Он встретил ее в кабинете все теми же словами:
– Где ты шатаешься? Я уже заждался!
– У нас с главным был разбор полетов. И мне показалось, что тебе не скучно.
– Сначала было не скучно… Но потом Машка поговорила по телефону и куда-то умчалась.
– В булочную – за тортом.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Стас.
– У меня тоже… дедукция.
– Заливаешь! Слушай, насчет вешалки ты, надеюсь, пошутила?
– Слава богу, ты не купил пластырь!
– Почему же не купил? – обиделся он. – Купил. Вот.
Стас показал ей фирменный пакет из местной аптеки. Под логотипом клиники крупными буквами напечатан адрес и еще крупнее – номера телефонов.
– Идем. – Она тяжело вздохнула.
– Что я не так сделал? Я же вижу, что ты в слезах! Я тебя чем-то обидел?
– Да. Но я не из-за этого плачу.
– А что за причина?
– Из-за… – Она запнулась. – Из-за вешалки.
– Да починю я тебе вешалку! – заорал он. – Вот бабье! Умеете вы заводиться из-за пустяка!
– Я не хочу, чтобы ты ее пластырем приклеивал! Вообще не хочу, чтобы ты ее касался!
– Зачем же тогда просила починить?
– А ты не понял?!
– Нет!
– Ты дурак!
– А ты… – Он не решился сказать дура. – Сама не знаешь, чего хочешь, Любовь Александровна. Гормоны играют – пей успокоительное. А лучше займись сексом.
– С тобой?
– Со мной мы расстались.
Так, переругиваясь, они вышли на крыльцо.
– Кто поведет машину? – спросила Люба.
– Я уже боюсь что-нибудь сказать. Одно мое слово – и ты разревешься.
– Хорошо, я сяду за руль.
– Ты знаешь адрес? – ехидно спросил он.
– Ты знаешь.
– Ладно, поехали.
В машине Стас достал из бардачка атлас автомобильных дорог столицы и, найдя нужную страницу, ткнул пальцем:
– Нам сюда.
– Ты мне только говори, направо или налево.
– Прямо. И долго прямо.
– Сколько Парамонову ехать со склада до дома, как думаешь?
– По пробкам – вечность, – отрезал Самохвалов.
– А ночью? Если убил Парамонов и если около часа ночи он зашел в социальную сеть…
– Когда, говоришь, это было?
– Без трех минут час. Ночи.
– Ехать ему не меньше часа. И то если дороги свободны. А по пробкам часа два, а то и больше. Что же он, задушил подельницу, приехал домой и, даже душа не принявши, уселся за компьютер? Что, говоришь, он там делал?
– Фотки размещал. Со дня рождения сына.
– Шутишь?
– Нет.
– Как-то не клеится.
– Он действительно болен или просто решил дома отсидеться?
– Вот это я и хочу узнать.
…Дверь им открыла худощавая блондинка с короткой стрижкой. Глаза у нее были карие, и блондинка она, скорее всего, крашеная. Люба отметила, что вид у хозяйки усталый и какой-то пришибленный. Люба уже знала ее по фотографиям. Оксана Парамонова, вторая жена Юрия. Увидев гостей, она смутилась:
– Я сейчас…
– Мы к Юрию, – сказал Стас, заходя в квартиру. – С работы.
– С работы? – Она, похоже, удивилась. – Ой, у нас не прибрано!
– Ничего, мы на кухне посидим. Чаю попьем, если предложите, – подмигнул ей Стас.
– Конечно, предложу! – Оксана широко улыбнулась и сразу похорошела. Из комнаты раздался рев. – Васька упал! – Она кинулась туда.
– Кто там, Ксана?
Послышался надсадный кашель.
– И правда болеет, – удивленно сказал Стас.
Вышла Оксана с плачущим ребенком на руках:
– Врач сказал: ОРЗ. Не заразно. Так что вы проходите в гостиную. Не бойтесь. Я даже Ваську от отца не изолирую.
Люба сразу поняла, чем объясняется ее усталость: маленький ребенок, муж болеет. Все, как говорится, в одни руки. Маленькое, но беспокойное хозяйство.
В комнате и в самом деле царил беспорядок, что вполне нормально для семьи с двухлетним мальчишкой. Человечек познает мир, ему везде надо залезть, все потрогать, попробовать на зуб. Васька старался изо всех сил. Набив очередную шишку, он теперь рыдал на руках у матери. Но плач постепенно затихал. В доме появились новые люди. Тетя была в пушистой шубе, а маленькие дети очень любят мех. И хотя тетя неведомого мальчику зверя сняла и его спрятали в шкаф, дверь в прихожую никто не закрыл. Маленький деятельный мозг тут же начал строить планы, как добраться до зверя. Васька сунул в рот палец и уставился на тетю. Добрая или злая? Люба улыбнулась, и Васька тоже просиял.
Глава семьи лежал на диване в обнимку с ноутом, вокруг были раскиданы игрушки.
– Здравствуйте, – кашляя, сказал Юрий. – Я вас, кажется, не знаю.
– Я начальник службы безопасности, Самохвалов, – представился Стас. – Работаю у вас недавно.
– Ах, вот оно что… Наслышан. Ну, проходите. Садитесь.
– Я сейчас чаю принесу, – засуетилась Оксана и опустила Ваську на пол. Надо отдать ребенку должное, он был умненьким и терпеливым. Не побежал в прихожую сразу, сел на пол, на ковер, затих и стал выжидать, когда взрослые отвлекутся настолько, что перестанут обращать на него внимание.
Люба огляделась. В квартире Парамоновых было две комнаты – гостиная и спальня, причем спальня совсем крохотная. Кухня тоже размерами не поражала. Проходя мимо двери, которая была распахнута настежь и зафиксирована в таком положении колченогой табуреткой, Люба увидела там притиснутый к стене обеденный стол и забитые посудой полки. Деревянные окна хозяева заменили пластиковыми, которые хорошо держали тепло, но зато воздух из-за них был спертым, и в маленькой квартирке дышалось с трудом. Дом старый, но не хрущевка, которые теперь сносят повсеместно. Когда-нибудь очередь дойдет и до этих более новых девятиэтажек с малогабаритными квартирами, и у Парамоновых есть шанс получить большую светлую жилплощадь. Эта же не ахти какая. А ведь раньше их жило здесь четверо, была еще взрослая дочь Юрия. Интересно, где они ютились? Юля в маленькой комнате, а новая семья отца в большой?
«И так живут миллионеры?» – думала Люба, рассматривая мебель, раскиданные повсюду игрушки, телевизор, компьютер… Оргтехникой Парамоновы богаты: есть и принтер, и сканер, и ноутбук. Все новенькое, словно только-только вынуто из коробок. Но ведь глава семьи работает в компьютерной фирме, для своих у них наверняка большие скидки. А вот ковровое покрытие потертое, выцветшее, его давно уже пора менять. Дверца шкафа-купе перекошена, на полировке царапины. Люба переключилась на Юрия, пытаясь отыскать в нем типичные черты скупердяя.