Отстранилась и Вика. В глазах – ни разочарования, ни обиды.

– Как знаете, – сказала она с кривой улыбкой и большим пальцем руки стерла с губ Жорика губную помаду. – В таком случае я отблагодарю вас по-иному. – Она подошла к креслу, взяла лежащую на нем сумочку и достала из нее пачку баксов.

– Я и деньги не возьму, – заявил Жорик. – Мне ваш муж достаточно заплатил. А если хотите сделать мне приятное, то покатайте меня и детей по городу, покажите Москву.

Дементьева исподлобья посмотрела на Привольнова. Нет, не возьмет он денег. Она спрятала баксы в сумочку и закинула ее на плечо.

– Что ж, поехали, – молодая женщина застучала каблучками к выходу из номера.

Ключ портье вызвался вернуть Жорик. В фойе он подошел к сидевшей за стойкой с журналом в руках Елене Андреевне, а Вика направилась к выходу.

– Извините, – Привольнов положил на стойку ключ. – Еще один вопрос.

Портье оторвала взгляд от красочной страницы.

– Да, я вас слушаю.

– Действительно ли вы лично приносите в номера заказы из ресторана?

Портье поправила на носу очки.

– Совершенно верно. Обычно я обслуживаю клиентов в номерах. Во-первых, мне и здесь кое-что перепадает, а во-вторых, официантам и горничным вовсе не обязательно знать о моем небольшом бизнесе.

– А не помните ли, двадцать второго августа вы приносили что-нибудь в номер Вики и бывшего с ней молодого человека?

– Ну, давайте посмотрим. – Портье отложила журнал и вновь взялась за тетрадь в кожаном переплете. – Да, относила. Вот, – сказала она после паузы. – Вино и фрукты. Вы просто не обратили внимания, а под датой и временем список заказа написан. Здесь даже цена проставлена. У меня все честно, без обмана. Хотите взглянуть?

Жорик покачал головой:

– Спасибо. А не записано ли у вас, в какое именно время вы относили в номер заказ?

– Нет, – снисходительным тоном произнесла Елена Андреевна. – Такие вещи я не пишу. Но я и так знаю: минут через двадцать после того, как молодые люди в номер вошли.

«Семнадцать сорок пять плюс двадцать, – прикинул в уме Привольнов, – получается восемнадцать ноль пять. Все сходится».

– Это точно? – на всякий случай уточнил он.

– Точнее некуда. Именно через указанное мной время я обычно отношу Вике и ее другу вино и фрукты. Так было и в тот раз.

– Молодые люди были в номере?

Портье удивленно уставилась на Привольнова.

– Конечно, а где же им было быть? Вика на кровати сидела, а молодой человек в душе мылся.

– Ладно, спасибо! – Жорик уже от своего имени положил на стойку сто рублей, которые тут же исчезли в руке Елены Андреевны, и направился к выходу.

Итак, Привольнов остался без подозреваемых. Он проверил всех, так или иначе причастных к убийству людей, и у всех у них оказалось алиби. Ясно, у кого-то оно фальшивое. Но у кого? Нет, нужно признать, что он не справился со своей задачей, и, скорее всего, к следствию нужно будет подключать милицию. Жаль. Привольнову самому хотелось найти убийцу жены, да и, чего греха таить, заработать денег. Однако поход к следователю Викулову Привольнов решил пока отложить. Что-то подсказывало ему, что у истории с диском в скором времени будет продолжение.

Вика стояла на крыльце и беседовала по телефону. Увидев Привольнова, она улыбнулась и поспешила закончить разговор.

– Ну, хорошо, дорогой, пока. Скоро увидимся, – сказала она в трубку и отключила мобильник.

Уже под ручку Вика и Жорик вернулись в машину.

Нападение

Дементьева выполнила свое обещание. Она полдня катала Привольнова с детьми по Москве, показывала город. Уже к вечеру подбросила довольную прогулкой компанию к кинотеатру «Слава» и, распрощавшись с ней, умчалась на своей великолепной машине восвояси.

В разукрашенном белыми гирляндами, точно новогодняя елка, кинотеатре действительно шел новый, только что вышедший на экраны российский боевик. Жорик в кино решил не идти. Ему нужно было позаботиться об ужине, заскочить в магазин, купить кое-какие продукты ну и соответственно что-нибудь из них приготовить. А потому, купив детям билеты, он проводил их до дверей кинотеатра и, пообещав через пару часиков выйти к ним навстречу, ушел.

Было уже темно. К дому Привольнов отправился не по центральной дороге, а окольными путями через дворы, рассчитывая срезать путь.

Прав был Жорик, когда решил, что у истории с диском будет продолжение. Когда он, пройдя метров триста, нырнул в подворотню, а потом, миновав ее, вышел во двор, сзади его вдруг ударили чем-то тяжелым по затылку. Привольнов мешком повалился на землю, успев заметить мужские туфли, мелькнувшие под носом, и потерял сознание.

Вывел Жорика из этого состояния детский плач. В три голоса ревели Сашка, Надька и Женька.

– Папка, папочка! – голосил сын. – Что с тобой, родненький!

– Они убили его, сволочи! – выла девчонка. – Гады! Гады! Проклятый Афганец!

– Нужно «Скорую» вызвать! – всхлипывал Женька. – Может быть, он еще жив!

Все трое тормошили Привольнова, словно яблоню, с которой хотели стрясти плоды. На лицо Жорика капали то ли детские слезы, то ли дождь. Привольнов с трудом разлепил веки. Оказалось, дождь и детские слезы.

– Да не орите вы так, – пробормотал он. – И хватит меня трясти. Кишки сейчас полезут наружу.

Над лицом Жорика тотчас нависли три детские физиономии. На них одновременно отразились и радость, и удивление, и испуг.

– Жив! Жив! – засуетилась детвора.

– Кто тебя, папа? – спросил Сашка.

– Сейчас это не имеет никакого значения, – изрек Жорик.

– Да, действительно, чего пристал, – набросилась на Сашку Надька. – Не видишь, человеку плохо. Эй, дядька Жорка! – Она дотронулась до плеча Привольнова. – Может быть, правда, «Скорую» вызвать?

– Сейчас посмотрим, – Привольнов ощупал рукой голову. На затылке была рана и громадная шишка.

Жорика уже били по голове. Случилось это лет девять назад, когда он возвращался из увольнения в часть. На остановке подошли трое неизвестных и ударили его стальным прутом по голове. Проломили череп. Провалялся Привольнов несколько месяцев в госпитале, а потом был комиссован из спецназа. В память о встрече с теми ублюдками у Жорика в черепе осталась стальная пластинка. К счастью, сейчас удар пришелся левее нее, не то Привольнов точно сыграл бы в ящик.

– Обойдемся пока без «Скорой» – заявил Жорик. – Ну-ка, давай, детвора, помогите мне встать.

Ребятня в шесть рук приподняла Привольнова и усадила на землю. Оказалось, Жорик лежал не в том месте, где его ударили, а за гаражами, у забора детского сада. Очевидно, шваркнувшая его по затылку мразь решила, что Жорик отдал богу душу, и оттащила подальше от подворотни, чтобы труп не сразу обнаружили. Видать, близко он к преступнику подобрался, раз тот решил его убить.