– Я не думаю, – повторила Валентина, – учитывая некоторые детали.

– Какие еще детали! – проговорила Алла Леонидовна с показным равнодушием.

Однако Леня, искоса наблюдавший за ней, заметил, как отвердело ее лицо и напряглись крылья носа. Теперь этой женщине можно было дать ее настоящий возраст.

– В тот день, когда Алексей Иванович… умер, я немного задержалась на работе, он продиктовал мне несколько срочных документов…

– Ну-ну, знаю я, что это за документы… – усмехнулась Алла Леонидовна.

– Потом он отпустил меня, точнее, почти выгнал. Думаю, он еще с кем-то должен был встретиться. И когда я вышла из проходной, я видела вашу машину… она стояла возле подъезда банка, естественно.

– Естественно? – как эхо повторила Алла Леонидовна.

Теперь ей, пожалуй, можно было дать и сорок лет.

– Естественно, – повторила Валентина, – ведь я прекрасно знаю, кто ваш любовник.

– Прислуга и секретарши знают все… – задумчиво произнесла Алла Леонидовна, – ну и что? Даже если там стояла моя машина – кому это может быть интересно?

– Вот и я думаю – кому? – Валентина пригнулась и проговорила, глядя прямо в глаза своей собеседнице: – Может быть, милиции? Они уже разговаривали со мной, или как это у них называется – допрашивали? Тогда я не вспомнила о вашей машине, а теперь вот думаю – может быть, зря? Может быть, мне стоит постараться и освежить свою память?

– Ну и чего ты от меня хочешь? – проговорила Алла Леонидовна, резким жестом затушив сигарету в кофейном блюдечке, – денег?

– Нет, – Валентина снова с показной скромностью потупила взор, – я не хочу денег…

– А чего же тогда?

– Меня уволили с работы, – проговорила секретарша, и на этот раз в ее голосе прозвучало настоящее, а не показное чувство, – новый директор не успел занять кресло Алексея Ивановича, как тут же взял на мое место свою прихехе, а меня вышвырнул на улицу…

– Но я то тут причем? – Алла Леонидовна откинулась на спинку стула и закурила новую сигарету, – как ты понимаешь, со смертью Алексея мое влияние в вашей гребаной конторе равно нулю…

– Зато у вас очень большое влияние в «Дельта-банке», – быстро проговорила Валентина, – поговорите с Сергеем Петровичем, пусть он возьмет меня к себе в банк! Уж он-то наверняка это может, для управляющего это пустяк! Меня устроит любая работа – операционистом, офис-менеджером, в конце концов – младшим администратором… и я тут же забуду о том, что видела в тот вечер, обещаю вам!

Алла Леонидовна задумчиво подняла глаза, выпустила колечко дыма и наконец сказала:

– Ладно, я поговорю с Сергеем!

– Да уж поговорите! – Валентина снова постно потупилась, – а то, сами понимаете, какие у вас могут быть неприятности…

Она поднялась, схватила свои пакеты и громко, совсем другим голосом проговорила:

– Я спешу, у меня сегодня есть еще дела! – и быстро, решительными шагами она покинула кафе.

Лола с Маркизом переглянулись и поняли друг друга без слов.

Маркиз плавно выбрался из-за стола и танцующей походкой заскользил к выходу вслед за Валентиной. Лола осталась на месте, исподтишка наблюдая за Аллой Леонидовной.

Дама зло курила, стряхивая пепел в кофе и на столик.

– У нее дела! – проговорила она раздраженно, потушила сигарету и вытащила мобильный телефон.

По телефону она говорила напряженно и тихо, так что Лола едва смогла разобрать слова.

– У нас проблемы, – проговорила она вместо приветствия, – точнее, одна проблема, но зато очень большая. Ее зовут Валентина, секретарша моего дорогого покойника.

На мгновение она замолчала, видимо, выслушав реплику своего собеседника, потом повысила голос и заговорила с прежним злым раздражением:

– А мне наплевать, что ты на работе! Кажется, ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Она видела мою машину в тот вечер! Ты наконец понял? Все равно, что видела меня!

Она снова замолчала и, опять понизив голос, ответила своему невидимому собеседнику:

– Хорошо, я согласна, это действительно не телефонный разговор, только вопрос не терпит отлагательства и встретиться мы должны немедленно! Ты понимаешь, немедленно! Там, в нашей квартире!

* * *

Лола шла следом за Аллой Леонидовной, почти не скрываясь.

Роскошная дама пребывала в таком раздражении, почти в бешенстве, что не замечала ничего вокруг себя. Она вылетела из кафе и села за руль открытой двухместной серебристой «BMW». Лола еле успела поймать частника. Водитель, узнав, что нужно ехать вон за той роскошной машиной, взбрыкнул было, но Лола показала ему зеленую купюру, и он покорился, только проворчал сквозь зубы что-то про дамочек, которые с жиру бесятся.

– Делай свое дело! – прикрикнула Лола. – Сказала же – заплачу.

– Ну что ты за ней ездишь? – не унимался водитель. – Ты на себя посмотри и на нее. Она вон на какой БМВ, а ты пешком!

– Ты бы помолчал, – буркнула Лола, – лучше на дороге сосредоточься, а то как бы не упустить…

Они мчались следом за серебристой машиной, каждую минуту ожидая, что их остановит ГБДД. «BMW» проскакивала перекрестки на красный свет, превышала скорость, грубо подрезала другие автомобили… к счастью, ехать пришлось недолго, Алла Леонидовна остановилась на Садовой, выскочила из машины и исчезла в подъезде.

Лола запомнила дом и задумалась, стоит ли ждать здесь развития событий или лучше встретиться с Леней и обсудить ситуацию. В это время рядом с серебристой машиной остановился классический черный «Мерседес». Из него вышел плотный широкоплечий мужчина в дорогом черном костюме. Подозрительно оглядевшись по сторонам, он вошел в тот же подъезд, в котором незадолго до того скрылась Алла Леонидовна.

Лола сидела, глядя вслед мужчине в черном.

Его фигура, его походка безусловно были ей знакомы.

Только вот откуда? Где она видела прежде этого человека?

Лола прикрыла глаза, напрягая память, и вдруг перед ее глазами отчетливо всплыла картина: двое мужчин медленно идут по офисному коридору. То есть один не идет, он безвольно висит на плече у второго.

Та самая видеозапись, которую они с Маркизом украли в поезде «Петербург-Москва.»

Имя одного из мужчин она уже выяснила. Это Алексей Иванович Казаркин, бывший директор НПО «Мезон». Ныне покойный, и есть все основания подозревать, что он уже был мертв, когда велась видеозапись.

А теперь она своими глазами увидела второго – того, кто тащил на себе покойного Казаркина по коридору той самой ночью… тащил его, скорее всего, уже мертвого…