Мариса беспомощно переводила взгляд с Алана на Роланду и обратно.
— Это же смешно. Мы говорим о реальной жизни, а не о волшебных сказках.
— Я понимаю, что всё это кажется странным, — сказал Алан. — Но тебе не приходилось встречаться с Козеттой. И ты не можешь понять, каково было общаться с Изабель и Кэти в прежние времена. Тогда в воздухе всегда витало ощущение магии.
— Это просто ностальгия, — с улыбкой возразила Мариса.
Алан тоже улыбнулся в ответ:
— Я понимаю, что в воспоминаниях прошлое часто предстает в ином свете, но здесь совсем другое. Я чувствую это.
— А я верю своим глазам, — добавила Роланда.
— Не могу сказать, что знаю ответы, — снова заговорил Алан, — но должен вас заверить, что мы соприкоснулись с какой-то тайной.
— Вы можете и не знать ответов, — продолжила Роланда, — но вы знакомы с человеком, который обязан их знать.
Алан кивнул:
— Это Изабель. Мы должны обо всём спросить у нее.
— Ты знаешь, где она остановилась? — поинтересовалась Мариса.
— Я не знаю, но Джилли должна быть в курсе.
— Джилли Копперкорн? — уточнила Роланда.
— Мы все знакомы уже много лет, но в последние годы Изабель поддерживала связь в основном только с Джилли.
— У тебя есть ее номер?
Алан кивнул. Он направился к телефону, и уже через пять минут все трое вышли из квартиры и отправились в новую студию Изабель в «Joli Cceur».
IX
На поиски Серьезного Джона у Козетты ушла целая вечность и еще чуть-чуть. И не только потому, что Джона было нелегко разыскать, хотя так оно и было. Джон никогда долго не задерживался на одном месте, он всегда находился в движении, как ветер. И всегда оставался печальным и серьезным. Иногда бывал мрачным, как и сама Козетта. Случалось, что он доводил ее до бешенства, когда на каждый ее вопрос отвечал своим вопросом. Он был самым старшим из них, самым сильным и самым энергичным. Козетта тоже считала себя энергичной, но ей было далеко до Джона.
Итак, поиски Джона давались нелегко. Тому была еще одна причина: черно-белая девчонка сильно напугала Козетту. Из опасений снова наткнуться на эту неприятную личность, она уже не бежала по середине тротуара, а придерживалась тенистых аллей или узких проходов. В тех случаях, когда приходилось пересекать безлюдные открытые пространства, Козетта неслась стрелой и старалась смотреть сразу во все стороны. В такие мгновения она чувствовала себя маленькой лесной мышкой, заметившей на лугу тень от крыльев ястреба.
Козетта обошла весь город с севера на юг и с востока на запад, а потом наткнулась на Джона, сидевшего на ступенях пожарной лестницы всего в двух кварталах от того места, где она начала свои поиски. «Вот так всегда», — печально подумала про себя Козетта, но в душе так обрадовалась, что не высказала ни малейшего раздражения.
— Я тебя повсюду искала, — сказала Козетта. Потом она увидела неподалеку в куче хлама пустой ящик и подтащила его к подножию лестницы. — Никогда еще не тратила на это так много времени, — добавила она, усаживаясь на свое импровизированное сиденье.
— Я был здесь, — ответил Джон, пожимая плечами.
— Теперь и я это вижу.
На этот раз Джон ничего не ответил, а продолжал сосредоточенно разглядывать что-то на горизонте.
— Происходит нечто ужасное, — сказала ему Козетта.
Джон, не глядя на нее, кивнул.
— Я знаю, — произнес он. — После нашего вчерашнего разговора я начал прислушиваться к разным слухам и сплетням.
— Кто-то еще стал вызывать людей из прошлого, — рассказала Козетта.
На этот раз Джон повернулся:
— Ты его видела?
— Ее. Джон, она совсем бесцветная, то есть черно-белая. И мне кажется, что эта девчонка собирается меня убить.
— Я слышал, что их несколько. Но единственный, о ком я знаю, выглядел точно как я сам.
— У тебя есть близнец?
— Насколько мне известно, нет. Но я разговаривал с Изабель, и она сказала, что мы абсолютно одинаково выглядим.
— Ты разговаривал с Изабель?
— Недолго.
Известие о том, что Джон и Изабель общались друг с другом после многолетней разлуки, немного отвлекло Козетту от мыслей о черно-белой девушке и исходящей от нее угрозы. Она ласково посмотрела в лицо Джона, потом вздохнула.
— Она снова прогнала тебя?
— Не совсем так.
— Но всё же.
— Да, — согласился Джон. — Она не предложила мне вернуться, по крайней мере так, чтобы я смог это сделать.
— Джон, мне жаль, что я огорчила тебя прошлым вечером.
— Я понимаю, что ты так не думаешь, — пожал плечами Джон.
— Нет, — возразила Козетта. — Я на самом деле так думаю. Я действительно не понимаю, почему люди так переживают из-за любви. Но я не хотела тебя расстраивать. Просто так получилось. Я знаю, как сильно ты переживаешь из-за нее. И не твоя вина, что она заставляет тебя страдать.
— Поначалу я считал, что так отношусь к ней только из-за того, что она вызвала меня в этот мир, — сказал Джон. — Я думал, что мои чувства объясняются волшебством, при помощи которого она открывает дверь между мирами. Казалось, я не могу относиться к ней по-другому. Потом я встретил Пэддиджека и узнал, что он тоже безраздельно предан Изабель, это только подтвердило мои предположения. Но затем Изабель вызвала множество других людей, и я понял, что ошибался. Некоторые любили ее, другие — нет, кому-то она была безразлична. Постепенно я стал понимать, что в моих чувствах повинно мое собственное сердце, а не чары Изабель. Но к тому времени было уже слишком поздно. Она больше не звала меня.
— А ты не мог сам к ней прийти? — спросила Козетта.
— Она прогнала меня, — повторил Джон.
— Но...
— Дело не в моей гордости, Козетта. Изабель больше не хочет меня. Она считает, что я не настоящий.
Джон замолчал, а Козетта не могла найти слов. Она пошевелила ступнями в новых ботинках, потом оторвала выбившуюся нитку с рукава свитера.
— А что тот человек, о котором тебе рассказывала Изабель, — наконец заговорила Козетта, — он и вправду выглядел точно как ты?
Джон грустно улыбнулся:
— По всей видимости. У него точно такой же внешний вид, но несколько зловещий характер.
Козетта не спеша обдумала это известие. Если кто-то вызывает человека, абсолютно похожего на Джона, значит...
— Получается, — предположила она, — что Изабель нарисовала еще один твой портрет?