– Мы не ошиблись адресом? – вслух задумалась Трошкина. – Неужели Димчик живет здесь?
Я поняла ее сомнения: у меня тоже патриархальные картины жизни и быта малоимущих граждан никак не ассоциировались с образом востребованного и преуспевающего специалиста индустрии красоты. Хотя новенький автомобиль «Пежо» с фасадной стороны дома действительно стоял.
– Лично я на месте этого вашего нового знакомого сначала решил бы больной квартирный вопрос, а уже потом покупал новую тачку, – сказал Зяма.
В его голосе звучало двойное неодобрение. Братцу не нравилось, что мы с Трошкиной проявляем повышенное внимание к какому-то подозрительному новому знакомому, и заочно не нравился сам этот знакомый, разъезжающий на новеньком автомобиле не хуже собственного Зяминого.
– И кто он вообще такой, этот ваш Димчик?
Я не знала, что ответить братцу, но говорить ничего и не пришлось.
– Митька! – зычно, как боцман, вдруг гаркнула баба с тазом. – На этой неделе твоя очередь траву полоть! Будешь сачковать – весь двор амброзией зарастет!
– Всем двором на штраф скидываться не станем, сам будешь платить, сачок! – выплюнул цигарку мужик с ведром.
– Да пошли вы! – огрызнулся смазливый парень в тугих джинсах и кожаной куртке, уверенно переправляясь через лужу легкими прыжками с кочки на кочку. – Если денег надо – скажите, дам, а амброзию свою сами пропалывайте!
Фигура у парня была замечательная, лицо приятное, а вот голос – жидкий тенор – подкачал.
– Ой-ой-ой, посмотрите, какой он стал барин! – Горластая баба охотно шваркнула таз наземь и уперла руки в бока. – Митька, ты не выпендривайся!
– Слышь, пацан? Я ж тя помню, когда ты босиком по этой луже бегал, – издалека начал воспитательную беседу дедуся с веером из развернутых игральных карт.
– Ох и зажился ты на свете, дед Семен! – хмыкнул парень, направляясь к воротам.
Соблюдая конспирацию, мы с Зямой разошлись в разные стороны – изобразили из себя случайных прохожих, – а субтильная Трошкина спряталась за деревом. Под хоровые проклятья, доносящиеся со двора, хладнокровный и непочтительный Димчик сел в свою красную-прекрасную машину и отчалил от дома. Мы дали ему минутную фору, а затем быстро погрузились в Зямину «Тойоту» и поехали следом за «Пежо».
Братец бубнил, что у нет него времени и желания впустую кружить по городу, но мы с Алкой в два голоса напели ему, что дело у нас важное-преважное, и Зяма кое-как согласился покатать нас до восемнадцати часов. Вечером у него было какое-то свое важное дело – мы с Трошкиной благоразумно не стали уточнять, какое именно.
– Я увольняюсь! – сказала Натуля, притопнув ножкой в туфельке на каблуке.
Модельная итальянская обувь в сочетании с оранжевым комбинезоном из шелестящей ткани смотрелась необычно, но эффектно. Широковатый для нее комбинезон Натуля туго затянула на талии широким ремнем, «молнию» расстегнула так, что получилось глубокое декольте, а штанины закатала повыше.
Палыч с сожалением посмотрел на круглые загорелые коленки, перевел взгляд на круглящийся в декольте крепкий бюст и поднял глаза на круглощекую физиономию Натули. С мордашкой ей повезло много меньше, чем с фигуркой: она была самая простецкая, да еще и конопатая, так что девчонке особенно шла фирменная бейсболка с длинным козырьком.
– Натуля, ну куда ты пойдешь? – вздохнул Палыч. – Вакансий в банковских офисах не прибавилось! Отечественная экономика еще не вполне преодолела последствия мирового финансового кризиса.
– Лапшу мне на уши не вешайте! – огрызнулась девушка. – Найду я себе вакансию, за меня не беспокойтесь!
Палыч снова неискренне вздохнул. По правде говоря, он беспокоился именно за себя, точнее – за свою заправку. С приходом фигуристой Натули она выбилась в предприятия-лидеры по преодолению последствий мирового финансового кризиса. Палыч прекрасно понимал, чем вызван ажиотажный спрос на бензин местного розлива – мужикам чертовски нравилось, когда их тачки заправляла Натуля. Слюни по губам текли, как топливо в бензобак!
– Натулечка, где же тебе будет лучше, чем здесь? – Хитрый Палыч поменял тактику. – Да ни в одном офисе тебе не положат такую зарплату! А чаевые? Что, в банке тебе дадут чаевые?
Натуля скривила гримаску, почти потерявшуюся в глубокой тени от длинного козырька бейсболки, и капризно сказала:
– Мне тут скучно! Каждый день одно и то же! Ничего нового! Тачки, бензин, потные мужики!
– Так жара же, Натуля! – всплеснул руками Палыч. – Вот зима придет, и не увидишь ты тут потных!
– Интересных я тут не увижу! – рявкнула Натуля. – Перспективных! Кто здесь бывает? Либо босота на дешевых тачках, либо водилы на дорогих хозяйских иномарках. Так кого же мне тут ловить на живца?
Она потрясла плечами, как артистка театра «Ромэн» в танце «Цыганочка», и оживила холмистый ландшафт в декольте семибалльным землетрясением. Засмотревшийся на локальный катаклизм, Палыч надолго потерял нить разговора.
– Все, я ушла! Сами тут стойте!
Натуля сунула Палычу в руку пистолет на шланге и длинным шагом от бедра двинулась к кассе.
– Ну и дура! – опомнившись, запальчиво выкрикнул обиженный Палыч. – Высокомерная близорукая дура! Интересных людей она тут не видит… Смотреть надо лучше!
– Че орем, отец? – добродушно поинтересовался приятный мужской голос из подъехавшего к бензоколонке сверкающего лаком автомобиля «Пежо».
Натуля, не успевшая скрыться за дверью, остановилась и оглянулась через плечо. Из «Пежо» вылез смазливый парень в тонкой кожаной куртке, нисколько не скрывающей великолепно развитых мускулов плечевого пояса.
– Полный бак! – сказал он и легким шагом прошел к кассе мимо затормозившей Натули.
– Что, и этот тебе неинтересный? – пуча глаза, громким шепотом спросил у капризной дурочки Палыч и оглянулся на шум подъезжающего автомобиля.
За новым сверкающим «Пежо» почти вплотную встала новая сверкающая «Тойота». Натуля подняла брови. Из «Тойоты» вылез роскошный молодой мужчина с хорошей прической и в модном прикиде.
– Будьте добры, мне полный бак, пожалуйста, – вежливо попросил он Палыча.
Проходя мимо Натули-капризули, джентльмен обдал ее запахом дорогого мужского парфюма и окутал взглядом – теплым и нежным, как оренбургский пуховый платок. В одном ухе внимательного красавца ослепительно сверкнула бриллиантовая серьга. Натуля прикрыла глаза и покачнулась.
– Пойду-ка я, помогу Зяме! – сказала Трошкина, не пропустившая эту сцену. – Сидите тут!
Проходя мимо девицы, застывшей у витрины, как оранжевый восклицательный знак, Алка шикнула:
– Отомри! – и в стеклянном загончике кассы первым делом цепко обвила Зяму за талию.
Вдвоем они образовали плотный заслон, полностью закрыв собой стеклянную дверь с видом на бензоколонку. Натуля тем временем послушно отмерла, повернулась и медленно, но с ускорением двинулась к «Тойоте».