Один из арбалетчиков подбежал к ближайшему дому, несколько раз торопливо ударил кресалом над пучком пересохшей соломы, который выдернул из крыши. Пучок загорелся, арбалетчик быстро раздул пламя и сунул его под крышу. Огня нужно было много, а времени разводить костер — не было. Соломенная крыша вспыхнула, высокое пламя, обрамленное черным дымом, взметнулось над домом.
Инквизиторы бросились к нему, хватая палки, выдергивая солому из крыш соседних домов и наскоро скручивая из соломы подобие факелов.
— Быстрее! — крикнул монах-командир.
Слизни подползали все ближе.
— Прикрывайтесь плащами! — приказал монах, сорвал плащ с себя, намотал его край на левую руку и бросился к слизню, держа факел в правой руке. Раз или два он выглянул из-за плаща, рискуя получить ядовитый плевок прямо в лицо.
Слизень плюнул, когда противнику до него оставалось пять шагов. Монах почувствовал удар по ткани плаща, прыгнул вперед и ткнул факелом в блестящий на солнце бок слизня.
Раздался звук, похожий на хлопок, факел зашипел, но не погас; монах ударил горящей соломой снова, слизень, кажется, завизжал — из-за криков монах не разобрал. Солома прогорела, нужно было отходить.
На плаще появилась дыра, края которой быстро чернели и отпадали, рассыпаясь в пыль. Монах побежал, отшвырнув плащ в сторону. Мимо него пролетели два горящих болта; латник, прикрываясь сорванной с дома дверью, медленно шел вперед, размахивая граблями с намотанной на них горящей соломой…
Наконец слизней заметили и болотники.
Снова закричали женщины, но на этот раз от ужаса. Болотники попятились прочь, увидели горящий дом и воинов, с огнем атакующих слизней. Объяснять ничего не пришлось: женщины и дети бросились делать факелы, а мужики стали рвать из плетней колья.
— Десяток слизней, — прохрипел старший болотник, ударив монаха рукой по плечу. — Десяток!
— Они тут у вас… — монах перевел дыхание. — Их тут у вас много?
— Какого… Болото потому и называется Пустое, что нету ничего…
Горящие стрелы пригвоздили одного из слизней к земле — полупрозрачное тело извивалось, но с места не двинулось.
— Мой дед говорил, что при его деде вывели последнего… — Болотник вытер с лица кровь, сплюнул. — Откуда они взялись…
— У меня всего три арбалетчика, — сказал монах. — Пока арбалеты взведут… Не остановим мы слизней…
— Не догонят… — отмахнулся Болотник. — Не…
Один из болотников, что лежали на земле после схватки, вдруг приподнялся, что-то крикнул, наверное, звал на помощь, но никто ничего сделать не успел — туша слизня навалилась на раненого сверху.
— Меньшак… — протянул болотник, оглянулся и бросился вперед как раз вовремя, чтобы перехватить молодую женщину. — Не поможешь, дура, стой… Стой, я тебе говорю!
Болотник ударил молодку и отшвырнул ее к селянам:
— Не отпускать дуру!
— Слизни! — закричал кто-то сзади.
Монах вначале хотел оборвать кричавшего, но, оглянувшись на крик, понял, что все еще хуже, чем ему казалось. Слизни каким-то образом окружили людей. Безмозглые твари сообразили, как можно устроить засаду и захватить всех.
— К горящему дому! — срывающимся от напряжения голосом крикнул монах. — К дому!
Пора прорываться — это понятно. Пока не поздно — нужно вырываться из обреченной деревни, но для этого придется приблизиться к слизням, как-то укрыться от яда и проскочить мимо них. Как?
— Стреляйте в тех, что на улице, — приказал монах арбалетчикам. — По одной горящей стреле в тушу.
Воины торопливо крутили вороты на арбалетах.
— Быстрее, — попросил монах. — Быстрее…
Времени уже не было. Более трех десятков слизней вместе с уже убитыми насчитал монах — десяток со стороны болота и восемнадцать монстров между домами. И сколько их там еще…
Арбалетчики выстрелили — два болта пронзили двух слизней, а третий ударился в пересохшую землю и рикошетом ушел в стену дома.
— Слышь, мужик, — монах толкнул старшего болотника. — Ты своих собирай до кучи… Мои еще нескольких слизней убьют — будем прорываться. Если кто упадет, не останавливаться, не подбирать, иначе все там останемся… Понятно?
— Чего там — понятно, — кивнул болотник. — Как скажешь, так побежим. А уж кто добежит… Только вот…
— Что?
— В домах грудняки остались. Семеро. Вышли-то мы потолковать, а вон как получилось…
Монах выдохнул.
— В каких домах?
— А во-он в тех… — указал пальцем старший болотник. — Возле них как раз слизни сейчас и ползут. С детьми девчонки две… Вроде не совсем дуры, не должны прямо сейчас выскочить, но если мы побежим, то…
— Они не уйдут, — сказал монах.
— Оно вообще и не так чтобы страшно — новых сделаем, если что… И так вон, спасибо вам, скольких наших положили… — Болотник высморкался, зажав одну ноздрю. — Ты уж не обижайся, но ежели выберемся, то я тебя найду все равно. Найду и убью. Сегодня не трону, а с завтрева и начну…
— Хорошо, — кивнул монах. — Договорились. Так, значит, детей забирать не будете?
Болотник пожал плечами, но ответить не успел — десятка два стрел обрушились на улицу, с влажным шлепком вонзаясь в слизняков и сухо ударяясь о землю.
И снова — дождь стрел. И снова. И снова.
Слизни между домов теперь походили на ежей и больше не шевелились. Мимо них торопливо пробежали дружинники Барса, прикрыли уцелевших людей от слизней, ползших со стороны болота.
— Огнем, — сказал монах Барсу, опознав в нем старшего по знаку на груди. — Стрелы зажгите.
— Огнем! — крикнул своим Барс. — Зажечь стрелы!
Жители Плетней принесли дружинникам солому и огонь.
Они перебили почти всех слизней, когда в деревню вошел отряд инквизиторов.
— Такие дела, — сказал Барс, когда со слизнями было покончено. — Значит, управились…
— Управились, — подтвердил болотник. — Значит, спасибо, конечно, но…
— Я помню, — махнул рукой монах, успевший все объяснить брату Фурриасу. — С завтрашнего дня ты меня будешь убивать.
— Да, — кивнул болотник и пошел было к своим помогать собирать мертвых — некоторых приходилось вытаскивать из-под туш убитых слизней.
— Подожди, — окликнул его брат Фурриас.
— Чего?
— Ты вот этого случайно не знаешь?
Два воина подвели мужика средних лет в добротной одежде и крепких сапогах. Мужик затравленно озирался и шмыгал носом.
— Вот этого?.. — переспросил старший болотник. — Как же, знаю. Третьего дня у нас гостевал. Торговый человек. Пришел ближе к полудню, выставился, как положено, угощение принял, подарки старшим сделал. Хотел почай-траву у нас покупать. И даже купил на пробу мешок… Заплатил хорошо. Переночевал и вчера ушел. А что?