А его княгини-супруги, как и полагается по закону и традициям, приняли из рук Вилдайра Эмриса всю полноту власти военной и гражданской, «дабы не прервалась связь с богами и не пошатнулась высокая Скала Ветров». Разумеется, Волк Архипелага слишком любил свое княжество, чтобы часто оставлять его наедине с властительными княгинями. Достаточно было и того, что обе его супруги регулярно задавали жару Верховному Кабинету, доводили ревизиями до икоты лордов Адмиралтейства, ввергали в священный ужас неожиданными проверками генералов Генштаба и добавляли прыти Совету Эрнов. Не говоря уж о Собственной Канцелярии, шеф которой отлично демонстрировал умение «служить» и по команде вилять хвостом. И ни одна материковая шавка не посмеет тявкать, что «Вилдайровы суки» не в состоянии удержать власть в отсутствие супруга и повелителя. А если посмеет, тем хуже для нее.

За триста лет у власти эрна Вигдэйн сумела отчасти обуздать врожденную свирепость нрава, помноженную на постоянное обжигающее присутствие Локки, но все же… И обитатели замка Эйлвенд, а вслед за ними и все прочие, так или иначе сталкивавшиеся с огненной княгиней, не уставали благодарить Оддэйна и всех дочерей его, а Глэнну в особенности, за то, что в княжеских покоях поселились дети. В Совенка и Змеенка чадолюбивые ролфи влюбились сразу, окончательно и бесповоротно, но если Идгард очаровал в первую очередь эрну Мэрсейл, то Шэррар моментально стал любимцем эрны Вигдэйн. Маленькие смуглые ладошки Змеенка поймали и накрепко обхватили сердце Яростной Вигдэйн, будто огненный мячик, и выпускать свою добычу Шэррар, быстренько «переименованный» на ролфийский манер в Шэйрра, явно не собирался. Обе княгини, казалось, успели позабыть, что у Змееныша имеется отец, – для жен Священного Князя дети Аластара Эска были в первую очередь сыновьями Джоэйн эрн Янэмарэйн, Джойн Ияри – воплощения Глэнны и, возможно… «Он мог бы быть сыном нашего Вилдайра», – без слов говорила Мэрсейл, расчесывая смоляные прядки Шэйрра, и многозначительно поглядывала на подругу. «Он вполне может стать ему сыном», – так же молча отвечала Вигдэйн и загадочно жмурила нефритовые глаза, будто хитрая кошка перед крынкой сметаны. И в самом деле, обернись давняя встреча Вилдайра Эмриса и графини Янамари на борту «Княгини Лэнсилэйн» чуть-чуть по-другому – и… А впрочем, нет. Глэнна взглянула на Священного Князя синими шурианскими глазами Джойн Ияри, но пока еще не возлюбила его. Однако мальчик, Шэррар, Шэйрр… «А ты привезешь мою маму?» – спросил маленький Змеенок у Вилдайра Эмриса, бестрепетно играя ритуальными косами ролфийского владыки. И посмотрел так хитро-хитро, так… по-шуриански, что Священный Князь покосился на жен с некоторой растерянностью и не сразу нашелся с ответом.

«Аластар Эск, у тебя целых два сына, а у моего Вилдайра – ни одного. Отчего бы тебе не поделиться?» Вигдэйн-Яростная никогда не считала ролфийскую жадность пороком. И очень редко, но позволяла себе немного помечтать, словно все еще была юной, глупой волчишкой, ни разу не смотревшей в пылающие очи Локки. Вот если… когда! – Глэнна все-таки снизойдет к Волку Архипелага, и ее воплощение войдет в дом Вилдайра Эмриса и принесет ему ребенка… Разве за это не стоило бы драться со всем миром? Разве он, ее и Мэрсейл возлюбленный, супруг, Князь и вернейший из друзей, – разве не заслужил?

А дети диллайн и шуриа, Идгард и Шэррар… Шэйрр – о, их обожал весь замок не только потому, что сыновья союзника – это еще и залог его верности. Их просто любили. И суровая Мэрсейл поневоле расплывалась в глупой блаженной улыбке, глядя, каким золотым восторгом светятся янтарные глаза Идгарда, допущенного к штурвалу княжеского кеча «Девиз». А яростная Вигдэйн млела, будто сытая кошка, укачивая на коленях сонного Шэррара. Пожалуй, они были… счастливы. А незаслуженное счастье никогда не остается безнаказанным… Обо всем этом успела подумать княгиня Вигдэйн, когда, наспех набросив халат и подметая полы неубранными косами, почти бежала в детскую, увлекаемая насмерть перепуганным Идгардом.

