– Честное слово, не могу.
– Я утром вылетаю в Лос-Анджелес. Затем, послезавтра, вылетаю во Францию. А мы не сможем встретиться наедине, пока ты не приедешь туда… Если вообще приедешь.
Кросс поглядел на Лиа, отрицательно тряхнувшего головой и нахмурившегося. И сказал Афине:
– Ты не могла бы прийти сюда сейчас же? Пожалуйста!
Ему пришлось прождать долгую минуту, прежде чем она произнесла:
– Да, дай мне только час времени:
– Я вышлю за тобой машину с охраной, – сказал Кросс. – Тебя будут ждать у дверей виллы. – Повесив трубку, он повернулся к Лиа: – Надо за ней присматривать. Данте достаточно чокнутый, чтобы решиться на что угодно.
Коктейль в вилле Бентса проходил под знаком красоты.
Мело Стюарт привел юную актрису с грандиозной сценической репутацией, которую он со Скиппи Диром собирался сделать исполнительницей главной женской роли в истории Джима Лоузи. Она была наделена явно египетской красотой – крупные черты, царственные манеры. С Бентсом была его новая находка, невинная девственница Иоганна, сценическую фамилию ей еще не придумали. Афину, никогда не выглядевшую столь лучезарно, окружали ее подруги: Клавдия, Дита Томми и Моли Фландерс. Афина держалась необычайно тихо, но все равно Иоганна и театральная актриса Лайза Роунгейт смотрели на нее чуть ли не с благоговением и завистью. Обе пришли к Афине – королеве, место которой надеялись занять.
– А ты не пригласил моего брата? – поинтересовалась Клавдия у Бобби Бентса.
– Как же, пригласил. Он чересчур занят.
– Спасибо, что дал семье Эрнеста его проценты, – усмехнулась Клавдия.
– Молли просто ограбила меня, – ответил Бентс. Ему всегда нравилась Клавдия, быть может, потому, что она нравилась Марриону, так что на ее шутку он не обиделся. – Держала мортиру у моего виска.
– Но все равно ты мог выступить поприжимистее. Маррион бы это одобрил.
Бентс поглядел на нее невидящим взором, внезапно ощутив приступ слезливости. Никогда уже не будет на свете человека, подобного Марриону. Бентс до сих пор горевал о нем.
Тем временем Скиппи Дир, зажав Иоганну в углу, рассказывал ей о своем новом фильме, где есть грандиозная эпизодическая роль невинной молодой девушки, жутко изнасилованной и убитой торговцем наркотиками.
– Ты просто рождена для этой роли. Опыта у тебя маловато, но, если я сумею протащить это мимо Бобби, ты можешь прийти для пробы. – Он выдержал паузу и, намекая на звездный час, ждущий ее впереди, проронил с теплой уверенностью: – По-моему, тебе следует сменить имя. Иоганна – чересчур громоздко для твоей карьеры.
От его внимания не ускользнуло, как зарделось ее лицо; воистину трогательно видеть, как молодые девушки верят в собственную красоту, стремятся быть звездами так же страстно, как девушки эпохи Возрождения хотели быть святыми. Перед его глазами вдруг встала циничная усмешка Эрнеста Вейла, и Дир подумал: “Смейся, смейся, сколько хочешь, и все равно это духовная нужда. В обоих случаях это чаще ведет к мученичеству, чем к славе, но таковы уж условия сделки”.
Далее, как и следовало ожидать, Иоганна отправилась потолковать с Бентсом. Дир подошел к Мело Стюарту и его новой подружке Лайзе. Несмотря на ее театральный талант, Скиппи сомневался в ее будущем на киноэкране. Камера чересчур жестока к красоте подобного рода. А живой ум сделает ее непригодной для многих ролей. Но Мело настаивал, чтобы она была главной героиней в картине Лоузи, а порой Мело нельзя отказывать. К тому же главная женская роль в фильме – дерьмо собачье, пойди туда – сбегай сюда.
Дир расцеловал Лайзу в обе щеки.
– Я видел тебя в Нью-Йорке. Чудесная постановка. – Мгновение помедлив, он добавил: – Надеюсь, ты согласишься на роль в моем новом фильме. Мело считает, что это станет твоим прорывом в кино.
– Мне еще надо посмотреть сценарий, – одарила его холодной улыбкой Лайза.
Как всегда в подобных случаях, Дир ощутил всколыхнувшееся в душе недовольство. Ей предоставляют единственный шанс в жизни, а она еще кочевряжится, хочет увидеть дерьмовый сценарий. Мело иронически улыбнулся.
– Конечно, – заверил Дир. – Но поверь мне, я не пошлю тебе сценарий, недостойный твоего таланта.
Мело, всегда проявлявший в бизнесе куда больше пыла, чем в любви, заявил:
– Лайза, мы можем гарантировать тебе главную женскую роль в первоклассном остросюжетном фильме. Сценарий не такое священное писание, как в театре. В наших силах менять его, как тебе понравится.
Лайза улыбнулась ему чуть теплее.
– Вы тоже верите в эту чушь? Сценические пьесы переписываются. Как ты думаешь, что мы с ними делаем, когда выезжаем на гастроли?
Прежде чем они успели ответить, в апартаменты вошли Джим Лоузи и Данте Клерикуцио. Дир ринулся поприветствовать пришедших и представить их остальным собравшимся.
Лоузи и Данте являли собой почти комическую пару. Лоузи высокий, обаятельный, безупречно одетый – строгая рубашка, в костюме и при галстуке, несмотря на невыносимый июльский зной Лас-Вегаса. И рядом с ним Данте, с бугрящимися под футболкой громадными мышцами, в ярко разукрашенной ренессансной шапочке на черных курчавых волосах и ужасно низкий. Все остальные собравшиеся, эксперты в области мира иллюзий, поняли, что эти двое отнюдь не иллюзорны, несмотря на столь нелепый вид. Слишком уж недвижны и холодны были их лица. Такое не сымитируешь. Лоузи тотчас же обратился к Афине, выложив, что с нетерпением ждет, когда сможет увидеть ее в “Мессалине”. Он отринул свою манеру запугивания и чуть ли не лебезил перед ней. Женщины всегда находили его очаровательным, неужели Афина станет исключением?
Данте завладел бокалом и уселся на диван. Никто к нему даже близко не подходил, кроме Клавдии. За истекшие годы они виделись не больше трех раз, объединяли их только детские воспоминания. Клавдия поцеловала Данте в щеку. В детстве он часто мучил ее, но у Клавдии все-таки остались о нем теплые воспоминания. Данте обнял ее.
– Cugina, ты просто красавица. Если бы ты так выглядела, когда мы были детьми, я бы ни за что не лупил тебя.
Клавдия стащила у него с головы ренессансную шапочку.
– Кросс рассказывал мне о твоих шапочках, ты в них выглядишь очень мило. – Она надела шапочку себе на голову. – Даже у Папы Римского нет такой милой шапочки.
– А ведь у него масса шапок, – заметил Данте. – Кто бы мог подумать, что ты станешь таким большим винтом в кинобизнесе.
– А что ты поделываешь? – поинтересовалась Клавдия.
– Заправляю мясной компанией. Поставляем мясо в отели. – Данте улыбнулся и спросил: – Послушай, ты не могла бы представить меня своей прекрасной звезде?
Клавдия подвела его к Афине, все еще зажатой в угол Джимом Лоузи, включившим свое обаяние на полную катушку. Увидев ренессансную шапочку Данте, Афина улыбнулась. Данте выглядел обезоруживающе комично.