Она направила свет прямо ему в глаза и держала фонарь так, пока он не поднял руку, недовольно говоря, что она ослепляет его, тогда она выключила фонарик, нарочно бросила на пол и сказала:
— Черт! Я уронила фонарь.
В темноте суматошные поиски в его рюкзаке, казалось, заняли целую вечность. Может, его вообще там не было. Разве Опиумная Пятерка не отобрала бы такую полезную вещь? А может, именно так Джек и сбежал?
Когда она снова включила фонарь, дуло пистолета уже смотрело на ее родственника. Клер чувствовала себя немного глупо: она ведь даже не была уверена в том, заряжен он или нет. И что делать, если Джек не позволит себя обмануть? Но это был единственный способ отвлечь его внимание, какой она смогла придумать.
— Очень соблазнительно. — Судя по издевательскому тону, Джек не принимал ее затею всерьез. — Хотя ты мало похожа на вооруженную мстительницу. Боюсь, несколько миниатюрна для роли. И вообще, ты чего это? Оттого, что, по-твоему, я вас бросил? У меня не было выбора. Я был страховкой для моих партнеров. Как только стало возможно, я от них ускользнул.
Он резко сел в кровати и свесил ноги. Притом, что он до сих пор был в спальном мешке Бена, впечатление получилось скорее комическое, нежели устрашающее.
— Ну же, Клер! Опусти пушку.
— Я бы сначала хотела прояснить пару вещей.
Он поднял руки ладонями вверх, в насмешливом жесте чистосердечного признания, одновременно стараясь выпутаться из спального мешка, который еще туже затянулся вокруг его ног после первого внезапного движения.
— Расскажи мне о своих экспериментах с хлорофиллом, Джек, тех, что не вышли, тех, что тебе удалось замять с помощью твоих друзей-химиков.
Этого хватит для начала, займет его на время, пока она придумает альтернативу дурацкому пистолету. Она была довольна, что голос ее не дрожал, в отличие от ног.
Джек явно не это ожидал услышать от нее. Тщательно выстроенный фасад самоуверенности слетел с его лица, слез, как старые обои. Он медленно надевал свою решительную маску обратно.
— Давай не будем играть в суд присяжных, Клер. Бен еще учинит мне допрос. Отчего не предоставить это дело ему?
Он не упомянул Ника и Кристиана. Успел ли он уже убедиться, что их нет в деревне, или и так знал, что они не придут?
— До Бена еще дойдет очередь. Я жду, Джек.
Она видела, как он пытается выдумать правдоподобную ложь.
— Это глупо, Клер. Ты же не застрелишь меня.
— Может, и нет. Но опять же, испугавшись присутствия незнакомца в моей комнате, я могу случайно спустить курок и попасть тебе в коленную чашечку. Или по яйцам.
Джек попытался встать. Его щиколотки застряли в перекрученном спальном мешке, отчего он потерял равновесие и снова резко сел.
— Сволочь! — Он яростно лягнул мешок.
Клер сняла пистолет с предохранителя. Этот почти не слышный щелчок заставил ее родственника остановиться как вкопанного.
— Начнем с того, как из-за светоразрушительных свойств хлорофилла у твоих испытуемых начали отваливаться уши.
Она думала, он рассмеется, но даже в тусклом свете фонарика видела, как в уголках его рта прорезались морщины, а глаза запали настолько, что извлечь их обратно можно было бы только скальпелем.
— Кто рассказал тебе об этом?
— Не важно, кто мне рассказал.
— Дай подумать, это было шесть или семь лет назад, кажется, вскоре после того, как я наткнулся на записи о зеленом маке. — Джек говорил медленно, не отводя глаз от оружия. — Я начал исследовать светоразрушительную способность хлорофилла как возможное лечение рака. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Полагаю, ты знаешь, что антиоксиданты, содержащиеся в зеленых овощах, находятся там для того, чтобы защитить их от всяческих смертоносных каскадов свободных радикалов, вызванных хлорофиллом?
Она попыталась отмахнуться от его замечания, коротко кивнув с видом знатока: давно уже прошло то время, когда он мог отвлечь ее своими энциклопедическими знаниями.
— Как бы то ни было, — продолжат он, — я придумал ввести в опухоль одно из этих светочувствительных веществ, а потом вдарить по ним лучом лазера, чтобы вызвать взрыв свободных радикалов, которые уничтожили бы раковые клетки. Когда появился Кристиан, он приложил много усилий для того, чтобы изобрести подобные хлорофиллу молекулы, которые могли бы наводиться на опухоли, накапливаться там и полностью поглощать длину волны лазерного излучения, вызывая тем самым максимальное разрушение клетки.
Все это обилие технических сведений делало с ней примерно то же самое.
— Ближе к делу, Джек!
Он попытался изобразить одну из своих удрученных улыбочек: ее края получились несколько рваными, как манжеты рубашки, истончившейся от слишком долгой носки. Ее родственник мог быть обаятельным, когда ему это было нужно, подумала Клер. Жуликам, торговцам и актерам всегда приходилось полагаться на собственное обаяние.
— Это не очень интересно, — сказал он, — гнусная история. Видишь ли, мы и близко не подходили к тем результатам, которых, как утверждали отчеты Флитвуда, добивались тибетцы и бхотия своими крайне примитивными методами. А племенные шаманы всегда подчеркивали, что использовали экстракты мака, чтобы лечить «всего человека», так что я продолжал пробовать разные способы — духи, крем для кожи, пищу. Я начал извлекать сок из листьев растений с высоким содержанием хлорофилла, отделяя белковую фракцию и превращая ее в съедобные продукты, и обнаружил, что белок в листьях всегда зеленый, потому что хлорофилл в нем очень устойчив. Это не обеспокоило меня, пока я не начал работать с двумя химиками в Калькутте, проводя опыты с кормлением крыс, — Он замолчал и похлопал рукой по карману рубашки. — Умираю без сигареты. Не можешь кинуть мне штучку, а? — Ее взгляд ответил на его вопрос. — Похоже, нет… Как бы то ни было, мое главное прегрешение было в том… что я шел недостаточно медленно… Мне хотелось добиться чего-то прежде Кристиана… Я не стал ждать результатов опытов с крысами… — Тут его исповедь, которую он вытягивал из себя по кусочкам, словно наткнулась на препятствие и замерла. — Неужели ты не понимаешь, Клер? Мне сорок четыре — сорок один в то время… Я искал выход! — Его голос сорвался, и ему пришлось начать заново: — Я искал выход из всей этой мелочности, в которую превратилась моя жизнь, вони чужих тел, кремов, разглаживавших тщеславие богатых старух.
Она сознавала, что он пытается преодолеть расстояние между ними, ту дальность, которую он в свое время с такими усилиями поддерживал, желая, чтобы она посмотрела на все с его точки зрения (мы похожи, мы родственники, я был частью тебя, внутри тебя).
— Не думай, что я буду жалеть тебя, Джек.
Ее родственник уронил голову, и цвет его лица приобрел тусклый оттенок красного.
— Я пошел дальше и провел несколько незаконных экспериментов на людях. А потом однажды… Потом однажды, — продолжил он деревянным голосом, — я заметил, что у крыс начали развиваться ужасные кожные поражения. Производные хлорофилла накапливались в их коже и делали этих созданий светочувствительными. Лабораторные крысы — альбиносы, так что у них с этим особые трудности.