Деньги за алмаз, вся сумма, до копеечки, были в объемном саквояже, который лежал на коленях у ювелира. Видимо, во время последней встречи с продавцом алмаза он сумел сбить цену, потому что, воспользовавшись моментом, довольно-таки дальней дорогой, ювелир открыл саквояж и проворно отсчитал сколько-то банкнот сторублевого достоинства, которые торопливо сунул за пазуху. После чего прижал к себе саквояж с оставшимися деньгами и замер.
К придорожному трактиру, указанному как место предполагаемой сделки, они подъезжали все в тех же сумерках. Было самое начало лета, и темнеть в Петербурге не успевало, хотя по времени была уже глубокая ночь.
– Тпру-у… – сказал кто-то, взяв под уздцы уставшую лошадь, и коляска остановилась.
– Ты что себе позволяешь, болван? – крикнул высунувшийся из коляски ювелир.
– Не трусь, барин. Вылазь, ждут тебя уже.
Ювелир заметно разволновался и, вылезая из экипажа, споткнулся и чуть не упал.
«Так рисковать и все из-за чего? – невольно подумал граф Ланин, спрыгивая с козел на землю. – Сколько он с этого получит? По сравнению с его состоянием, сущие пустяки! Но я уверен: будь эта сумма вдвое, втрое меньше, он бы все равно поехал!»
– Деньги привез? – буркнул, обращаясь к ювелиру мужик, остановивший лошадь.
– Где твой хозяин? – вместо ответа спросил тот.
– У нас хозяев нет, – осклабился мужик. – А Петр Сергеевич ждет тебя наверху. Деньги-то привез?
– Мой кучер пойдет со мной, – сердито, чтобы скрыть свой страх, сказал ювелир. – А деньги при мне.
– Бери, кого хошь. Главное, котомку не забудь.
«Сколько их? – гадал граф, идя вместе с ювелиром к трактиру. – И где мои люди? Однако, гиблое место…»
Они в сопровождении мужика прошли через нижнее помещение трактира, где сидели с десяток посетителей. Всех их язык бы не повернулся назвать «господами». Когда они вошли, все разом замолчали и проводили их к лестнице настороженными взглядами. Граф заметил, что ювелир мелко-мелко дрожит. Поднимаясь по лестнице, тот несколько раз споткнулся и вновь чуть не упал. Граф Ланин брезгливо посмотрел на дрожащие плечи ювелира и намеренно ускорил шаг. Шаткая деревянная лестница затряслась.
На втором этаже, в маленькой комнатке, за столом, на котором стоял штоф водки и нехитрая закуска, спиной к ним сидел какой-то господин.
– Привел, Петр Сергеич! – сказал мужик, первым войдя в комнатку.
– Деньги при нем? – не оборачиваясь, спросил господин.
– А то!
– Ты проверил?
– Дак ить…
– Проверь!
– Простите великодушно, – по-петушиному крикнул ювелир, прижимая к себе саквояж, – мы с вами так не договаривались!
– Да ты, видно, не понял, каков был уговор, – угрожающе сказал господин, вставая из-за стола.
Они увидели нацеленный на них пистолет. Лицо Петра Сергеевича показалось графу знакомым, да и тот, похоже, был удивлен.
– А это еще кто? – резко спросил Петр Сергеевич у своего сообщника. – Почему здесь?
– Так ведь и вас, сударь, двое, – виновато сказал ювелир, еще крепче прижимая к себе саквояж.
– Деньги на стол, быстро, – сказал Петр Сергеевич, делая угрожающее движение пистолетом.
«Отставной офицер, ювелир был прав. Стреляет без промаха и хладнокровен, – подумал граф Ланин, распахивая плащ и кладя руку на пояс. – Где же я его видел?»
– Алмаз, – твердо сказал он. – В обмен на деньги.
– Васька, ты кого привел?! – заорал на своего сообщника Петр Сергеевич.
– Они сказали: кучер ихний.
– Кучер?!!
Граф Ланин сжал рукоять пистолета, который был у него за поясом, готовый выхватить его в любой момент, и спокойно сказал:
– Давайте оставим эмоции. Верите, что я хорошо владею сим предметом?
– Я вижу, что вы из дворян, господин кучер, – криво усмехнулся Петр Сергеевич.
– Я догадываюсь о ваших планах, но они никак не совпадают с моими. Я хочу купить у вас то, что вы хотите продать. Во-первых, предлагаю сесть.
– Ненавижу господ, – скрипнул зубами Петр Сергеевич, но все-таки сел.
Граф сел напротив, последним на шаткий стул опустился ювелир, по-прежнему крепко прижимавший к груди саквояж с деньгами. Мужик остался стоять в дверях.
– Итак? – спросил граф. – Алмаз при вас?
Петр Сергеевич полез за пазуху и вынул оттуда бархатный мешочек. Неторопливо развязал его и перевернул, аккуратно придерживая. На его ладонь выкатился огромный алмаз, который граф тотчас узнал. Петр Сергеевич поднес ладонь к пламени свечи, и камень, словно обрадовавшись, тут же вспыхнул, заиграл.
– Каков, а? – прошептал ювелир.
Дав полюбоваться алмазом, Петр Сергеевич аккуратно убрал его обратно в бархатный мешочек.
– Деньги, – спокойно сказал граф Ланин.
Ювелир понял и торопливо открыл саквояж. Петр Сергеевич жадно бросил взгляд внутрь, на лежащие там банкноты и золотые монеты.
– Почему не все золотом? – облизнув пересохшие губы, спросил он.
– Хотите сказать, что я привез вам фальшивые ассигнации? – презрительно спросил граф.
– Да Бог с вами, господин кучер, – усмехнулся Петр Сергеевич. – Где ж вы их возьмете, фальшивые-то?
– Все как мы договаривались, – тонким голосом сказал ювелир. – И насчет ассигнаций договаривались.
– Итак, – спросил граф Ланин. – Сделка состоится?
– Мне надо пересчитать, – хрипло сказал Петр Сергеевич и привстал.
– Вы не верите, если я говорю, что там вся указанная вами сумма? – граф Ланин словно пригвоздил его к месту ледяным взглядом.
– Черт бы вас побрал! Белая кость, сукины дети, – выругался Петр Сергеевич, двинув стулом. – Верю!
– Отдайте ему саквояж, – велел граф ювелиру.
Тот неохотно разжал руки, и Петр Сергеевич, положив мешочек с алмазом на стол, торопливо выхватил у ювелира саквояж с деньгами.
– Теперь я забираю это себе, – и граф Ланин взял со стола бархатный мешочек. – Сделка состоялась.
– Тогда, может, отметим? – криво усмехнулся Петр Сергеевич и кивнул на штоф с водкой.
– Благодарю вас за приглашение, но мы торопимся, – сказал граф Ланин, поднимаясь. – Как-нибудь в другой раз.
– Что ж… Хозяин—барин. Васька, проводи! – крикнул стоящему у двери мужику Петр Сергеевич, поставив на стол саквояж и наливая себе водку из штофа.
Ювелир, словно опомнившись, вскочил и затрусил к двери.
– Послушайте, сударь, – холодно сказал граф Ланин, не трогаясь с места. – Я намеренно повторяю, что ваши планы никак не совпадают с моими. Я хотел купить у вас вещь, которая мне крайне необходима, но я не хотел, чтобы эта вещь впоследствии вернулась к вам, и так скоро. И я сделал все, чтобы этому воспрепятствовать.