– Ты и пойдешь, – кивнул головой вождь. – Думаешь, никто не знает, как ты им поставляешь мясо на рудник? Все рожи строишь, мол, борец с людьми, а сам потихоньку торгуешь! Откуда у твоей Нуги новая ткань на кровати?
– А ты откуда про кровать-то знаешь, а? – забеспокоился кентавр. – Ах ты, скотина!
– А не надо было молодую жену брать да мотаться с людьми, – весело загомонили кентавры рядом. – Если ты не можешь молодуху окучить, всегда найдутся желающие сделать это за тебя!
– Ах ты, сучонок! – Кентавр кинулся на вождя, тот приготовился к защите, но их разняли, разведя по разным концам деревни.
Досталось трепки лишь несчастной Нуге, которая вначале отказывалась, что блудила с вождем и со всеми, кому отказать не могла, а таких набралось полдеревни. Потом ее хорошенько высек муж, чтобы вперед неповадно было, и страстно, с шипением и вибрацией чешуек, трахнул. Его возбуждала мысль о высокой востребованности супруги. Так-то он не был против ее выкрутасов, даже с ними интереснее жить, но надо же соблюдать лицо – какого черта ее любовник треплет имя честного гресса на общем собрании? Так что ей досталось за длинный язык вождя. Что же касается людей, вопрос этот давно назревал, и в общем-то грессы уже много лет сотрудничали с отдельными людьми и их группами. Разрешение Мудрой только ускорило процесс. А то, что ее вроде как когда-то там закопали – да и пусть. Кого это волнует? Может, не ее закопали. Или в лицах ошиблись.
Слава усмехнулся, оглянувшись на жену – она на глазах меняла облик, приобретая знакомые «снегурочкины» черты.
– Страшно было?
– Не больше, чем всегда, – улыбнулась она. – Ну что, полетели к Шаргиону?
– Полетели! – Слава заложил вираж и направил скутер к невероятной громаде корабля, возвышающегося неподалеку.
Корабль уже не выглядел обугленным утесом; он еще не приобрел свой жемчужный блеск, но уже был серо-стальным, каким положено быть порядочным кораблям. Возвышаясь в небе, как горная гряда, он вызывал почтительное уважение и даже трепет. В нем виднелись рытвины и прогалы – здоровенного куска, размером с добрый километр, вырванного взрывом энергетического накопителя, не было вообще. Шлюз был открыт, мембраны работали отлично – иначе океанская вода, в которой Шаргион, как в супе, плавал эти дни, затопила бы его по самое горлышко (если такое есть у корабля). В общем-то он был готов к космическому полету, то есть полностью герметичен, однако состояние некоторых узлов все еще оставляло желать лучшего. Он был похож на бодрого инвалида, шустро ковыляющего со своим батожком, – вроде и двигаться может, и даже отлупить батожком какого-нибудь пьяницу, недостаточно быстро уступившего ему дорогу, но забег на короткую и длинную дистанцию не выиграет, это точно.
Они подлетели к выступу шлюза и с ходу вошли в тоннель космодрома. Тут уже было чисто, все вылизано, прибрано, никакого запаха гари и тлена. Славе вспомнилась прежняя картина, и он передернул плечами – жутко и вспоминать. Подлетев прямо к входу на Базу, он посадил скутер и, сняв шлем, с удовольствием посмотрел на жену:
– Вот сколько любуюсь тобой, никак не могу насытиться этим видом! Может, снимешь плащ, побегаешь голышом? Тут тепло, не то что в Лаборатории.
– Ага! Ты меня сейчас же перегнешь через скутер, и понеслось! Нет уж. Лучше дай-ка мне вон тот мешочек – меня аж трясет, как я есть хочу. Эти метаморфозы не проходят бесследно. Каждый раз, как я изменяюсь, будто неделю не ела.
