– Буду ухаживать за тобой, когда ты совсем с ума сойдешь, Нарка. Так что не волнуйся, хочется тебе разговаривать с деревьями – разговаривай. Я-то всегда рядом! – косится на меня озабоченным взглядом Манька.
Взобраться на гараж не представило большого труда – мы резво вскарабкались по локтю сливы и с превеликой осторожностью переползли на крышу. Гаражи в нашем дворе стоят впритык друг к другу, крыша одного перетекает в крышу другого. Все они покрыты шиферными плитами. По таким плитам нужно ходить очень аккуратно – тут и там угрожающе торчат ржавые шляпки специальных гвоздей, которыми фиксируют шифер, и пораниться о такой гвоздь очень опасно. Занесешь инфекцию и потом месяц прихрамываешь, потому что ступню разнесло. С Риткой из тридцать пятой случилась именно такая беда. Напоролось она на гвоздь, и привет, называется, приехали. Два раза в день ей обрабатывали ногу йодом, вонючими мазями и накладывали большую бобину повязки. И так целый месяц! Притом поранилась она в летние каникулы, в самую жару, и пропустила целую вечность оголтелого счастья – ни тебе по двору поскакать, ни в речке искупаться, ни на стройке побеситься. В общем – полная невезуха.
С крыши восемнадцатого гаража открывался красивый обзор на квартиры напротив. На втором этаже никого было не видать, зато на первом творилось удивительное – семья Овнанян в полном составе ползала на карачках по полу гостиной. Штор на окнах не было, видимо, тетя Бирута сняла их, чтобы постирать. Да так и не постирала, вон, ползает по гостиной вверх попой, заглядывает под диван и кресла, шарит под шкафом с хрустальной горкой. Периодически поднимает голову и, потрясая в воздухе красивыми длинными руками, переругивается с мужем дядей Гариком и свекровью бабушкой Забел. Дядя Гарик и бабушка Забел по-пластунски следуют за тетей Бирутой и шарят руками там же, где только что пошарила она.
Тетя Бирута – единственная в нашем городе литовка. Высокая, светловолосая, с дивными васильковыми глазами, она смотрится на фоне своего коренастого смуглого мужа сказочной принцессой, а уж на фоне старенькой бабушки Забел так вообще королевишной всея Вселенной! За двадцать лет брака тетя Бирута научилась переговаривать на армянском любого аборигена и готовить местные блюда так, что пальчики оближешь.
– Чего это они ищут? – просипела Манька, неотрывно следя за попой тети Бируты.
– Может, богатства какие? – встрепенулась Маринка.
– Под диваном? – усомнилась я.
Тут тетя Бирута резко вскинулась и посмотрела в нашу сторону. Мы посыпались вниз, прижались к крыше, пытаясь максимально слиться с шифером, – если она нас заметит, то прогонит с гаража, и мы не узнаем, что они ищут. К счастью, тетя Бирута ничего не заметила. Она распахнула окна и вернулась к поискам – встала на четвереньки и, заглядывая под мебель, поползла к выходу из комнаты. Следом, методично шаря по тем углам, куда только что заглядывала тетя Бирута, поползли дядя Гарик и бабушка Забел. Открытым окнам мы очень обрадовались – теперь можно было не только наблюдать за Овнанянами, но и подслушивать их разговор.
– Дышать нечем, – долетел до нас скрипучий голос бабушки Забел.
– Мама, чья бы корова мычала, ваша бы молчала! – мигом откликнулась тетя Бирута.
– Дожили, родная невестка меня коровой ругает!
– А как вас не ругать?
– Замолчите обе! – прогрохотал дядя Гарик.
– А ты вообще заткнись! – мигом откликнулись бабушка Забел с тетей Бирутой.
И троица, смешно оттопырившись попами, гуськом уползла в прихожую.
– Во дают, – выкатила глаза Каринка.
– Точно что-то ищут, – кивнула я.
– Вот только что?
