— Хм-м.
— Ему кое-что известно об этой планете — достаточно, чтобы спасти нас от мусорщиков и летучих тварей.
— Каттени не слишком-то расщедрились со снабжением, — мрачно заметил Дэйн.
— По словам Зейнала, именно так они ведут колонизацию. — Быстро взглянув на него, Крис подумала, не обидится ли врач на ее следующее замечание: — По-моему, у вас, австралийцев, схожая история… Мы проголосовали и решили назвать планету Ботаника.
— Неужели? — Леон Дэйн удивленно посмотрел на нее, потом улыбнулся. — Что ж, Австралию — по крайней мере, окрестности Сиднея — осваивали заключенные.
— Они проделали отличную работу!
— Я понял намек, Крис Бьорнсен! И у них тоже почти не было необходимых вещей. Среди нас хотя бы много специалистов.
— А инопланетян много? Дески, турсы, ильгинцы, ругарианцы?
Леон пожал плечами.
— Я больше занимался людьми. Хотя заметил в пещере-лазарете несколько странных существ. Тощих, как жерди, похожих на того, что отправился с нами на помощь тебе.
— Дески. Им здесь плохо. В пище не хватает какого-то необходимого компонента.
— Так вот зачем этот малый собирал колючки?
— Надеюсь!
Тут Ленни и Найнти заявили, что они достаточно отдохнули и готовы снова взяться за носилки. Крис охотно поменялась с ними местами, хотя потом совесть мучила ее всю дорогу до пещер.
* * *
Когда спасатели добрались до лагеря, Митфорд, Мёрф, Грин и Доделл, освещенные многочисленными факелами, все еще расспрашивали новых жильцов. Всходила третья луна. Несмотря на поздний час — или, наоборот, слишком ранний? — в лагере кипела оживленная деятельность. В воздухе витал аромат только что поджаренного мяса.
Носильщики, не заходя в главную пещеру, направились в одно из небольших помещений.
— Лазарет, — ответил Ленни на вопрос Крис, — и вполне обустроенный.
Но ирландец почему-то избегал смотреть ей в глаза, и девушка встревожилась.
— Я останусь с ним, — твердо сказала она. — Ему понадобится…
— Тебе, — Леон Дэйн ткнул пальцем в Крис. — нужен отдых!
В ярком свете факелов она внезапно заметила, что врач — мужчина очень привлекательный, лет тридцати пяти, худощавый, как многие австралийцы.
— Я лучше отдохну с… моим напарником, — возразила девушка.
Дэйн бросил на нее такой взгляд, что она почувствовала потребность защищаться.
— Значит, так, да?
— НЕТ! Не так! — Теперь в голосе Крис зазвенела ярость. — Однако именно я втянула его во все это — и останусь с ним!
— Очень мило с твоей стороны, сестричка, — произнес врач, одобрительно стиснув руку девушки. — Но о нем позаботятся, пока ты, — и он снова ткнул в нее пальцем, — будешь спать!
Пещерка оказалась маленькой, и каждому входящему приходилось наклонить голову, иначе он мог раскроить себе череп. Однако внутри было достаточно просторно, даже для Зейнала, когда он поправится. Слово «когда» Крис произнесла как можно уверенней, хотя каттени лежал слишком тихо. Носилки опустили на заготовленное возвышение из накрытых одеялом веток. У другой стены стояла еще одна постель, и девушка с тоской посмотрела на нее. Обернувшись, она увидела, что Дэйн снова осматривает рану и проверяет у Зейнала пульс.
— Справится. Крепкий, ублюдок!.. А ты, — врач кивнул сначала на Крис, потом на кровать, — отдыхай. Я послежу за ним ночью. — Он улыбнулся. — До сих пор ни один каттени не умер у меня на руках!
Девушка не спешила выполнять приказание, и Дэйн, подтолкнув ее к кровати, силой уложил на ветки и накрыл одеялом.
— Спи!
Крис действительно заснула. Пару раз за ночь она вскакивала, разбуженная каким-то движением, но это оказывался Дэйн, осматривающий пациента.
Наконец девушка проснулась окончательно, с наслаждением потянулась и поняла, что все-таки выспалась.
Вдруг раздался низкий стон, и она, мгновенно вскочив, оказалась рядом с Зейналом. Его поврежденная нога, прикрытая только компрессом, выглядела вдвое больше нормальной. Крис робко прикоснулась к коже каттени и едва не обожглась. Компресс давно высох и прилип к гноящейся ране.
— Господи! — пробормотала девушка и, выбегая из пещеры, ударилась лбом. — Ч-черт!!!
— Бывает! — сочувственно сказал Ленни, поднимаясь со скамеечки поблизости от входа.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Крис, проводя рукой по поцарапанной голове.
На пальцах остались капельки крови.
— Стараюсь не расшибить свой череп, как это только что сделала ты! — ухмыльнулся в ответ ирландец.
Он быстро отвел глаза, и Крис поняла, что Ленни находится здесь совсем по другой причине.
— Вы думали, я брошу его умирать? — поинтересовалась она.
— Эй, не надо на меня бросаться! Мне нравится этот большой парень! — произнес Ленни. — Просто Митфорду не нужны неприятности.
— Вроде мятежа на Ботанике, да?
— Да! — эхом отозвался ирландец, совершенно запутанный странными словами Крис. — Слушай, — поспешно добавил он, — скоро снова придет Дэйн. Иди завтракай, а я побуду здесь, пока ты не вернешься.
— Это просто смешно! Зейнал столько сделал для лагеря, а теперь его приходится охранять!
— Слушай, Крис, я не совсем охранник, скорее санитар, — смутился Ленни. — Ну, на тот случай, если ему вдруг потребуется помощь. Понимаешь?
— Похоже, я становлюсь параноиком. — Крис немного расслабилась. — Что говорит Дэйн?
Ленни пожал плечами:
— Я не спрашивал, я просто вызвался помочь. — Он кивнул на вход с другой стороны туннеля. — Здесь много пациентов. Да, кстати, пока нас не было, миссис Боллингер родила мальчика! Прекрасного, большого парня!
Крис с облегчением вздохнула.
— Такие хорошие новости очень кстати!
Ленни задорно ухмыльнулся, затем слегка подтолкнул девушку к выходу из туннеля.
— Давай. Ешь. В любом случае у тебя сегодня выходной, ведь твой напарник болен.
На этот раз Крис не уловила в слове «напарник» никаких скрытых намеков. Она могла спокойно оставить Зейнала на попечение Ленни.
Девушка выделила минутку заглянуть в разные отделения «лазарета» и увидела множество незнакомых лиц. Некоторым, похоже, пришлось совсем несладко.
Анна Боллингер сидела на «кровати» и кормила своего малыша. Девушка прошла бы мимо, но Анна заметила ее и помахала рукой.
— Как каттени? Я слышала, он тяжело ранен, — сказала женщина. Затем, нахмурившись, жестко спросила: — Так как?
Крис, стоя «в дверях», начала отвечать, одновременно удивляясь перемене в голосе Анны. У молодой матери были все основания испытывать благодарность к Зейналу.