Бои в районе реки Халхин-Гол начались в мае. 11 мая расположенный на спорной территории монгольский пограничный пост был атакован маньчжурской кавалерией. Еще один бой между пограничными частями произошел 14 мая.
20 мая в бой вступили уже армейские части — стрелковый взвод из состава стрелково-пулеметного батальона 11-й танковой бригады и два эскадрона 6-й кавдивизии монгольской армии переправились на восточный берег реки Халхин-Гол. К вечеру следующего дня японско-маньчжурские части были вытеснены со спорной территории [249] в Маньчжурию.
К этому моменту подтянутые в район конфликта советско-монгольские части насчитывали около 2300 человек (из них 1257 монголов), 28 орудий, 13 танков и 39 бронемашин. Командовал ими прибывший из Улан-Батора полковник Ивенков.
Свой ход сделали и японцы. 27 мая против советско-монгольских частей был направлен отряд полковника Ямагато — 1618 японцев и 464 маньчжура, 7 орудий и 10 танков, — получивший приказ атаковать и уничтожить части противника на восточном берегу реки Халхин-Гол.
Как и советские, так и японские командиры практически ничего не знали о силах противника и его намерениях. В результате бои 28–29 мая можно сравнить с лобовым столкновением двух верблюжьих караванов — или, говоря военной терминологией: «советские и японские части действовали отдельными подразделениями, часто без связи между собой и вышестоящим командованием». В первой половине дня 28 мая японцам удалось потеснить стоявшие в центре части монгольской 6-й кавдивизии и занимавшую правый фланг роту стрелково-пулеметного батальона. К середине дня бой шел уже в 2–3 километрах от переправы через реку. Тяжелое положение изменилось только вечером, когда к месту сражения начали прибывать подразделения 149-го стрелкового полка. Однако контратака «с ходу» большого эффекта не дала — взаимодействие между частями было плохое. С наступлением же темноты управление потерялось окончательно — ночной бой части вели сами по себе.
Бои затихли к вечеру 29 мая. Полковник Ивенков отдал приказ об отходе на западный берег реки Халхин-Гол. Схожее указание получил и командовавший японским отрядом полковник Ямагато.
С точки зрения нашего интереса к танковым войскам РККА первый этап конфликта ничем особо не примечателен. Советской стороной в этих боях использовались легкие Т-37 и 5 огнеметных ХТ-26, японской — несколько малых танков типа 94 «ТК», по западной классификации скорее бывших пулеметными танкетками. Однако тот факт, что, по сути, «проигравшими» признали себя обе стороны, стоит отметить и запомнить.
Наиболее известный «танковый» эпизод из второго этапа конфликта — атака японского плацдарма на горе Баин-Цаган.
Разработанный в середине июня в штабе Квантунской армии план операции: «второй этап номоханского инцидента», предусматривал нанесение двух ударов по советско-монгольским частям. На восточном берегу предполагалось нанесение отвлекающего удара. Основная же ударная группа должна была переправиться через реку Халхин-Гол и, выйдя к советским переправам, окружить и уничтожить противника.
Первоначально японцы планировали включить в состав ударной группы свои мехчасти — два танковых полка из 1-й механизированной бригады. Однако вскоре выяснилось, что понтонный мост не способен обеспечить переправу танков. Упоминание моста в единственном числе не случайно — мостовой комплект у японских частей в районе конфликта был один-единственный, взять другой, более танкопроходимый, они могли только у противника (и такая возможность японскими командирами тоже рассматривалась). Но в итоге планы все же пришлось менять — теперь танки генерал-лейтенанта Ясуока должны были нанести сковывающий удар по советским войскам на восточном берегу, а ударная группа — 23-я пехотная дивизия с частями усиления — переправиться и замкнуть кольцо окружения.
Наступление японцев на восточном берегу началось в 10.00 2 июля 1939 года. В ночь на 3-е началась переправа ударной группы.
Советских частей, занимавших оборону, на этом участке не было. В перестрелку с японцами вступил монгольский кавполк, продвигавшийся вдоль берега к центральной переправе. «Разумеется, несколько сот всадников не могли задержать начавшую переправляться пехотную дивизию» [250] .
В свою очередь советское командование после начала японского наступления начало стягивать резервы для нанесения флангового удара по группе Ясуоки. После того как стало ясно, что крупные силы японцев переправляются на западный берег, выдвигающиеся резервы были перенацелены для удара по плацдарму на горе Баин-Цаган. Контрудар должны были наносить 11-я танковая бригада, 7-я мотоброневая бригада и 24-й мотострелковый полк. Начало атаки было назначено на 11 часов 3 июля.
К сожалению, в реальности все прошло значительно менее гладко, чем на бумаге. Резервные части подходили к Баин-Цагану с разных направлений и в разное время, не имея связи друг с другом и сведений о противнике, разведка также не проводилась. Первым в атаку в 8.30 утра пошел 2-й батальон 11-й тбр. В 11.30 этот батальон снова пошел в бой, уже вместе с подошедшим 3-м батальоном. Подразделения 24-го мотострелкового полка сбились с пути и не смогли вовремя поддержать танкистов — в атаку они пошли самостоятельно и только в 13.00. В 15.00 в кипевший на горе бой вступил подошедший к месту сражения бронебатальон 7-й бригады. Первая же — и единственная за этот день — скоординированная атака состоялась только в 19.00, кроме перечисленных выше частей в ней также приняли участие спешенный эскадрон и бронедивизион 8-й монгольской кавдивизии. Впрочем, участие 11-й танковой бригады в этой атаке было весьма ограниченным — 5 БТ-5 разведроты и 6 огнеметных ХТ-26. Батальоны бригады к этому моменту принять участие в атаке уже не могли. 3 июля 1939-го 11-я танковая бригада потеряла 77 танков из 133 принявших участие в бою, из 65 бронемашин было потеряно 45. Большая часть потерь была нанесена огнем противотанковой артиллерии — 75–80 %. При этом стоит отметить, что специализированных противотанковых пушек у японцев было не так уж много — воюя против китайцев, японское командование явно не считало противотанковую оборону приоритетной задачей. В японских полках имелось по одной 6-орудийной батарее, 37-мм противотанковая пушка «тип 94», всего 18 орудий на дивизию — и на этом «все» заканчивалось, так как никаких частей усиления противотанковой обороны дивизионного уровня в японской армии не имелось. Для сравнения: в немецкой пехотной дивизии, кроме 12-орудийной противотанковой роты в каждом полку, имелся еще и отдельный дивизион с 36 пушками. С учетом трех пушек в разведывательном батальоне немецкая пехотная дивизия имела 75 скорострельных противотанковых пушек РаК-35/36. Однако даже имевшейся у японцев артиллерии вполне хватило, чтобы изрядно проредить советские мехчасти.