Как потом выяснилось, своим молчанием он спас мне жизнь. Ведь с этого момента, как вы уже догадались, я его больше не видел. Он уехал в неизвестном направлении, не сказав мне ни слова. Возможно, что при нем были роковые снимки и их негативы. Но это я понял уже потом. После того, как узнал, что его убили.
А в пятницу вечером я был в бешенстве. Закончив с основной работой, полез в ящик стола. Он оказался заперт. Я чертыхнулся. У меня осталось так мало времени! Не дай бог иметь дело с разгневанной блондинкой! С халтурой, приносящей хорошие деньги, можно прощаться. О чем думает Сгорбыш? Я еще раз выругался.
— Ключик ищешь? — ехидно спросил кто-то.
Я обернулся. Из этих — «на птичьих правах». Как, бишь, его имя? Но лицо знакомое. Значит, работает месяца три, успел уже примелькаться. Парень лет двадцати, тощий, глаза бегают. Кажется, у него кличка Длинношеее.
— Ищу. Тебе-то что?
— А не надо запирать!
— Это твое? — подозрительно спросил я.
— Подумаешь, тайны!
Оно вытянуло шею в сторону моего стола. Вместо трех «е» на конце стало пять. «Еееее» мстительно хихикало. Мне захотелось дать ему щелбана. Но вместо этого я спросил:
— Открыть можешь?
— Запросто!
— Вперед!
Я не умею взламывать замки, и у меня нет времени, чтобы дожидаться слесаря. Пятница, вечер. Как думаете, сколько придется ждать? До утра понедельника. А пять «е» легко справились с замком при помощи английской булавки. Я бы заинтересовался этим, если бы так не спешил. Поэтому отпустил его с миром, отобрав булавку и дав щелбана. И принялся работать. Мне показалось, что фотографий стало меньше. Труб-то уж точно. Но времени раздумывать над этим у меня не было. Сгорбыш даже не удосужился купить альбом! Я отправился в приемную шеф-редактора и пустил в ход всю магию своей улыбки. В течение пяти минут секретарша, словно кобра, вытягивалась из-за своего стола на волшебный звук моего голоса. И, как зачарованная, потянулась к двери. Когда она ушла в магазин за альбомом, я прокашлялся и пошел по коридору, распространять свои чары на всех, кто попадется под руку. Мне понадобились все женщины редакции. Я опаздывал.
В течение часа на меня пахала вся женская половина редакции. Проклятый Сгорбыш! До чего он меня довел! Вернул в былые времена, когда я повышал квалификацию! Я не помню, что им всем наобещал. По-моему, меня посадят за многоженство. Но к восьми часам вечера альбом был готов. Под фотографиями красовались аккуратные наклейки с подписями. Одна способная девушка даже украсила его шаржем. Получилось так мило, что я ее расцеловал. И как на крыльях полетел к своей машине.
Пятница, вечер. Я добрался на Рублевку к одиннадцати часам. И подумал, что вновь придется ночевать в родительском особняке. Я ужасно устал. Я проклинал Сгорбыша. Подъехав к знакомым воротам, начал отчаянно сигналить. Раз, другой, третий… Но мне никто не открывал. Я вышел из машины и стал барабанить в ворота кулаками. Наконец открылась калитка. Холеная блондинка обрушила на меня ледяной душ из крана водянистого взгляда:
— Что случилось?
— Ваш альбом.
— Я не поняла?
— Вы сказали: привезите лично.
— Но…
— Вам больше не нужны эти фотографии?
Она окинула меня внимательным взглядом с головы до ног, водянистая поверхность ее глаз чуть потеплела, и блондинка посторонилась:
— Хорошо, заходите.
— А машина?
— Ничего с ней не случится, — раздраженно ответила она.
Моя машина не шла ни в какое сравнение с той, которой владела она. Дешевка ее не интересовала. Я тоже не слишком дорожил своей тачкой, поэтому согласился на выдвинутые условия. Вошел в калитку и огляделся. Как я и предполагал, домик был небольшой, но уютный. Участок маленький, тем не менее на нем разместилось немало полезных построек и даже небольшой бассейн. Стояли светлые тихие летние ночи, и мне удалось разглядеть у бассейна сервировочный столик и пару шезлонгов. Мне даже показалось, что на столике красуется конусообразный бокал для коктейля. А в нем плавает ломтик лимона. Я чуть не застонал: во рту скопилась слюна. Я ехал сюда два с лишним часа по пробкам, и теперь мне страшно хотелось пить.
— Нечего пялиться, — сказала блондинка. — Ну? Давайте ваши снимки!
— Быть может, мы пройдем в дом? Здесь неудобно.
Я очень гордился своей работой, а она отнеслась к ней с таким пренебрежением! Даже не впустила на участок мою машину! А я так добивался, чтобы меня пропустили на территорию комбината, чтобы сделать снимки, которые она заказала! Ненавижу богачей! Они думают, что за деньги можно унижать людей! Можно над ними издеваться! Буржуи — сволочи! Я начал злиться. И, злясь, прошел к дому. У меня появилось намерение добраться до ее спальни, но она встала на моем пути еще в холле.
— Давайте.
— Где бы нам присесть? — Я стал оглядываться. — У меня при себе немало интересных фотографий.
— Хорошо. Идите на кухню.
Она кивнула на левую дверь. М-да-а… Намек не поняла. Непробиваемая женщина! Что ж делать? Не маньяк же я? Оставим мысль о ее спальне. Пришлось пройти на кухню и разложить драгоценные снимки на столе. Те, что не вошли в альбом. Блондинка подошла и взглянула на них с жадностью. Потом быстренько перебрала и раздраженно сказала:
— Это не та собака!
— Не понял… — растерялся я. В доме не было других животных, кроме этой стервы и того существа, которое тявкало за стенкой. Судя по всему, в ее спальне. Я так и думал, что место занято.
— Вы с напарником — идиоты!
— Послушайте…
— И слушать ничего не хочу! Это не та собака!
Она вновь принялась копаться в снимках. Потом сквозь зубы процедила:
— Не понимаю, как вам это удалось?
Я подумал, что она говорит о фото шатенки и ее «Мерседеса». Но, к моему удивлению, эти фотографии ее не заинтересовали. Она равнодушно отодвинула шатенку в сторону и вцепилась в снимки территории комбината. Потом сказала:
— Да уж, это будет сюрприз так сюрприз! Он останется довольным. Уела я их всех. Пусть ценит. Не у каждого есть такая женщина.
Я не понимал, о чем она говорит. Да и, честно сказать, не хотел.
— В целом же здесь нет ничего нового, — сделала вывод блондинка. — А это что за гадость?
Она выдрала из альбома шарж, скомкала его и отбросила в сторону. Я оцепенел. Рисунок был великолепен! К тому же я заплатил за него пламенным поцелуем! Дороже у меня ничего нет! Блондинка же прицельно меня добила:
— Я вообще не понимаю: зачем вы приехали?
— Как это? — окончательно растерялся я. — Вы же заплатили деньги…
— Все, что хотела, я уже получила.
— Не понимаю…