Лере было все равно, чего там ему думалось, она молча подтолкнула спутника вперед, заставив прибавить шаг, — ночевать в поле не хотелось, тем более что есть у них было нечего. Сырое мясо она могла глотать без отвращения, но хотелось как-то и супа похлебать. В кочевой дикой жизни имеются, конечно, романтические моменты, но только тогда, когда ты в любой момент можешь вернуться к цивилизации, принять горячий душ, посидеть в теплом туалете и поесть нормальной еды. И, кроме того, ей не нравилось, когда посреди ночи небеса поливали ее хоть теплым, но довольно противным дождиком.
Примерно через час интенсивной ходьбы ей показалось, что фигурки всадников, маячивших впереди, увеличились в размерах. Она вначале не поверила своим глазам, а потом убедилась, что те действительно стали побольше.
Поразмыслив, Лера решила, что или они с Орландом идут очень быстро, так быстро, что догоняют людей на лошадях, или же… или те стоят на месте и чего-то ждут. А чего ждать, когда ты едешь по своим делам? Да мало ли чего — например, спутник в кустики побежал. Или захотелось полюбоваться пейзажем и обсудить политические вопросы. Или дождаться путников, шкандыбающих далеко позади — посмотреть, что это за чучела таскаются по дороге пешком.
Все эти варианты развития событий могли существовать, так что Лера насторожилась и остановила болтовню Орланда, который рассказывал о своей очередной клиентке, подарившей ему книгу о любви женщины и ее мужчины, которые убежали на далекий север и нашли там свое счастье, — потом их отловили воительницы клана и выпустили ей кишки. Рассказ, конечно, был очень интересным и животрепещущим, особенно в плане выпускания кишок за обладание общественным мужчиной без законных на то оснований. Но надо было заняться кое-чем, что Лера откладывала до последнего и что собиралась сделать перед тем, как они вступят в контакт с местными жителями.
— Абракадабра! — громко произнесла землянка, и Орланд пошатнулся, схватившись за голову. Он посмотрел на спутницу мутным взглядом, потом его глаза прояснились, и парень зашагал дальше, забыв, о чем говорил до того.
Лера облегченно вздохнула, но в душе ее оставались сомнения — сработало ли?
Это странное для здешних мест слово было «спусковым крючком» для включения процесса «промывания мозгов». Как только Лера его произнесла, она сразу стала для Орланда не странной пришелицей, обладающей толпой многоножек, а крестьянкой, идущей на поиски лучшей жизни и случайно нашедшей его в лесу.
Все события последних дней выветрились из головы парня, остались дурным сном. Он лишь знал, что госпожа Лера, бывшая хуторянка, ведет сдавать его главе клана за вознаграждение. И ничего более. Вот только шкура шасса выпадала из общей картины, и Орланд время от времени поглядывал на этот вонючий сверток на своем плече, мучительно пытаясь понять — откуда эта штука взялась.
Глядя на всадниц, стоящих на дороге и ожидающих путников, Лера слегка пожалела, что настояла на том, чтобы не брать ничего из достижений цивилизации — ну, за исключением шорт и кроссовок. Она посчитала, что любой предмет, который не был сделан в этом мире, мог породить подозрения и вызвать агрессию со стороны аборигенов.
Слава долго пытался настоять на том, чтобы у нее были с собой какие-то особые штуки — например, игольный лазер, но она со смехом отказалась — от толпы он ее все равно не спасет, от выстрела из лука — тоже. А так она выглядела абсолютно безопасной, беззащитной и неагрессивной. Что же касается способности защитить себя — Слава, вероятно, забыл, кто она такая! И слишком уж опекает ее, кудахча, как заботливая наседка над несмышленым цыпленком. После такого наезда Слава сдался, махнул рукой и сказал, что она подвергает опасности эту цивилизацию, потому что, если ее убьют, ему придется огнем и мечом пройти через планету и вырезать всех, кто предположительно участвовал в ее гибели.
