Словно прочитав ее мысли и желая доказать ей, что она не права, Саймон заговорил:
— Очевидно, это ее кольцо, Дебора. В комнате для вещественных доказательств среди ее вещей другого такого не было. Хотя, конечно, наверняка они смогут сказать лишь тогда…
— А ее отпечатки на нем есть?
— Пока не знаю.
— Тогда…
— Подождем — увидим.
— Ты думаешь, что она виновна, правда? — Дебора сама услышала горечь в своем голосе, хотя изо всех сил старалась быть как Саймон — рациональной, вдумчивой, уравновешенной, — но это ей не удавалось, эмоции все равно брали в ней верх над преданностью факту. — Ну мы с тобой и помощники.
— Дебора, — позвал Саймон негромко, — подойди сюда. Сядь на кровать.
— Господи, до чего я ненавижу, когда ты говоришь со мной таким тоном!
— Ты сердишься на меня из-за вчерашнего. Я обошелся с тобой… нехорошо, я знаю. Я был резок. Груб. Признаю это. И прошу у тебя прощения. Мы можем забыть об этом? Потому что мне хочется рассказать тебе обо всем, что я узнал. Я хотел рассказать еще вчера вечером. И рассказал бы. Но это было сложно. Я нехорошо поступил с тобой, и ты имела полное право уйти от меня подальше.
Саймон никогда еще не заходил так далеко в признании своих ошибок, совершенных по отношению к ней. Дебора оценила это и приблизилась к кровати, где он стимулировал мышцы ноги электрическим током. Присела на краешек.
— Может быть, это и ее кольцо, Саймон, но это не значит, что она была там.
— Согласен.
И он начал рассказывать, чем занимался целый час после того, как они расстались в нижнем саду.
Разница во времени между Гернси и Калифорнией позволила связаться с тем адвокатом, который нанял Чероки Ривера перевезти архитектурные планы через океан. Уильям Кифер начал разговор с цитаты о неразглашении поверенным дел клиента, но, едва узнав, что клиента, о котором идет речь, убили на пляже острова Гернси, охотно пошел на сотрудничество.
Ги Бруар, как объяснил Кифер Саймону, нанял его для того, чтобы привести в движение довольно необычную цепочку событий. Он пожелал, чтобы Кифер нашел заслуживающего доверия человека, который взялся бы поработать курьером и доставить некие чертежи из округа Ориндж на Гернси.
Сначала, сказал Кифер, задача показалась ему идиотской, хотя он и не употребил этого слова во время короткой встречи с мистером Бруаром. Почему не обратиться в одну из служб доставки, созданных специально для того, чтобы выполнять поручения, подобные этому, причем за минимальную цену? В «Федэкс», например? В «Ди-эйч-эл»? Или в «Единую посылочную службу»? Но мистер Бруар, как выяснилось, представлял собой интересную комбинацию властолюбца, эксцентрика и параноика. Он сказал Киферу, что у него есть деньги и он может себе позволить сделать все по-своему, то есть получить то, что ему нужно и когда нужно. Он бы и сам увез эти чертежи, но он прибыл в Ориндж только для того, чтобы договориться об их изготовлении. Остаться и подождать, пока они будут готовы, он не мог.
Он подчеркнул, что курьер ему нужен ответственный. За то, чтобы получить именно такого человека, он готов был заплатить любые деньги. Одиноким мужчинам он не доверял: он объяснил Киферу, что, глядя на своего сына-неудачника, он привык считать, что нынешняя молодежь ни на что не способна, — а поручать поездку в Европу одинокой женщине не хотел, так как считал, что женщин вообще не следует отпускать одних, и, кроме того, боялся, как бы ему не пришлось отвечать, если в пути с ней что-нибудь случится. В этом смысле он был человек старомодный. Поэтому они решили, что поедут мужчина и женщина. Значит, искать надо супружескую чету любого возраста.
Как сказал Кифер, Бруар проявил эксцентричность, предложив за работу пять тысяч долларов. Зато билеты оплатил только туристического класса. Поскольку пара должна была тронуться в путь, едва чертежи будут готовы, то наиболее подходящим местом для поисков потенциальных курьеров показался им Калифорнийский университет. Кифер развесил там объявления и стал ждать.
Тем временем Бруар выплатил ему гонорар и добавил пять тысяч долларов для курьера. Оба чека оказались в порядке, но Кифер, которому вся ситуация казалась чертовски странной, проверил, все ли законно и что архитектор действительно архитектор, а не фабрикант оружия, торговец наркотиками, поставщик плутония или веществ для ведения биологической войны.
Поскольку было очевидно, добавил Кифер, что никто из подобных типов не стал бы ничего посылать официальной курьерской почтой.
Но архитектором оказался человек по имени Джим Вард, который даже ходил с Кифером в одну школу. Он все и подтвердил. Ему поручили изготовить набор чертежей и набросков для мистера Ги Бруара, владельца поместья Ле-Репозуар близ Сент-Мартина на острове Гернси. Бруар хотел получить их как можно скорее.
Только после этого Кифер взялся за дело. Из толпы желающих съездить в Европу он выбрал человека по имени Чероки Ривер. Тот был старше других и женат, так объяснил свой выбор Кифер.
— Важнее всего то, — закончил Саймон, — что Уильям Кифер подтвердил историю Риверов до последней запятой. Странный способ ведения дел, но у меня складывается впечатление, что Бруар вообще любил вести свои дела странно. Это позволяло ему держать людей в подвешенном состоянии, а значит, контролировать ситуацию. Для богачей это важно. Именно так они становятся богачами.
— А полиция об этом знает?
Он покачал головой.
— Все бумаги находятся у Ле Галле. Думаю, еще немного, и он все выяснит.
— И тогда он ее отпустит?
— Только потому, что основные детали ее истории подтверждаются?
С этими словами Саймон протянул руку к коробочке, которая была источником электрических импульсов. Отключив ее от сети, он начал освобождаться от проводов.
— Вряд ли, Дебора. По крайней мере, не раньше, чем он найдет что-нибудь, прямо указывающее на кого-то еще.
Он подхватил с пола костыли и, опираясь на них, броском перенес свое тело с кровати на пол.
— А это «что-нибудь» существует? И указывает на кого-то другого?
Он не ответил. Взял скобу, которая лежала у кресла под окном, и начал прилаживать ее на ногу. Деборе показалось, что в то утро количество движений, которые он совершил, прикрепляя ее на место, просто не поддавалось счету, а время, понадобившееся ему, чтобы одеться, встать на ноги и приготовиться к продолжению разговора, тянулось бесконечно.
Наконец он сказал:
— Тебя что-то беспокоит.
— Чайна удивлялась, почему ты не… В общем, ты, кажется, не очень хочешь ее видеть. Ей кажется, будто у тебя есть для этого какие-то основания. Это правда?
— Любой, кто судит поверхностно, решит, что лучшей кандидатуры на роль козла отпущения, чем она, в этом деле не придумаешь: очевидно, что она и Бруар провели некоторое время наедине, заполучить ее плащ мог кто угодно, и всякий, кто имел доступ в ее комнату, мог раздобыть там ее волос и башмак. Но умышленное убийство требует мотива. А у нее, как ни крути, его нет и в помине.