Видимо, удержать лицо мне все-таки удалось, так как служанка, в глазах которой после моего вопроса появилось плохо скрытое торжество, слегка расстроилась. И, услышав мое «скучающее» «ну, тогда веди!», умудрилась споткнуться о порог и здорово приложиться скулой к косяку двери.
Примерка и подгонка платья по фигуре тоже прошли в каком-то тумане — я послушно поднимала и опускала руки, поворачивалась вправо-влево, приседала в реверансе и вставала на цыпочки. И при этом судорожно пыталась убедить себя не отчаиваться: да, мажордому и начальнику охраны особняка удалось меня переиграть, но сдаваться-то я не собиралась!
Увы, в то, что следующую мою идею не постигнет та же участь, верилось слабо — и тот и другой были намного старше и в разы опытнее, чем я. В общем, к моменту, когда портной счел платье готовым и угрюмо предложил мне оценить его работу, я пребывала в омерзительнейшем настроении. Однако стоило мне заглянуть в зеркало, как настроение стало стремительно улучшаться: черное траурное платье очень сильно подчеркнуло бледность моего лица, а алые вставки на груди сделали заметнее красноту и лихорадочный блеск глаз. И вместе со слегка старомодным фасоном превратили меня в подобие ожившего воплощения Темной половины Двуликого. Хотя, наверное, так показалось только мне — судя по реакции мэтра Лауна, у него я вызвала не ужас, а жалость:
— Простите, ваша милость! Видимо, я неправильно понял ваши объяснения. Платье получилось… несколько неудачным… Оно делает вас… э-э-э… взрослее… И чересчур мрачной… Поэтому… давайте я пошью вам новое!
Пошить новое я, конечно же, согласилась. И заказала сразу три — это давало мне хоть призрачную, но все-таки надежду на возможность покинуть особняк Рендаллов хотя бы после того, как граф Грасс сочтет, что передвигаться по улицам Аверона в карете с его гербом не так опасно. А вот принять часть денег за «не получившееся» отказалась: на мой взгляд, оно как нельзя лучше соответствовало моим планам.
Обрадованный мэтр Лаун велеречиво поблагодарил меня за проявленное великодушие, выразил надежду на то, что я и впредь буду пользоваться его услугами, и поспешил откланяться. Видимо, чтобы успеть уехать до того, как я передумаю.
За ужином я, наконец, придумала, как облегчить Крому процесс ожидания суда. И, уронив ложку на пол, радостно уставилась на стоящего у двери мажордома:
— Вы не могли бы выделить человека, который мог бы три раза в день ездить в королевскую тюрьму и передавать моему майягарду корзинку с едой?
Вассал графа Грасса подумал и неожиданно для меня согласился:
— Могу, ваша милость! Только не уверен, что до него дойдет хоть корочка хлеба.
— Я буду давать денег! — воскликнула я, вскочила на ноги, чуть ли не бегом бросилась к дверям в опочивальню и застыла, услышав из коридора разгневанный рев хозяина дома.
Я криво усмехнулась: судя по обрывкам доносящихся до меня фраз, ему доложили не только о том, что я беседовала с Арваздом из рода Усмаров, но и о содержании беседы.
Так оно и оказалось — не прошло и двух минут, как дверь в гостиную распахнулась, и красная, как вареная свекла, Магда с придыханием объявила:
— Ваша милость, к вам граф Рендалл!
Я кивнула головой и удивленно приподняла бровь: за ее спиной возник донельзя мрачный Грасс! До того, как я разрешила!
Отодвинув в сторону служанку, он в сердцах швырнул на ближайшее кресло свой плащ и рявкнул:
— Леди Мэйнария? Нам с вами надо поговорить!
Потом наткнулся взглядом на мажордома и заорал чуть ли не на весь дом:
— Все вон! Живо!!!
Слуг как ветром сдуло: в мгновение ока захлопнулась дверь, за ней простучали каблуки и настала тишина, изредка прерываемая хриплым дыханием графа.
Перечить хозяину дома, да еще и находящемуся в таком состоянии, было глупо. Поэтому я пожала плечами, вернулась к своему креслу и опустилась на сиденье:
— Я вас слушаю.
Грасс нервно стиснул пальцы на рукояти своего меча и угрюмо посмотрел мне в глаза:
— Скажите, леди, какого… э-э-э, зачем вы выложили этому хейсару… э-э-э… историю своих странствий?
— Этот, как вы выразились, хейсар — сын увея Бастарза. Он хотел удостовериться, правильно ли я дала клятву.
— Мало ли что он хотел? — взбеленился Грасс. — Я, быть может, хочу занять место Раксиза Ал’Арради или Седрика Белоголового!
— Я не имею ничего против, — ледяным голосом сказала я. — Занимайте!
Рендалл поперхнулся, скрипнул зубами и соизволил успокоиться:
— Прошу прощения за этот срыв. Просто я за вас беспокоюсь и…
— Ваше беспокойство заходит слишком далеко: мало того, что вы запрещаете мне покидать дом, так еще и препятствуете общению с законопослушными гражданами Вейнара. Вам не кажется, что это как-то не вяжется с вашим утверждением о том, что вы — друг моего отца?
— Я пытаюсь оградить вас от…
— Ограждать можно по-разному! — не дав ему договорить, тем же тоном продолжила я. — Скажем, вы можете бросить меня в темницу. Или приказать своим вассалам меня придушить. Ну, чтобы я точно не могла создать вам никаких проблем.
Рендалл побагровел, набычился и качнулся вперед:
— Я…
— Ваша светлость, я — не ваш вассал. Поэтому будьте любезны вспомнить о правилах хорошего тона. Или позвольте мне покинуть ваш гостеприимный дом!
Граф сглотнул, рванул ворот камзола и… весьма мило улыбнулся:
— У меня несколько новостей. Ваши слова о том, что замок Атерн захватили оранжевые, подтвердились. Я доложил об этом королю. Он очень расстроился и… В общем, завтра в час горлицы мы должны быть во дворце…
— Спасибо, я искренне благодарна вам за все, что вы для этого сделали… А что с моим майягардом? Вы у него были?
При слове «майягард» графа перекосило. Однако следующую фразу он произнес так же спокойно, как и предыдущую:
— Нет, у него — не был. Зато говорил с дознавателем, который ведет это дело. Бездушный потребовал особого судопроизводства. Я, как член Внутреннего Круга короля Неддара, решил взять его дело под свой контроль.
— Благодарю, — вскочив со стула и присев в глубоком реверансе, выдохнула я. — Значит, в ближайшее время вы ознакомитесь с показаниями свидетелей и признаете его невиновным?
— Ознакомлюсь. Но не уверен, что в ближайшее — у меня, как вы, наверное, заметили, довольно много дел.
В то, что выбираться в город действительно небезопасно, я поверила только тогда, когда увидела рядом с каретой два десятка вооруженных до зубов воинов: отряд, способный разогнать сотню-другую лесовиков, собирался сопровождать нас в поездке по центральным улицам столицы!