Были тяжело повреждены и находились в ремонте 8 эсминцев, на 5 из них ремонт был завершен только к концу 1941 или в 1942 г. Множество других кораблей стояло на ремонте.
При наличии большой минной опасности основным средством обеспечения переходов крупных кораблей и транспортов являлись быстроходные тральщики (БТЩ). На 22 июня 1941 г. в составе КБФ находились 14 БТЩ — два дивизиона, что составляло около 25 % от потребного количества. В первые месяцы войны погибли пять тральщиков. В августе 1941 г. судостроительная промышленность передала флоту один БТЩ. К началу операции осталось в строю 10 единиц.
Отсутствовало необходимое количество транспортных средств, в связи с параллельной перевозкой частей 8-й армии из Ораниенбаума в Ленинград. Большие потери понес транспортный флот: только во время Таллинского похода погибли 22 транспорта.
Главное — отсутствовали быстроходные транспорты средних размеров. Вот когда пригодились бы десантные корабли, вопрос о создании которых несколько раз рассматривался в 1920–1930-х гг. Но их строительство так и не было включено в программы судостроения. Не было в достаточном количестве топлива, особенно бензина и угля.
Обстановка осложнялась и тем, что боевые корабли флота участвовали в отражении немецкого наступления на Ленинград. Посылая эсминцы, лидер и канонерские лодки к Гогланду и Ханко, командование флотом «снимало с огневых позиций» несколько батарей 130-мм орудий. К тому же часть моряков была направлена с кораблей в морскую пехоту.
В довоенные годы корабли зимой мало плавали, особенно ночью. Зима — время ремонта. А вот пришлось воевать зимой. Не все научились до войны плавать зимой соединениями, не смогли отработать строй, связь, простейшую сигнализацию для скрытых переговоров по радио.
Бывший командующий ВМБ Ханко генерал-лейтенант С. И. Кабанов вспоминал: «В то же время необходимо определить, что и когда мы начнем уничтожать и, возможно, уже начать постепенное уничтожение. Боевые объекты и техника, подлежащие обязательному уничтожению, известны заранее. Неведомы лишь сроки уничтожения, неизвестно и что сможем увезти, а что останется; не знаем мы и до каких пор нам понадобятся транспорт, перевозящий грузы и людей к пирсам, краны, вагоны, другая техника, средства прикрытия последнего эшелона.
Всего этого не решишь без плана и сроков прихода кораблей в базу. А такого плана, повторяю, не было, и, возможно, если он где-то и был, нам не могли его сообщить, учитывая положение флота, фронта и Ленинграда в ноябре 1941 г. Мы даже не знали, чем флот располагает для вывоза с полуострова ценной боевой техники» [18] .
Но самое главное — чтобы погрузить защитников Ханко, кораблям необходимо было прорваться из Кронштадта через минные поля, под огнем береговых батарей. Не все корабли дошли до Ханко, не все дошедшие до базы благополучно вернулись в Кронштадт.
Уходя из Таллина и Одессы, командиры кораблей знали, что возвращаться им некуда — оставалось идти только вперед. При походах на Ханко, в глубокий тыл противника, они имели искушение в случае какой-либо опасности вернуться. Именно это и произошло с отрядом М. З. Москаленко.
Если при Таллинском переходе корабли обстреливались только с южного берега, то на переходах с Ханко батареи противника брали наши корабли в вилку.
Штабом КБФ проведение операции планировалось осуществить в течение примерно одной недели тремя отрядами кораблей, которые должны были следовать друг за другом. Однако ряд случаев гибели кораблей и судов вынудил командование флотом отступить от первоначального плана.
Для оперативного прикрытия операции эвакуации Ханко с моря на позиции в устье Финского залива были направлены подводные лодки. В их задачу входило своевременно обнаружить вражеские корабли, донести о них командованию флота и атаковать их в случае приближения к маршруту отряда.
31 октября из Кронштадта на позицию западнее Ханко вышла С-9. Корабли противника так и не были обнаружены. Лодка сама чуть было не погибла во время шторма и вернулась 13 ноября. Щ-324 вышла 2 ноября, 5-го прибыла на позицию. Больше сообщений от нее не поступало. Возможно, лодка погибла на минном заграждении «Апольд».
В светлое время суток корабли должны были прикрывать истребители, взлетавшие с аэродромов Кронштадта и Ханко.
30 октября приказом командующего КБФ был сформирован 1-й отряд кораблей для перевозки войск с Ханко. В состав отряда включили минный заградитель «Марти», эсминцы «Стойкий» и «Славный», пять БТЩ: Т-207, Т-210, Т-215, Т-217 и Т-218 и пять катеров «малых охотников» (МО). Возглавил отряд командующий эскадрой вице-адмирал В. П. Дрозд, чтобы лично ознакомиться с условиями проведения операции. Тральщиками командовал командир отряда траления капитан 3-го ранга В. П. Лихолетов, а группой катеров МО — командир дивизиона капитан-лейтенант М. В. Капралов. На минном заградителе «Марти» находился командир отряда заградителей капитан 1-го ранга Н. И. Мещерский. С отрядом должно было следовать звено (3 единицы) торпедных катеров типа Д-3 под командованием капитан-лейтенанта Кастрюлина.
Самый крупный корабль отряда, минный заградитель «Марти» — бывшая императорская яхта «Штандарт», переоборудованная в 1936 г. в минный заградитель. Корабль имел нормальное водоизмещение 5980 т, две паровые машины суммарной мощностью 11 426 л.с. обеспечивали скорость 18 узлов. Минзаг имел мощное артиллерийское вооружение — 4 130-мм орудий, 7 76,2-мм и 3 45-мм зенитных орудия.
«Марти» находился в Ленинграде на ремонте, исправляя повреждения, полученные во время бомбежек корабля немецкой авиацией. Получив приказ готовиться к операции, на корабле срочно заканчивали ремонт, оборудовали трюмы для приемки войск, срезали мачты. Вечером 31 октября (с 20.33 до 22.40) минзаг перешел из Ленинграда в Кронштадт.
Оба эсминца проекта 7У, вступили в строй накануне войны: «Стойкий» в октябре 1940 г., «Славный» — в мае 1941 г.
«Стойкий» находился в Ленинграде. Он стоял у стенки Балтийского завода, устраняя повреждения, полученные 6 октября в результате попадания тяжелого немецкого снаряда. В этот день он с огневой позиции в Ленинградском порту вел огонь по немецким батареям. Противник, в свою очередь, обстреливал корабли своим огнем. 210-мм снаряд угодил в эсминец, пробил насквозь оба борта, прошив погреб боезапаса, и разорвался в воде. Взорвавшиеся 12,7-мм патроны повредили корпус; к счастью, не сдетонировали 130-мм снаряды.
Получив приказ перейти в Кронштадт, эсминец задержался, принимая топливо с крейсера «Киров». В 23.10 31 октября «Стойкий» снялся со швартовов и взял курс на Кронштадт.
На Большом рейде «Стойкий» встал на якорь. К его борту подошел катер, с которого на эсминец поднялись командующий эскадрой вице-адмирал В. П. Дрозд, бригадный комиссар Ф. Г. Масалов, начальник походного штаба капитан 2-го ранга В. М. Нарыков, флагманский штурман эскадры капитан 3-го ранга Л. Е. Родичев, связисты капитан-лейтенант С. В. Фабричнов (флагманский связист эскадры) и старший лейтенант Б. А. Шубников. Походный штаб был развернут в штурманской рубке, и немедленно приступил к работе.