Пришлось незаметно ущипнуть себя за бедро, чтобы не взвизгнуть от злобного восторга. Сам явился! Сам! Поначалу с перепугу Джона решила, что это либо ловушка, либо ошибка. Не может мстителю так отчаянно повезти, просто не может!
Но потом, когда леди Янамари успокоилась, когда умерила бешеный галоп сердца, то сообразила, что ничего удивительного тут нет. Ициар ведь не просто университетский городок, а гнездо, свитое тивом Алезандезом, вторым после Хереварда Оро эсмондом. Самые могущественные диллайнские маги после отделения нескольких провинций и возникновения Конфедерации аккуратно очертили сферы влияния на верующих. Границы границами, но вера-то одна, Предвечный тоже один, а следовательно, эсмонды нужны и в Свободных Республиках. Но судя по тому, какие порядки развел тив Алезандез в Идбере, замыслы его радикально отличались от генерального плана Эсмонд-Круга. И очаровательный Эгнайр Акэлия тому живой пример. И если уж в Идбере привечают господина Тиглата, то отчего бы ему не вертеться возле эсмондов?
Джона вполуха слушала, как наследник Вилдайра вещает об освободительной борьбе на острове Шанта, а сама пристально оглядывалась вокруг, примечая требуемые ей растения и духов. Тех самых, в которых не верил Эгнайр. А между тем, они не обманывают никогда. И если шуриа уловит тончайшее присутствие искомого, то уж точно не пройдет мимо. Как не упустит, пожалуй, первый и последний шанс разделаться с господином Тиглатом. Судьба слишком капризная дама, чтобы щедро раздавать шуриа несколько возможностей отомстить. А лучшего способа мести, чем отравить жертву, дети Шиларджи не представляют. Это такая же традиция, как ношение ножа-скейна хёлаэнайями. Высшее мастерство и подлинное искусство…
– Разве я сказал что-то смешное? – слегка обиделся студент.
– О! Нет, конечно. Почему вы так решили?
– Вы хихикнули, сударыня.
– Вовсе нет! – притворно ахнула Джона. – Я икнула. Прохладно как-то здесь. Может быть, сходите в ту милую кадфэру, где мы завтракали, и попросите напрокат пледы?
Кустики, под которыми выросло несколько подходящих грибочков, шуриа уже приметила, а пока услужливый юноша бегал по поручению, сорвала и спрятала их в кошелечке, соблюдая все меры безопасности. Его, конечно, придется сжечь потом, но чем только ни пожертвует шуриа ради мести. Даже кошельком из тонкой замши.
– А вот и пледы!
– Кажется, я промочила ноги… – пролепетала леди Янамари с видом виноватым и смиренным.
Эгнайр скрипнул зубами от досады, но виду, что недоволен капризами дамы, не подал.
«Стало быть, тебе тоже, мальчик, от меня что-то нужно», – догадалась шуриа. И обрадовалась. Взаимный интерес, он обычно ведет к обоюдному компромиссу.
– Меня, безусловно, порадует встреча с господином Тиглатом, я так давно хотела познакомиться с этим мужественным человеком, – ворковала Джона и видела, как светлеет с каждым произнесенным словом лицо будущего гражданского тива.
– О, господин Тиглат – настоящий борец за свободу. Вы не пожалеете. Уверяю вас, сударыня.
«Главное, чтобы я успела подготовиться. Полутора суток должно хватить», – решила шуриа.
Частично в высокое искусство отравительства Джону посвятила ее мать, кое-что леди Янамари почерпнула из арсенала придворных дам, да и на Шанте с нею щедро поделилась знаниями Эндрита.
«Неприлично, чтобы шурианская дева знала менее десяти верных способов свести человека в могилу, – наставляла Элишва пятнадцатилетнюю дочь. – Еще неприличнее, когда шурианская дева бросается на обидчика с ножом. Это вульгарно и недостойно дочери Шиларджи. Пусть хёлаэнайи пускают обидчику кровь, кипя от бешенства. Тщательно выбрать яд, приготовить его, незаметно подлить, а затем наблюдать за мучениями врага – лучший из способов пробуждения донджеты, запомни это».
Из всех этих специфических шурианских «удовольствий» Джоне виделось доступным только одно – незаметное подсыпание смертоносного яда, ибо она решила высушить грибочки, а затем истереть их в порошок. Другого способа нет. И время поджимает.
Сложна и опасна стезя душегуба: Джойане пришлось работать в перчатках, к тому же прикрыв рот платком. Первые признаки отравления наступают через несколько часов, и не хотелось бы стать жертвой собственной неосторожности.
«Ты умрешь мучительной смертью, Шэйз Тиглат, тебе будет больно, ты будешь блевать и корчиться от боли в животе, потом моча твоя станет кровавой. Постоянная жажда доведет тебя до безумия, а понос вывернет наизнанку. И пока ты будешь хлестать воду, мой яд разрушит твои почки и печень. И самое позднее – на заре третьего дня ты умрешь. И никто тебе не поможет – ни эсмонды, ни лекари. От шурианского яда нет противоядия».
Считается, что у каждой отравительницы есть специальное кольцо – массивное, самого зловещего вида, обязательно с тайником под камнем, в котором хранится яд. С другой стороны, разве пустили бы такую даму на прием или бал, будь у нее на руке столь явное доказательство враждебного умысла? Ни у Джоны, ни у любой другой придворной дамы императора никаких подозрительно массивных колец не было, а сколько народу перетравлено в Санниве. Ужас!
Посему надежно упрятав смертоносное зелье в обыкновенный флакончик из-под духов и заказав у кондитера десяток пирожных с медом и перцем, коварная шуриа ощутила себя готовой к исполнению давно задуманной мести.
В назначенный час она приехала к уединенному дому Эгнайра Акэлиа, подивившись мимоходом странному выбору местожительства. Юноши, тем паче студиозы, склонны к общежитию. Вместе веселее и сытнее. По крайней мере, так утверждали Бранд и Аластар, получившие университетское образование.
От друзей Вилдайрова родича Джойана, к слову, ничего особенного не ожидала. Несколько юных циников, чей цинизм в основном проистекает от не до конца избытого детского страха перед взрослой, полной тягот и тревог жизнью, в которую они вступают, отягощенные чрезмерным багажом знаний. Разумеется, мир кажется им несправедливым, и совершенно естественно желание его изменить, сделать лучше, честнее, свободнее. С такими же намерениями Джона в свое время окуналась в очередную интригу, стоило только зачинщику хоть единожды вымолвить слово «справедливость». Юной шурианской деве, совсем недавно благополучно освоившей все десять способов отравления, отчаянно хотелось изменить отношение к Третьим в обществе.
Одетая скромно, но изысканно, леди Янамари хотела произвести на молодых людей самое благоприятное впечатление своим тактом и вкусом. Явиться в студенческую компанию без угощения – значит поставить всех в неловкое положение. Посему не поскупилась Джона ни на бутылку ликерного вина, ни на кусок хорошего сыра. Ну и пирожные, разумеется.
Изящная корзинка едва не выпала из рук шуриа, когда возле цветущего куста сирени она узрела дух мертвеца. Невинно убиенный юноша-полукровка!
«Кто сделал это с тобой?» – спросила Джона.
«Мои товарищи… мои соратники… За что? – простонал несчастный дух. – Значит, все ложь!»