– А, может, вас кинули? Я хотел сказать, обманули. Насчет денег.
– Дело было в присутствии свидетеля. Небезызвестной вам Аллы Ивановны. Она вошла в хранилище вместе с риэлтором. Увидев, что денег нет, он тут же ее подозвал и показал пустую ячейку. К тому же, там стоят видеокамеры. Момент, когда риэлтор открыл ячейку, зафиксирован на пленку. Денег там, действительно не оказалось.
– Хорошо. Кто в таком случае пострадал? Ведь вы получили свидетельство собственника, не так ли?
– Игорь Петрович! – всплеснул руками бизнесмен. – А моя репутация? Сначала риэлтор позвонил мне, чтобы прояснить ситуацию. Я, разумеется, был ошарашен. Тогда он направился прямиком в милицию…
– Стоп, стоп, стоп! Так на вас заяву накатали? Извиняюсь, вас обвиняют в мошенничестве?
– Именно так.
– И вы решили принять контрмеры?
– Я вынужден. Потому что я не брал этих денег. Они таинственным образом исчезли из банковской ячейки.
– Я понял вашу логику. Вы хотите сказать, что один из бойцов спецназа… Из тех, кто ворвались в хранилище через пролом в стене…
– Видите ли… – тяжело вздохнул Артур Германович. – От ячейки всего два ключа. Один был у меня. Другой находился в специально отведенном для этого месте и был опечатан. Вместе с ключами от других ячеек. Первым делом проверили его. Ключ на месте. Печать не тронута. Меж тем, замок ячейки цел. Я денег не брал. А ячейку открыли родным ключом. Понимаете? Никакого взлома не было. А, денег нет.
– Куда ж они делись?
– Вот я и хотел, чтобы вы это выяснили.
– А если деньги не найдутся?
– Тогда я потеряю квартиру. Или должен буду заплатить за нее вторично. Миллион долларов за нее, это много. Даже при условии, что недвижимость дорожает. Получается, что я совершил крайне невыгодную для себя сделку.
– Документы ведь уже у вас. Свидетельство собственника. Зачем же платить второй раз?
– Вы ведь юрист, Игорь Петрович. Такие вещи вы должны понимать. Если между партнерами возникают трения, всегда найдется дырка в законе для сведения счетов. Я с этой риэлторской фирмой работаю давно. Они дело знают, и деньги свои получают не зря. Даже за полмиллиона долларов я не стал бы рисковать своей репутацией. Мне это не нужно. Мне нужна квартира, понимаете? Это выгодная сделка и очень удачное вложение капитала. Мне они позвонили первому, как только она была выставлена на продажу, и я тут же внес залог. Не в моих интересах их кидать. Поэтому они в недоумении. Впрочем, так же, как и я. И они по привычке подстраховались. Сделка совершена по доверенности. То есть, договор передачи мне квартиры подписывал не собственник, его подписывал риэлтор. И если они не получили денег, можно задним числом отозвать доверенность. Срок давности по гражданским делам – три года. Через три года можно уже обо всем забыть. Но пока… Они могут оспорить сделку в суде. Я, разумеется, могу принять контрмеры. У меня есть деньги, и есть адвокат. Но это война, вы понимаете? Война в суде, которая затянется надолго. И до того момента, пока не будет вынесен приговор суда, я ничего не могу сделать с этой квартирой. На законных основаниях. А если я вдруг захочу ее продать? К тому же, на меня завели уголовное дело.
– Ах, да! – хлопнул себя по лбу Скворцов. – Вас же обвиняют в мошенничестве!
– Я нахожусь под следствием. То есть, пока еще не нахожусь, но это вопрос времени. И скажите: надо мне все это?
– Ну да. Вы же и за границу выезжаете…
– Вот именно! В общем, меня наказали на полмиллиона. А, если быть точнее, на пятьсот двенадцать тысяч долларов.
– Откуда такая странная сумма?
– Услуги посредника, оформление сделки. За все ведь платит покупатель. Повторяю: это очень выгодная сделка. Недвижимость в центре – лакомый кусок. В общем, набежало.
– А в чем были деньги? Я имею в виду тару.
– В полупрозрачном целлофановом пакете.
– Полмиллиона долларов?! В пакете?!
– Все – в стодолларовых купюрах. И пакет был большой. – Артур Германович слегка засмущался. – В нем был упакован костюм, который я купил недавно в бутике. Он заполнял всю ячейку. Пакет, имеется в виду, костюм, как видите, на мне. Мы арендовали самую большую ячейку, – заверил он.
– А если их, скажем, переложить? Какой объем займут эти деньги?
– Я думаю, если сумка будет достаточно большая… Скажем, спортивная.
– То есть, незаметно эти деньги из хранилища не вынести?
– Невозможно!
– И на себе не спрячешь?
– Что вы!
– Куда же они тогда делись?
– Я бы тоже хотел это узнать.
– Вы кого-нибудь подозреваете, Артур Германович?
– Нет. Ключ от ячейки все время находился у меня. Даже если бы его украли, в хранилище мог войти только человек, у которого есть договор. И паспорт.
– То есть, как я понял, все ходы записаны? Я имею в виду в банке?
– Разумеется! Это же банк! Как только открывается ячейка, это немедленно фиксируется.
– И сколько раз она открывалась? – с надеждой спросил Скворцов.
– Ни разу. Ни разу после того, как мы заложили туда деньги. Ключ был у меня, второй опечатан. Принтер не зафиксировал, что эту ячейку впоследствии открывали. Получается, один раз ее открыли, когда закладывали деньги, второй – когда вынимали.
– Но денег там не отказалось.
– Именно.
– Мистика какая-то! Не приведение же ее украло!
– Я, уважаемый Игорь Петрович, в привидения не верю. И деньги им не нужны. Их взяли люди. Но кто? А, главное, как?
– Замок цел, ключ у вас, второй опечатан, ячейку не открывали, а деньги исчезли.
– Мне так сказали. По результатам предварительной проверки: что никаких нарушений не выявлено.
– Ага! Значит, есть надежда, что в банке врут! С кем вы разговаривали?
– С управляющим.
– Я думаю, если на него нажать…
– Вот и нажмите. Очень вас прошу. – Артур Германович поднялся и добавил, понизив голос: – А в моей благодарности можете не сомневаться.
– Вы за кого меня принимаете? – Скворцов тоже поднялся.
– Всякий труд должен достойно вознаграждаться. Вас, ведь, обидели. Незаслуженно обидели.
– Вы это о чем, Артур Германович?
– Этих людей спасли вы. Я имею в виду заложников. А о вас – ни слова. Ни слова об Игоре Скворцове. Я ведь смотрел ток-шоу. И в «Новостях» ни слова. Уверен, что и наградами обошли. И очередным званием. Вот вы и докажите, что все здесь зависит от вас. От вашего ума и таланта. Что же касается меня… Я не обижаю тех, кто мне помогает.
– А ты хитер! Знаешь, куда давить! А если я альтруист? Мне не надо ни денег, ни славы.