не вовремя. Упрек Эрин в отсутствии чуткости оказался как нельзя кстати.
— Эрин, все нормально! — попытался успокоить жену Франческо. — Мы справимся. Я согласен с твоими доводами. Прости…
Эрин проспала большую часть дороги от аэропорта и проснулась только тогда, когда машина свернула к подъездной аллее их с Франческо дома. Она удивилась, почувствовав, как растет в ней уверенность в будущем.
— Вы обновили мостовую, — заметила Эрин.
Франческо кивнул в ответ и добавил:
— Это не последнее изменение, с которым тебе предстоит столкнуться.
Супруги многозначительно посмотрели друг на друга. Автомобиль подъехал ближе к дому. Эрин отметила:
— Изменился ландшафт, — она кивнула в сторону молодой оливковой аллеи.
За видимым спокойствием Эрин скрывалось неожиданно овладевшее ею волнение. Она и представить не могла, насколько этот дом стал дорог ее сердцу за те недолгие месяцы, что она в нем прожила. Здесь она была счастлива.
— Что скажешь, Эрин? — поинтересовался Франческо.
— Восхитительно! Безусловно, произошедшие изменения только добавили привлекательности этому и без того волшебному месту. Меня лишь удивляет, когда ты все успел? — Эрин указала на сам дом, строительство которого Франческо почти закончил.
Франческо скромно пожал плечами, но по его глазам было видно, он чрезвычайно горд.
Они покинули автомобиль. Эрин огляделась по сторонам.
— Я не знаю, что и сказать, Франческо! — восхищенно воскликнула она. — Это поистине великолепно! Даже самые смелые мои ожидания меркнут в сравнении с тем, чего смог добиться ты. Просто дух захватывает!
— У меня тоже… От твоей красоты, любимая!
Эрин неожиданно смутил его комплимент.
— Итак, ты довольна тем, что я сделал?
— Я в восторге, Франческо! Да, ты и сам все видишь. Скажи же, когда ты успел?
— Когда ты меня бросила, я был в растерянности. Я с головой ушел в строительство, думал вернуть тебя в наш новый дом, но порой мне казалось, что все идет из рук вон плохо. Только теперь, приехав сюда с тобой, я вижу: результат превзошел все ожидания.
— Странно, что у тебя были сомнения…
— Просто от огорчения я на все смотрел другими глазами, любимая. Признаюсь откровенно, я был совершенно разбит, твой уход выбил меня из колеи.
Эрин не ожидала от своего супруга такой обезоруживающей откровенности. Она не знала, как реагировать на его признание, и лишь смотрела на него широко распахнутыми глазами.