Это несправедливо. И нечего рассчитывать на справедливость.
Ее взгляд переместился наверх, где над неоновыми вывесками, горящими фонарями и мерцающими огнями домов среди звезд повисла луна.
— Красная птица, красная птица, — зашептала Козетта. — Лети ко мне.
Она наклонила голову и прислушалась. Но единственный шелест крыльев принадлежал летучим мышам, вышедшим на последнюю в этом сезоне охоту. Они интересовались Козеттой не больше, чем этот глупый старый Алан. И она знала почему. Все из-за того, что она...
— Не говори, не говори, не говори, — хрипло бормотала она, словно читая молитву, скорчившись на ступеньках и раскачиваясь взад и вперед.
— Не говори чего? — раздался голос снизу.
Козетта перестала раскачиваться и уставилась на темноволосого молодого человека, стоящего у подножия лестницы. Тени от ступенек странным образом разрисовали его лицо.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она.
— Я мог бы сказать, что проходил мимо и случайно увидел, что ты сидишь наверху, — ответил он, пожимая плечами.
— Так и было?
— Еще я мог бы сказать, что следил за тобой.
— Почему тебе понадобилось за мной следить?
— Я этого не говорил.
Козетта рассмеялась. Она вскочила на ноги и понеслась вниз по лестнице, неслышно ступая обутыми в ботинки ногами. Она остановилась, когда их головы оказались на одном уровне.
— Но ведь ты всё-таки здесь, — произнесла она.
— Что ты там делала?
Козетта пожала плечами. Она запрокинула голову; свет из кухонного окна падал к основанию лестницы. Вероятно, подружка Алана сейчас смеется над его рассказом о странной особе, утром посетившей его комнату в доме на острове. А может, они раздевают и ласкают друг друга. Или Алан положил голову на грудь своей подружки и прислушивается к биению красной птицы в ее теле.
— А мне сегодня подарили ботинки и свитер, — сообщила Козетта. — Просто так. Я думаю, что понравилась той женщине.
— Может быть. Но скорее всего ей что-то было от тебя нужно.
— Ты так считаешь?
— Они всегда от нас чего-то хотят, — кивнул он. — Может, не сегодня, а когда-нибудь потом. Они так устроены. Все их поступки основаны на торговле.
— А чего ты хочешь от меня? — спросила Козетта.
— Снова тебя увидеть. Напомнить самому себе, что я не одинок.
— А почему ты думаешь, что ты не одинок?
Парень отвернулся и осмотрел улицу. Вдалеке показалось такси, но свет его фар не мог проникнуть сквозь темноту и добраться до них.
— Это было жестоко, — сказал он, наконец повернувшись к ней.
Козетта снова пожала плечами:
— Ты меня расстраиваешь своими ответами. То, что ты говоришь, причиняет мне боль. И Пэддиджек частенько плачет из-за тебя.
— Я просто говорю правду.
Козетта уперлась подбородком в ладонь и долго смотрела в его лицо.
— Розалинда говорит, что правда неуловима, как привидение, — сказала она. — Каждый видит ее по-своему.
Парень молча выдержал ее взгляд.
— И ты одинок, — добавила Козетта, — только потому, что сам этого хочешь.
— Ты действительно так думаешь?
— Ты сам говорил это Пэдциджеку, а он передал мне.
— Пэддиджек похож на большого щенка. Он ходил за мной повсюду, пока я не сказал, что хочу побыть один. Я не хотел, чтобы он пострадал, а там, где я бываю, порой небезопасно для него.
— Но ты редко появляешься, мы тебя совсем не видим.
— Ну вот я здесь.
— Но не из-за меня, — улыбнулась Козетта. — Ты хочешь побольше узнать об Изабель. Хочешь выяснить, зачем она приехала в город. Ты понимаешь, что это не просто визит к подруге, но не знаешь, что за этим кроется. Я права?
— Признаюсь, меня мучает любопытство.
— Вот видишь? — с оттенком разочарования в голосе сказала Козетта. — Тебе тоже что-то нужно от меня. Значит, и твои поступки подчинены выгоде.
— Я никогда не утверждал, что идеален.
— Но ты всегда притворялся, что счастлив.
— Даже и не думал. Я действительно был счастлив одно время, но это было очень давно.
— Вот тебе еще одна загадка, — сказала Козетта. — Если любовь причиняет мучительные страдания, зачем люди так к ней стремятся?
Не успел он ответить, как Козетта закрыла глаза и представила себе картину «Дикарка», висящую в Детском фонде. В следующий момент она уже оказалась перед полотном, стоя на ковре в своих новых ботинках.
— Это происходит потому, что мы не знаем ничего прекраснее, — произнес темноволосый юноша, обращаясь к пустому пространству, где недавно стояла Козетта. — И никогда не можем перед ней устоять.
IX
— Что это было? — спросил Алан, поворачиваясь к кухонному окну.
— А что там?
— Мне послышался какой-то шум снаружи.
Алан поднялся со стула и выглянул в окно, но не смог увидеть ничего, кроме темноты и пожарной лестницы, выступающей в потоке света, льющегося из кухни.
— Я ничего не слышала, — сказала Мариса.
— Думаю, там была кошка.
Но в его голосе не было уверенности, и Алан задержался у окна, всматриваясь во что-то, что мог видеть только он один. Его фигура выражала такое одиночество, что Марисе захотелось подойти и утешить его, но она осталась сидеть за столом, уронив на колени руки со сплетенными пальцами.
— Иногда по вечерам, — заговорил Алан, — мне кажется, что здесь есть призраки — но не умерших людей, а тех, какими мы были в прошлом или могли бы быть. — Он обернулся и взглянул на Марису. — Тебе никогда не приходилось задумываться о таких вещах?
— Наверно, приходилось, — ответила она. — Но не о призраках. Я часто думаю о прошлом и о выборе, который я сделала. И что могло бы произойти, если бы я выбрала что-то другое.
Алан вернулся на свое место у стола и повертел в руках пустую чашку:
— А ты бы отказалась выйти замуж за Джорджа, если бы можно было изменить прошлое?
Мариса покачала головой:
— Если бы я не вышла за Джорджа, я никогда не приехала бы в Ньюфорд и не встретила бы тебя.
Произнося эти слова, Мариса не спускала глаз с лица Алана, ожидая, что он наконец снимет свою маску. Но Алан только наклонился над столом и взял ее за руку. В этом жесте не было никакого обещания. Они просто утешали друг друга, вот и всё, но сейчас Марисе было достаточно и этого.