— Я всегда думаю, что сожаление — это эмоции, потраченные впустую. — Она равнодушно пожала плечами.
— Значит, ты не уедешь?
— Я бы очень хотела, — честно призналась Джессика. — Но в данном случае это не выход.
— А это помогает?
— Что «это»?
— Шоковая терапия, о которой ты говорила мне две недели назад. Вынужденное сосуществование выведет нас из мучительного тупика?
— Пока не могу сказать. — Джессика слабо улыбнулась. — Но дай мне время, Патрик, дай время. Уверена, что чем больше я узнаю тебя, тем легче нам будет расстаться.
— Очень надеюсь, что твоя уверенность не подведет, — лукаво предупредил он.
— Порой мне хочется, чтобы ты поскорее, еще до приема, стерся из моей памяти, — все еще не поднимая глаз, сухо произнесла Джессика и, не оборачиваясь, пошла к дому, неся корзинку на руке. Ей показалось, что сзади раздался тихий дразнящий смех.
Вернувшись в дом, Джессика с облегчением вздохнула и тут же переключилась на дела.
Никаких сожалений о случившемся средь бела дня в саду у нее не возникало. Так она заявила Патрику и теперь убеждала в этом себя, проверяя комнату за комнатой. Все ее мысли о работе неизменно переходили на воспоминания о происшествии в саду. Ей понравилось, лаская его, осознавать свою власть над ним, ощущать беспомощность и уязвимость этого могучего мужчины. Означало ли это, что ей удалось-таки сравнять счет? Или сбываются ее худшие опасения насчет наследственности и она постепенно превращается в подобие распутной матери? Джессика поджала губы. Нет, секс ее не интересует, если, конечно, он не связан с Патриком. О чем это говорит? Видимо, она сумасшедшая, вот и все!
Пытаясь сосредоточиться на деле, Джессика отыскала вазы и, сотворив великолепные букеты из срезанных в саду цветов, расставила их в гостиной. На стол против карточек с именами гостей она также поставила по маленькому букетику. С помощью Патриции Джессика достала самые лучшие бокалы и фарфоровую посуду и эффектно сервировала стол. Затем проверила, есть ли мыло и свежие полотенца в ванных комнатах, и принесла в каждую спальню шоколадные конфеты и минеральную воду.
Войдя в кухню, Джессика почувствовала аромат свежей клубники и увидела, что Марта украшает ягодами воздушный торт.
— Как дела? — поинтересовалась Джессика, едва удерживаясь от соблазна обмакнуть палец в чашку со взбитым кремом.
— Отлично, — отозвалась Марта. — Суп готов, и я сейчас займусь гарниром к семге. Потом сделаю шоколадные рулеты.
— Что ж, по-моему, все прекрасно. — Джессика удовлетворенно кивнула. — Я поднимусь к себе переодеться.
Обычно Джессика гордилась тем, что за двадцать минут успевала принять душ, надеть вечерний наряд и сделать профессиональный макияж. Но сегодня ей понадобилось значительно больше времени на косметические процедуры. На сей раз, она наложила на веки тени медного цвета, черным карандашом подвела глаза, отчего они сделались еще больше, щедро накрасила ресницы. Ярко-красная помада на пухлых губах превратила их обладательницу в обольстительную вампиршу. Результат этих творческих ухищрений несколько смутил Джессику. Одетая в элегантное платье цвета меди, с непривычной для нее «боевой раскраской», она выглядела вполне сформировавшейся женщиной, а отнюдь не девушкой-подростком, как тогда, когда впервые встретила Патрика. С удивлением Джессика рассматривала увеличившуюся грудь: могло ли это произойти на самом деле за столь короткое время, или ей только кажется? Уж не поправилась ли она на несколько фунтов? Так или иначе, но сейчас шелковая ткань платья, подчеркивая достоинства фигуры, плотно облегала пышную грудь и округлые бедра. Даже аккуратно уложенные белокурые волосы, нежным венцом обрамлявшие ее лицо, казались светлее и пушистее.
Разглядывая свое отражение во весь рост, Джессика удивлялась: что с ней произошло? Большие карие глаза сверкали, чувственные губы манили. Неужели она так изменилась после того, что случилось в саду? Встряхнув головой, как бы отгоняя от себя все неразрешенные вопросы, Джессика надела туфли на высоких каблуках и решительно вышла из комнаты.
Когда она спускалась по дубовой лестнице с резными перилами, сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Внизу стоял О'Донелл. Ей и раньше доводилось видеть его элегантно одетым. В день ее свадьбы на нем был серый костюм, который очень шел ему. Но сегодня Патрик надел черный смокинг и бабочку, резко контрастирующие с белоснежной сорочкой. Мастерство портного подчеркивало его широкие плечи, узкие бедра и длинные стройные ноги. От этого зрелища у Джессики закружилась голова и задрожали колени. Схватившись за перила, чтобы не упасть, она с горечью подумала о том, что этот сногсшибательный мужчина может действительно желать ее, но никогда не станет по-настоящему уважать. Никогда!
В это время Патрик придирчиво рассматривал ее наряд.
— Ты выглядишь неотразимо, — бесстрастно констатировал он.
— Благодарю, — несколько нервно ответила Джессика, оглядывая комнату и стараясь успокоиться. — А где гости?
— Наслаждаются напитками в саду. Боюсь, младшие Джонсы не приедут.
— Почему?
— Жене младшего Джонса немного нездоровится, все-таки семь месяцев беременности. Поэтому они решили не рисковать и остались дома.
— Тогда мне надо кое-что переставить на столе, — забеспокоилась Джессика.
— Еще успеешь, времени достаточно. Я уже поговорил об этом с Патрицией. Пойдем поздороваемся с гостями и выпьем.
— О'к-кей, — заикаясь, сказала Джессика.
И почему она вдруг так разнервничалась?
Сколько раз ей приходилось играть роль хозяйки на чужих приемах. Ведь, кроме всего прочего, это ее работа! Собираясь с духом, Джессика одернула платье. Патрик предложил ей руку и провел в гостиную.
Через распахнутые окна из сада были слышны голоса гостей, веселый смех и звон кубиков льда в бокалах. Солнце клонилось к закату. Джессика с Патриком спустились в сад. К ним навстречу шла Анита в сказочно красивом, длинном блестящем платье.
— Здравствуй, Пат! Привет, Джесс! — улыбнулась Анита и, заметив восхищенный взгляд Джессики, игриво передернула обнаженными плечами. — Знаю, знаю. Это платье немного слепит глаза, не правда ли? Один французский модельер бесплатно прислал мне его. Хотите верьте, хотите нет, но в магазинах такое платье стоит целое состояние, — добавила она с усмешкой.
— Этот француз полагает, что Анита — лучшая реклама для его одежды, — раздался за их спинами тягучий голос, и, повернувшись, Джессика увидела Филипа Нуаре, держащего два бокала с шампанским. — И, конечно же, он абсолютно прав.
Джессика по фотографиям в журналах не могла заметить, какой высокий Нуаре на самом деле. Он был почти два метра ростом.
— Познакомьтесь с моим будущим мужем: Филип Нуаре, всемирно известный сценарист, — сказала Анита. — А это — Джессика Канингэм. Дорогой, помнишь, я рассказывала тебе о ней? Шампанское для нас?