— Но вы можете, по крайней мере, показать нам, как отсюда выйти? — спрашиваю я.
— Я не покидаю сайт.
Он говорит «не покидаю», но я слышу в этом — «не могу покинуть». Это наводит меня на мысль, что дух Вордвуда — это genius loci — дух довольно ограниченного пространства. Он скорее привязан к своему месту, чем чувствует ответственность за него. Тот, кто чувствует ответственность, может иногда уходить. Просто ему приходится время от времени возвращаться — обходить, так сказать, свои владения. Привязанный же отойти не может. Поэтому он и посылает кого-нибудь вроде Саскии на разведку в мир. И тут мне приходит мысль: а действительно ли он не узнаёт ее? Может быть, он не хочет нам помочь, потому что у него совсем другие планы на Саскию?
Но открывать ему своих мыслей я не хочу.
— Никаких зацепок? — спрашиваю я. — Ни малейшего намека?
— Я бы посоветовал уходить тем же путем, каким и пришли.
Здорово!
— А теперь мне пора, — говорит он. — У меня дела.
Но он не трогается с места. То ли не может — столб света, из которого он возник, может существовать лишь там, где он стоит, а луч не в силах отделиться от источника, который его испускает, — то ли идти ему некуда, но он не хочет, чтобы мы об этом знали.
Я снова вспоминаю о царском «мы», которое он начал было использовать в речи, но вовремя одернул себя. И его внешний вид, и вообще все поведение. Строит из себя крупную фигуру, а производит впечатление неопытного и слабого существа.
А что, если он блефует еще больше, чем я?
— Вы — не дух Вордвуда, — вдруг громко говорю я.
Я просто бросаю пробный шар, пытаясь выяснить реакцию. У него опять появляется тот самый взгляд — загнанный. Он хочет протестовать и в то же время чувствует, что крыть ему нечем.
Тоже мне игрок!
— Так кто же вы? — спрашиваю я.
«О боже мой! — восклицает Саския у меня в голове. — Наверное, ты права. Он, должно быть, еще один конструкт, только его работа заключается в ежедневном поддержании сайта».
То, что он говорит дальше, только подтверждает наши подозрения.
— Может быть, это так и есть, — говорит он. — Может, я и не дух этого места. Может быть, я лишь часть духа.
— Какая часть?
— Когда сайт еще действовал и к нам поступали заказы и вопросы, я был одним из тех, кто разыскивал нужную информацию.
«Он что-то вроде макроса», — говорит Саския.
«Это что еще за зверь?»
«Это маленькая программа, которая может взять на себя какую-нибудь функцию, чтобы тебе не приходилось снова и снова этим заниматься».
— Значит, вы — что-то вроде макроса, — произношу я вслух, пробую его на это слово.
У него оскорбленный вид.
— Я гораздо больше. Меня можно называть Либрариусом, господином библиотекарем «Вордвуда». Я его администратор, я отвечаю за новые поступления и связи. Без моего опыта и моей работы этот сайт никогда не имел бы никакого сообщения с мириадами территорий за его границами. Это был бы просто карманный мир — да, жилище Великого, это правда, но он существовал бы в нем один. Некому было бы заботиться о нем. Некому было бы поддерживать неизменным этот поток внимания, который необходим для поддержки его жизнедеятельности.
— Жизнедеятельности? Вы хотите сказать, что он питается имейлами?
Либрариус энергично трясет головой:
— Нет. Но, как и другие божества, он требует внимания. Без него он зачахнет и умрет.
Теперь я понимаю. Знаю я этих духов, возомнивших себя богами. Они настолько сами верят в это, что это становится реальностью. Им действительно становятся необходимы молитвы подданных, чтобы жить. В случае с духом Вордвуда, вероятно, все имейлы, приходящие на сайт, считаются молитвами и поддерживают божество. Прибавляют ему сил. Без них, да еще пораженный вирусом, он может умереть.
— Он сильно пострадал от вируса, — говорю я.
Либрариус кивает:
— Мне удалось убрать с сайта его остатки, но Великий все еще не оправился.
— Можно нам его увидеть? — спрашиваю я.
— Вообще-то, при обычных обстоятельствах я сказал бы «нет», — отвечает Либрариус. — При обычных обстоятельствах все, что вы видите, — это и было бы Великим, ибо он — мера всего, и он — во всем. Но сейчас…
Он что-то такое делает руками, какие-то ритуальные движения в воздухе, а может быть, просто нажимает на невидимые нам кнопки или клавиши. Окружающий нас мир снова меняется, но на сей раз очень быстро — как по щелчку пальцами. Никаких постепенных переходов от леса к тому месту, где мы уже находимся. Мы просто уже здесь.
«О боже…» — вырывается у Саскии.
Да, это не шуточки!
Мы в библиотеке, в помещении, заполненном книжными стеллажами, — оно такое огромное, что конца и края не видно, в какую сторону ни посмотри. Все освещено приглушенным голубовато-золотистым светом, который я уже привыкла связывать с Вордвудом, но источника света не вижу. Книжные полки громоздятся друг на друга, пока не исчезают наверху, во мгле. До верхних можно добраться только с помощью стремянок на колесиках, таких высоких, что мне трудно даже представить себе, что кто-то способен забраться на какую-нибудь из них, и это притом, что я не боюсь высоты. На полу — ковровое покрытие с восточным рисунком. Если этот ковер ручной работы, то, вероятно, его ткала столетиями целая армия ковровщиц.
Я поворачиваюсь к Либрариусу. Теперь он — из плоти и крови. Нежный свет касается его, как всего остального, но сам он больше не состоит из света. Тело Саскии по-прежнему лежит у моих ног. Я бросаю взгляд туда, где к дереву был привязан Джексон. Теперь вместо дерева — стул с кожаной обивкой. Руки и ноги Джексона так прикручены к этому стулу, что встать он не может. Рот больше не набит листьями, но Джексон ничего не говорит. Он просто сидит на стуле, испуганный, но, судя по всему, и разозленный. Еще бы!
— Где же дух? — спрашиваю я Либрариуса.
— Сюда, — показывает он.
И он пускается в путь по одному из коридоров между книжными полками, чуть помедлив, когда заметил, что я не последовала за ним немедленно.
— В чем дело? — спрашивает он.
— Я не хочу оставлять свою подругу здесь.
Он кивает и производит руками какие-то манипуляции в воздухе. Тело Саскии и стул вместе с Джексоном поднимаются на несколько дюймов над ковром. Я делаю пробный шаг и отмечаю, что тело Саскии медленно, но неуклонно движется за мной.
Либрариус отворачивается и продолжает путь. На этот раз я безропотно следую за ним. Саския плывет рядом со мной, а Джексон со стулом — чуть позади.
«Он не просто слуга, — говорит Саския, имея в виду библиотекаря. — У него есть доступ к энергии».