Церемония обручения прошла просто и быстро, после чего гости вернулись в имение Сантадио, где их уже ждал играющий оркестр. Столы с едой и три отдельных бара были установлены в собственных тентах – стены одного украшали сцены охоты на вепрей, а других – высокие бокалы с красочными тропическими напитками.
Молодожены протанцевали первый танец в гордом, великолепном одиночестве. Они танцевали в тени тента, и красное пустынное солнце, украдкой заглядывавшее во все уголки, осыпало их позолотой, когда пара оказывалась в луче света. Они лучились такой любовью друг к другу, что толпа ликовала и аплодировала. Роз-Мари никогда не выглядела такой прекрасной, а Джимми Сантадио – таким молодым.
Как только оркестр смолк, Джимми вытащил Пиппи из толпы, чтобы представить его двум с лишним сотням гостей.
– Это Пиппи Де Лена, – объявил он, – проводивший невесту до алтаря и представляющий Семью Клерикуцио. Он мой дражайший друг. Его друзья – мои друзья. Его враги – мои враги. – Подняв бокал, он провозгласил: – Выпьем за него! А первый танец с невестой принадлежит ему.
Когда Пиппи танцевал с Роз-Мари, она прошептала ему:
– Ты помиришь Семьи, правда ведь, Пиппи?
– Ясное дело, – отозвался Пиппи, закружив ее.
Пиппи был гвоздем празднества, на свете не бывало более компанейского гостя. Он протанцевал все танцы подряд, порхая легче любого юноши. Он плясал с Джимми, а потом с остальными братьями – Фонсой, Итало, Бенедиктом, Джино и Луи. Танцевал с детьми и матронами. Вальсировал с дирижером и распевал с оркестром разухабистые песни на сицилийском диалекте, ел и пил с таким самозабвением, что его смокинг запестрел кляксами томатного соуса, фруктовых соков, коктейлей и вина. Он метал шары боччи с таким азартом, что игровая площадка на целый час стала центром празднества. После боччи Джимми Сантадио увлек Пиппи в сторонку.
– Я рассчитываю, что ты сумеешь все наладить. Когда наши Семьи будут вместе, ничто не сможет остановить нас. Меня и тебя. – Джимми Сантадио был само очарование.
Пиппи собрал всю свою искренность до последней капли, чтобы ответить:
– Непременно. Непременно, – одновременно гадая, настолько ли Джимми Сантадио честен, насколько кажется. Но он наверняка должен знать, что кто-то из его Семьи совершил убийство.
Казалось, Джимми проник в его мысли.
– Клянусь тебе, Пиппи, я тут ни при чем. – Он крепко сжал ладонь Пиппи обеими руками. – Мы неповинны в смерти Сильвио! Ни на гран. Клянусь головой отца.
– Верю, – Пиппи пожал Джимми руки. На мгновение его вновь охватили сомнения, но они уже не играли никакой роли. Слишком поздно.
Красное пустынное солнце угасло. Смеркалось, и по всему имению вспыхнули огни. Это послужило сигналом к началу официального обеда. И все братья – Фонса, Итало, Джино, Бенедикт и Луи – провозглашали тосты за жениха и невесту, за их совместное счастье, за особые добродетели Джимми, за Пиппи Де Лену, их замечательного нового друга.
Старый дон Сантадио был слишком болен, чтобы встать с постели, но он послал свои сердечнейшие пожелания, в которых упомянул о том, что подарил сыну самолет, и все встретили эти слова громогласным “ура!”. Затем невеста собственными руками отрезала огромный кусок свадебного торта и отнесла его к старику в спальню. Но он спал, так что Роз-Мари отдала торт сиделке, пообещавшей покормить дона, когда он проснется. Наконец, ближе к полуночи, веселье угасло. Джимми и Роз-Мари удалились в свои свадебные покои, известив гостей, что завтра утром уезжают на медовый месяц в Европу и теперь нуждаются в отдыхе. По этому поводу гости насмешливо заулюлюкали, отпуская вульгарные шуточки, очень веселые и доброжелательные.
Покинув имение, сотни автомобилей гостей умчались в пустыню. Официанты погрузили посуду в грузовики ресторанного обслуживания, свернули шатры, собрали столы и стулья, затем убрали платформу и поспешно осмотрели территорию, чтобы не оставлять за собой никакого мусора. Наконец поставили точку и они, отложив окончание уборки на завтра.
По требованию Пиппи после отъезда гостей была назначена церемониальная встреча с пятью братьями Сантадио. Они должны были обменяться подарками, чтобы отпраздновать рождение новой дружбы между двумя Семьями.
В полночь все шестеро встретились в огромной столовой особняка Сантадио. У Пиппи был при себе “дипломат”, набитый часами “Ролекс” (настоящими, а не левыми подделками). Там же лежало просторное японское кимоно, вручную расписанное эротическими сценками восточной любви.
– Давайте отнесем его Джимми прямо сейчас! – воскликнул Фонса.
– Слишком поздно, – жизнерадостно возразил Итало. – Джимми и Роз-Мари уже пошли по третьему разу.
И все рассмеялись.
Луна пустыни заливала имение белым ледяным светом. Китайские фонарики, развешанные по стенам имения, вычерчивали в белом лунном свете красные круги.
Большой грузовик с золотой надписью на борту “РЕСТОРАННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ” с рокотом подкатил к воротам имения Сантадио.
Один из двух охранников подошел к грузовику, и водитель заявил ему, что они вернулись, чтобы забрать забытый генератор.
– Так поздно? – поинтересовался охранник.
Пока он говорил, помощник водителя выбрался из кабины и двинулся ко второму охраннику. Оба охранника отяжелели от свадебного угощения и выпивки.
А затем с идеальной синхронностью разыгралось сразу два действа: сунув руку куда-то между ног, водитель извлек пистолет с глушителем и выпустил три пули прямо в лицо первому охраннику. Одновременно помощник водителя зажал второму охраннику рот и большим острым ножом перерезал ему горло одним молниеносным движением.
Мертвые охранники повалились на землю. Послышался мягкий гул мотора, в задней части кузова грузовика быстро опустилась большая металлическая платформа, и двадцать солдат Клерикуцио выпрыгнули из него. Солдаты в натянутых на головы масках-чулках, одетые в черное, вооруженные пистолетами с глушителями, под предводительством Джорджио, Пити и Винсента рассыпались по имению. Специальная команда перерезала телефонные провода. Еще одна команда распределилась по всей территории имения. Десять людей в масках вместе с Джорджио, Пити и Винсентом ворвались в столовую.
Братья Сантадио только-только подняли бокалы с вином, чтобы выпить за Пиппи, и тут он попятился от них. Не было произнесено ни слова. Агрессоры открыли огонь, и шквал пуль разнес пятерых братьев Сантадио в клочья. Один из людей в масках – Пити – подошел к ним, чтобы добить, выпустив каждому по пуле под подбородок. Под ногами хрустело битое стекло. Еще один человек в маске – Джорджио – вручил Пиппи маску, черные брюки и свитер. Пиппи быстро переоделся, бросив снятые вещи в мешок, протянутый еще одним участником нападения. Пиппи, все еще безоружный, повел Джорджио, Пити и Винсента вдоль по длинному коридору к спальне дона Сантадио. Распахнул дверь.
Наконец-то пробудившийся дон Сантадио ел свадебный торт. Бросив один-единственный взгляд на четверку вошедших, он перекрестился и накрыл лицо подушкой. Блюдо с тортом соскользнуло на пол.