– Подождем, авось еще появятся.
Ждать пришлось недолго. Минуты через две караван из вскинутых поп показался на кухне. В авангарде колыхался тощий зад тети Бируты, следом ползла обтянутая синими трениками попа дяди Гарика. Шествие замыкал облаченный в цветастый халат обширный тыл бабушки Забел.
– Ох, – трубила бабушка Забел, – все колени себе стерла. И дышать нечем!
– Мама, ну кто же вас просит ползать за нами? – вскинулась тетя Бирута.
– Ну, может, вы не заметите!
– А вы, значит, заметите, да? Без очков!
– Так я же дальнозоркая, любую пылинку за километр вижу.
– Ладно, бог с вами. Ползите следом, только подложите себе что-нибудь под колени. Вот, – тетя Бирута сдернула со стула подушку и протянула бабушке Забел, – держите.
– А второй подушки нет?
– Зачем вам вторая? – Попа тети Бируты обернулась к нам, хм, задом, а к бабушке Забел – передом. – Встаньте обоими коленями на подушку и ползите за нами.
– Я что, акробат?
– Тогда не мешайте нам!
– Дожили, родная невестка на меня голос поднимает!
– А как я могу голос на вас не поднимать?
– Замолчите обе! – вызверился дядя Гарик.
– А ты вообще заткнись! – дружно прогремело в ответ.
Попы сделали круг по кухне, заглянули за холодильник, пошуршали в ящичке из-под прищепок и за мусорным ведром и уплыли в том же порядке в прихожую – впереди тетя Бирута, следом дядя Гарик, а в арьергарде, резво перебирая лапками и волоча за собой подушку, – бабушка Забел.
– Пропусти меня вперед! – прогремел жене дядя Гарик.
– Еще чего! А если поранишься или в дохлятину вляпаешься?
– Буэ, – передернулся всем телом дядя Гарик.
– Я без очков, дайте вперед пройду, я все паутины вижу, – прокаркала бабушка Забел.
– Мама! – отозвались хором дядя Гарик с тетей Бирутой.
– Захрмар [17] вам, а не мама! Что за дети такие, не дети, а бердские ишаки, – стеная, бабушки Забел скрылась за дверным косяком. Каринка отползла от края крыши, села. Почесала нос, нахохлилась.
Мы отползли следом, тоже сели. На всякий случай тоже почесали носы и нахохлились.
– Про какую это дохлятину они говорили? – протянула Каринка.
– Видимо, у них дома кто-то сдох, вот и ищут, – громко сглотнула Маринка.
– А кто это сдох? – вставила Манька.
– Ну мало ли кто у них сдох, может, котенок, а может…
Договорить Маринка не успела. В следующий миг раздался такой леденящий душу вопль, что мы вскочили как подстегнутые. Вопль был протяжным, со всхлипами, переходящий в истеричные завывания. Мы мигом вспотели. Ясно было, что от большого счастья человек так орать не станет.
– Быстро вниз, – скомандовала Каринка. – У Овнанянов кого-то убили.
Девочки ринулись к сливовому дереву. Чтобы не отставать от них, я разбежалась и попыталась перепрыгнуть через конек крыши. Прыжок получился неуклюжим, я зацепилась о торчащий край ботинком и ввинтилась с размаху в трещину на плите. Шифер хрястнул, рассыпался на осколки и съехал вниз. В крыше образовалась дыра. Каким-то чудом я спланировала на деревянный шаткий ригель, удержала равновесие, подскочила и помчалась по скату вниз, к водосточной трубе. Надо было смываться как можно быстрее, чтобы хозяева восемнадцатой квартиры не увидели, кто раскурочил крышу их гаража. Поэтому я на одном дыхании ссыпалась вниз, промчалась петляющим зигзагом к подсобке дворника, нырнула за угол, натянула беспечное выражение лица и вынырнула на люди. Из-за гаражей с широко разинутыми ртами выскочили Каринка, Манька и Маринка.