Слава бросил жене сумку, она ловко ее поймала и тут же уселась на сиденье скутера, жадно вгрызаясь в кусок копченого мяса. Она насыщалась так жадно, что казалось, и вправду не ела много, много дней. Издержки способностей, подумалось Славе.
Он зашагал, осматриваясь по сторонам. Помещение Базы было темным, хотя и вычищенным от обломков и мусора. Позитронный мозг, управлявший ею, чист, как обычный кристалл, и без специальных мастеров, способных его реанимировать, толку от него было как от алмаза «Куллинан» – гляди, любуйся, и… все.
Слава нашел дверь, за которой находился мозг, напрягшись, отодвинул ее в сторону и вошел в комнату, где посередине стояло подобие толстой колонны около метра в диаметре, простирающейся от пола до потолка.
Подойдя к колонне, он осмотрел ее вокруг, соображая, как достать мозг, и неожиданно легко справился с делом – нужно было всего лишь потянуть в сторону за два углубления-уха в колонне, и выдвигался блок, с отверстием в центре металлического основания. В отверстии виднелся небольшой цилиндр с ручкой, потянув за которую Слава извлек контейнер с мозгом наружу. Вот и все. Будь у него сейчас мозг на замену, он бы воткнул его на место, и База заработала бы. Увы, до мозга нужно еще добираться, и главный вопрос, который его интересовал, – как? Как туда добраться?
Он вышел в коридор, прошел в космопорт и остолбенел: тот был заполнен толпами металлических монстров различных форм и расцветок. Тут были и «черепахи», диаметром метра полтора, и кубические ящики, передвигающиеся на гравитационных двигателях, и высоченные «журавли», похожие на настоящих, высотой метра три и с множеством манипуляторов по бокам – все, что может представить себе больное воображение обкурившегося наркотиками человека, все тут было. Особенно заинтересовал Славу «осьминог» со множеством стальных щупалец и присосок на них – этот вообще был как из какого-нибудь ужастика «Бунт машин».
– Шарги, а как мы их доставим на транспортник, ты подумал?
– А гравиплатформы на что? Те, что сами могут долететь, полетят самостоятельно, остальных – на платформы! Видел, какая большая компания? Пришлось гранам поработать – законсервированы были хорошо. Еле счистили с них упаковку. Кстати, на складах еще сотни таких. Так что нам надолго хватит. С чего начнем? Будем резать корпус?
– В последнюю очередь. Вот смотри, как надо сделать. – Слава стал представлять картинки, передавая Шаргиону план действий, и тот согласно поддакивал. Потом они определились, где будет находиться Лаборатория. С ней придется здорово повозиться, это было ясно сразу. Перетащить ее целиком не получится, придется отделять боксы, выпиливать, монтировать заново… Работы – на месяц, да что на месяц – как бы не затянулось на несколько месяцев! Так что быстрого преображения корабля в летающую лабораторию биоинженерии не получится.
– Шарги, а ты потянешь все на одном накопителе? – осторожно осведомился Слава.
– Так-то потяну, но почему ты думаешь, что он у меня будет один? Я тихонько выращиваю себе другой взамен утраченного! Он же часть меня, и я могу его отрастить. Долго только, и материалов не хватает, но вот теперь дело пойдет побыстрее. Я могу выращивать в себе дополнительные органы. Даже три накопителя могу сделать – только зачем? И материала много уйдет. Ну вот, я все понял. Отправляю роботов. Как только освобожу проход к мозгу, я тебе передам. А пока давай поговорим с тобой о любви – я так и не понял, откуда она берется? Какие есть версии? Мне очень интересно…
Битых полчаса Слава пытался рассказать Шаргиону то, чего и сам не знал. Вот за что он полюбил эту девчонку? За что любил ее все эти годы и почему его любовь не только не слабела, а лишь росла? Кто может вообще сказать, что такое любовь? Это химические процессы? Требование Природы о продлении Рода? Прихоть? Сексуальное влечение? Или все, вместе взятое?