Конечно, он шутил — но только слегка. Лера знала, что случись с ней что-то подобное, муж действительно пойдет на такие страшные меры, а потом сам ужаснется. Потому она решила не рисковать — если получится.
Не получилось. Всадники увеличились в размерах, и стало видно, что они сидят на животных, очень похожих на лошадей, только с длинными ушами, как у кроликов, и короткими хвостами. Лера немного удивилась — как они такими короткими хвостами отгоняют насекомых? Потом вспомнила, что в этом мире летающих кровососущих нет, так что и отгонять их не требуется. А зачем тогда лишние метелки? Только репьи собирать.
— Это воительницы клана Зерехт! — с испугом сказал Орланд. — Вон на них пояса цвета клана! Я был с ними со всеми! Главная у них Герса — вон та, со шрамом на щеке. Ой-ей… и Зукра тут… такая злая женщина! Она всегда любила меня щипать, причинять боль! Ей даже какое-то время запрещали ходить ко мне — после того, как я весь покрылся синяками! А Герса неплохая, справедливая женщина. Хорошо, что она здесь… боюсь, как бы проблем с Зукрой не было!
Лера внутренне подобралась, как пантера, внешне ничего не изменилось — миленькая девушка, худенькая, стройная, с круглыми крепкими бедрами и красивыми обнаженными плечами, маленькая крепкая грудь и полные, сочные губы. Одно привлекало внимание: цвет волос — платиновый. Как будто она раньше времени поседела. Но и это не было чем-то экстраординарным — воительницы тоже отличались короткими прическами и разнообразной окраской волос — от ярко-рыжего до седого.
Седой была женщина, восседающая на черном скакуне. Она привлекала внимание умными серыми глазами, оглядывающими мир словно бы сквозь прицел снайперской винтовки. На ее лице от левого уха до самой шеи змеился шрам, зигзагом заходящий на скулу и слегка искривляющий губы, будто она кривилась на несовершенство и гадостность этого мира. Женщина, как и все остальные, была увешана оружием — от перевязи с семью небольшими стальными ножами до меча в поцарапанных ножнах, удобно расположившегося на седле перед ней. Ее прикрывало подобие топика — тонкий шарф, стягивающий грудь. Оно и понятно — в таком возрасте отвисающая грудь, мешающая двигаться и наносить удары, только в тягость. На вид женщине было лет под пятьдесят, не меньше.
Лера не удивилась бы, если бы женщины этого мира отрезали себе грудь для того, чтобы лучше нести воинскую службу. По крайней мере, на Земле нечто подобное было описано историками — амазонки отрезали себе одну грудь, чтобы ловчее было стрелять из лука. Было это на самом деле или нет — оставим сей вопрос на совести историков вроде Геродота.
Воительниц оказалось семеро, и они полностью перегородили дорогу своими лошадьми. Лера и Орланд подошли к «заградотряду» и остановились.
Все молчали — и всадницы и путники. Никто не говорил ни слова, а Герса внимательно рассматривала Леру. Осмотрев девушку с ног до головы, задержала взгляд на ее странном наряде — видимо, шорт в этом мире не носили. Все воительницы были одеты в юбки разной длины, прикрывающие их мускулистые ноги до середины бедра. Лера тоже рассматривала своих «собеседниц», она с интересом отметила, что женщины не были похожи на «шифоньеры» — они оказались плотненькими, очень мускулистыми — видимо, из-за упражнений и повышенной силы тяжести. Но в общем-то женщины оставляли ощущение акробаток, цирковых спортсменок — ухоженные, породистые и сильные, как дорогие кобылы. Их тела покрывало множество амулетов, фигурок, украшений из кости и драгоценных камней, и, усмехнувшись про себя, Лера подумала о том, что женщины во всем мире одинаковы, даже если это мир амазонок. Все любят украшения, все хотят выглядеть лучше других.