– Я бужу его, бужу… а он не просыпается!

Огромные золотые глаза Совенка наливались слезами, но юный диллайн держался, только всхлипнул пару раз да в запястье ролфийки вцепился как краб – не оторвешь!

– Эрну Мэрсейл сюда! – рявкнула Вигдэйн на метнувшуюся навстречу няньку. – Живо!

– Я здесь, – спокойно отозвалась «морская» княгиня из-за приоткрытой двери. – Не ори. Иди сюда, Вигдэйн.

Мэрсейл стояла над разобранной постелью, где, свернувшись то ли кошачьим, то ли змеиным клубочком, безмятежно и беспробудно сопел Змеенок.

– Ты… уже проверила? – Вигдэйн услышала, как дрогнул ее голос, но совсем не устыдилась этой дрожи.

– Нет. Ждала тебя. Идгард, малыш, не бойся. Шэйрр жив.

– Но он не просыпается!

– С некоторыми это бывает, Идгард. Ну что, Вигдэйн? Посмотрим?

«Огненная» резко кивнула и перевернула спящего ребенка на спину, а потом осторожно отвернула край пижамной курточки с его живота.

– Что это будет? – Мэрсейл наклонилась, вглядываясь в еще не оформившийся, смутный знак, едва заметно проступающий на коже Шэррара.

– Морской змей, – хрипло выдохнула Вигдэйн. – Знак Морайг. Он все-таки стал шуриа. Проклятым.

– А может быть, наоборот – благословенным, Вигдэйн? – помолчав, вдруг спросила «морская» княгиня.

Рэйс эрн Сэйлит, адмирал флота

К рассвету остатки идберранского флота (за исключением двух кораблей, которые удалось захватить и увести до того, как Лейриаррская бухта превратилась в полную огня и непрестанных взрывов чашу, где даже вода, казалось, горела) достались Морайг. Сети Госпожи Всех Морей и Ветров оказались нынче полны, и Серебряная Луна могла быть довольна. Давненько ее сыновья не приносили ей столь богатых даров. С Лейриаррской битвой не сравнить было даже сражение у форта Сигрейн четыре года назад, когда Вилдайр Эмрис доверил своему адмиралу эрн Сэйлиту уничтожить половину флота Идбера. Ну, теперь Священный Князь мог со спокойным сердцем поднимать здравицу в честь своих моряков и их командира – у Идбера больше не осталось военного флота. Вообще. Чуть больше чем за сутки Рэйс эрн Сэйлит довел начатое у берегов Тэлэйт до конца и утопил или сжег оставшуюся, большую часть конфедератских морских сил.

И вот теперь, чуть не оглохнув сперва от звуков самой битвы, а после – от победного воя торжествующих сородичей, ролфийский генерал-адмирал спустился в просторную каюту «Мести Морайг» и, потирая ноющий висок и пытаясь вытрясти постоянный звон из ушей, старался найти в себе еще немного сил, чтобы удержать в трясущейся от усталости руке перо. Нет, доклад Его Священной Особе подождет до той поры, пока эрн Сэйлит вздремнет и поест, а также точно подсчитает и трофеи, и потери.

Потери! Ролфи до скрежета сжал челюсти, едва не застонав. Его вернейшая подруга, его гордость и единственная любовь, его «Княгиня Лэнсилэйн» ушла к Морайг, как и подобает уходить таким кораблям, как она. В огне и славе, унося с собою не только семь сотен из числа экипажа, но и намертво сцепившихся с нею убийц – идберранский флагман «Эдолкарби» и линейный корабль «Пелисца», даже поодиночке превосходящих «Княгиню» числом и орудий, и экипажа. Но кровь Морайг! Даже такой размен не устраивал эрна Сэйлита! Он обещал устроить в честь «Княгини Лэнсилэйн» и ее экипажа такое возжигание, чтобы дым от него заслонил лик Морайг, – и сдержал слово. Рэйс славно отомстил за гибель своей возлюбленной «Княгини», уничтожив идберранский флот. Весь. Включая береговые укрепления. Вода Лейриаррской бухты, смешанная с кровью и золой, напоминала теперь жуткий бульон, в котором, словно чудовищные клецки, плавали трупы и некрупные обгорелые обломки. Все, что осталось на память о морской мощи Идбера. Но и этого, слезы Морайг, было недостаточно! Совершенно недостаточно.