Лера не стала спорить, только прибавила шаг, поторапливаясь за бегущим вприпрыжку спутником.
Орланд шел шустро, даже при том, что на его спине болталась котомка с кусками жареного мяса, взятыми в дорогу. Несмотря на протесты парня, котомка была торжественно надета на его спину, это сопровождалось словами, что теперь парень хоть чем-то будет полезен в этой жизни.
Около полудня начались первые неприятности: в очередной раз свернув на тропу, тоннелем проходящую в высокой траве, путники натолкнулись на существо, похожее на помесь леопарда и волка — угловатый, пятнистый, с торчащими из пасти клыками, зверь предупреждающе прошипел два раза и, прижавшись к земле, стал подкрадываться к Орланду, стоявшему впереди и застывшему от ужаса, как столб.
Лера автоматически рванулась вперед и успела к тому моменту, когда зверь, распрямившись, как пружина, прыгнул на человека, нацелившись ему прямо в горло. Хотя по размеру он не превышал крупной собаки, исход этого прыжка был бы однозначным — это становилось понятным, стоило только посмотреть на его белые клыки, торчавшие из-под верхней губы.
Нога в кроссовке встретилась с раскрытой челюстью зверя на половине пути, в воздухе прозвучал явственный хруст — челюсть сломалась, как картонная, настолько силен был удар девушки. Зверь захрипел, он катался по траве и заливал ее кровавой пеной, но не потерял сознания, и Лера, метнувшись к его загривку, как молотом, ударила сверху рукой с такой силой, что перебила позвонки. Зверь сразу обмяк, пару раз дернулся и застыл, глядя на мир остекленевшими желтыми глазами.
Орланд шумно выдохнул — с момента нападения до гибели зверя прошло максимум две или три секунды — парень даже не успел сообразить, что сейчас умрет. Эта истина только сейчас дошла до его разума, и он опустился в траву, мелко дрожа и шмыгая носом.
Лера пожала плечами, потом подошла к зверю и потыкала его кроссовкой.
— Орланд, что это за зверюга?
— Это шасс! Очень опасный зверь! Чтобы его убить, нужно быть великой воительницей! Они абсолютно бесстрашны, дерутся, пока не умрут. А из их шкуры делают браслеты и пояса — они стоят хороших денег. Шассы в неволе не размножаются, а в прерии найти и убить их очень трудно — они прячутся, и когда видят, что их обнаружили, нападают на охотницу — это мне рассказала одна женщина, когда приходила год назад. Показывала браслеты из шкуры шасса и перевязь. А еще у нее была юбка из шасса — все завидовали. Это признак великой охотницы и воительницы! А ты смогла голыми руками, без оружия, убить такого зверя! Воистину ты великая госпожа!
— Ценится, говоришь? — задумчиво сказала Лера. — Нельзя такое сокровище бросать на потраву стервятникам… ну-ка, посиди тут, я сейчас!
Она оттащила шасса в сторону, стала так, чтобы Орланд не видел, что она делает, и, выпустив один из когтей, легко, как стальным ножом, вспорола шкуру зверя от паха до горла. Затем, поддевая шкуру и раздвигая ее в стороны, стала освобождать агрессора от того, что так прельщало воительниц.
Через двадцать минут окровавленный сверток лежал у нее в руках, он был вручен Орланду, закатывающему глаза от отвращения и нежелания тащить увесистую неприятную штуку.
Парень успокоился только после резонного напоминания Леры о том, что, во-первых, он должен угождать своей госпоже, а во-вторых, если ее руки будут заняты, она не сможет защитить его драгоценное тело.
До вечера они шли без приключений, вот только Лера постоянно слышала в траве шуршание, повизгивание, попискивание — как будто за ними кто-то крался. Вначале она была очень насторожена, а потом перестала обращать на это внимание — скорее всего, за ними крался кто-то из падальщиков, привлеченных запахом крови.
Остановились они на ночлег возле большого прозрачного ручья — вокруг него на берегах оказалось довольно чисто и сухо. Лера выбрала себе углубление — что-то вроде небольшой ямы возле куста, растущего на берегу, выстлала его свежей травой, которую нарвала на лугу.
Наскоро поужинав остатками мяса, путники разошлись по своим местам — Орланд, глядя на Леру, тоже «свил» себе гнездо, закидал его листьями и травой. Расположились на ночлег уже в сумерках. Лере-то было все равно — она прекрасно видела ночью, да и не уставала так, как парень, но он уже начал спотыкаться и канючить, что скоро помрет от усталости. Пришлось остановиться.
На удивление, в этом мире оказалось мало кровососущих летающих пакостей вроде москитов или комаров, потому спать было приятно. Тело обдувал ночной ветерок, отогнавший дневную тридцатиградусную жару и даже заставивший слегка замерзнуть уже привыкшую к жаре девушку.
Посреди ночи Орланд попытался подкрасться под бочок к Лере, мотивируя это тем, что должен обогреть и обслужить такую крутую госпожу, оставшуюся без мужского внимания.
Плакал он недолго — Лера не стала бить его сильно. Так, слегка поддала для профилактики. Потом его нытье сменилось слабым храпом, следом уснула и Лера, которой не снилось ничего — она провалилась в сон, как в колодец. Часть ее мозга не спала, постоянно оценивая ситуацию вокруг, впитывая звуки и запахи. Но все было тихо — кричали ночные птицы, стрекотали насекомые, шуршали в кустах падальщики и грызуны, подгрызающие корни трав и деревьев. Шла обычная ночная жизнь, но к спящим людям никто не рисковал подходить — от них пахло кровью, а еще — шассом, запах которого знало большинство обитателей прерии.
Утром Лера искупалась в ручейке, с наслаждением поплескалась в небольшом затончике, простирнула шорты, а потом загнала в воду Орланда, решительно не желавшего лезть в ручей и с криками утверждавшего, что водичка совершенно ледяная, настолько, что у него отпадут все его прелести. Прелести не отпали, и скоро они тащились по тропе дальше на юг.
Пейзаж вокруг слегка поменялся — травы стали ниже, и путники легко могли увидеть горизонт, теряющийся вдали. Эта планета была раза в полтора больше Земли, так что горизонт оказался очень далеко, а отсутствие в этом месте гор позволяло видеть на большое расстояние.
Ручьев и речек стало меньше, земля сделалась суше, а солнце пекло все сильнее. Лера, которая и раньше была довольно смуглой, загорела еще на планете Нитуль, под бьющими, как копья, лучами светила, именуемого тут Жарс, или Солнце, мгновенно потемнела. В ускоренном обмене веществ есть свои преимущества — солнечных ожогов она могла не опасаться.
К торной дороге они вышли уже к вечеру, когда солнце зависло низко над линией горизонта.
Это было что-то вроде тракта, соединяющего север и юг, — так сказал ей Орланд. На дороге оказалось довольно пустынно, только вдалеке виднелась группка всадников, разглядеть которых как следует на таком расстоянии было невозможно. Лера попыталась увидеть, что это за всадники, но бросила затею, добившись лишь рези в глазах, появившейся из-за желания разглядеть фигурки поподробнее.
Вздохнув, она зашагала дальше по пыльной дороге под уверения парня, что этот путь совершенно точно ведет к главному городу клана Зерехт — Грусту, и если они поднажмут, то к ночи окажутся на месте — так ему думалось.