— И что бы это значило? — хрипловатым приятным голосом спросила Герса. — Почему наш мужчина идет с незнакомой девчонкой пятнадцати лет?
Лера подняла брови — какие пятнадцать лет? Неужели она выглядит так молодо? Впрочем, запросто. С точки зрения этих женщин она только что перешагнула порог зрелости — пятнадцать лет. Ее фигура, довольно хрупкая на фоне их мускулистых коренастых тел, оставляла ощущение детскости, как и небольшая грудь, похожая на грудь тинейджерки. У нее не было ничего, указывающего на ее взрослость — украшений, вещей, шрамов, — так кто она для этих воительниц? Девчонка, подросток!
— Мое имя Лера. Я иду в город искать свою судьбу. Когда проходила мимо леса, увидела вот этого мужчину, который рассказал мне, что убежал из Мужского дома и боится возвращаться назад. Я приказала ему идти за мной, и теперь веду к главе клана. Вот и все.
— И все! — надменно усмехнулась одна из воительниц, молодая девушка лет двадцати с резкими, жесткими чертами и надменным выражением лица. — Эта глупая крестьянка говорит — и все! Небось попользовалась нашим мужчиной, а теперь — и все?! Орланд, скот ты эдакий, сколько раз в день ты ее удовлетворял вместо того, чтобы исполнять свои обязанности в клане? Эй, ты, сучка, пошла вон отсюда! Мы сами отведем его в клан, а ты пошла вон! Иди убирать козье дерьмо! Много вас таких прется в Груст, скоро из-за навозниц шагнуть некуда будет! Одни крестьянские рожи вокруг! Орланд, быстро ко мне, тварь неблагодарная! Я с удовольствием отхлещу тебя плеткой!
— Стой, Орланд! — резко и холодно приказала Лера. — Никуда он не пойдет. Я сама доставлю его к главе клана. Спасибо за ваше предложение сопроводить меня, но мы доберемся.
— Что-о-о? Ты посмотри, какая наглая маленькая тварь! Ты как смеешь так разговаривать со мной, воительницей восьмого ранга?! — Зукра тронула лошадь голыми загорелыми коленями и через секунду оказалась рядом с Лерой. Подняв плеть, она сверху вниз ударила наглую девку, желая оставить кровавую черту на ее излишне безупречной гладкой спине.
Вернее, попыталась ударить — неведомым образом всадница вылетела из седла и со всего маху грохнулась о дорогу, подняв клуб пыли и хакнув от удара так, что было слышно метров за пятьдесят.
Зукра потеряла сознание, а Лера стала задумчиво наматывать плеть на свой кулак, как будто это был ремешок дамской сумочки. Всадницы оторопели, а Герса спокойно спросила с легкой улыбкой на суровом лице:
— А что за сверток на плече у Орланда? Если судить по тому, что я вижу, это шкура шасса? Где ты ее взяла, девочка?
— Добыла. Он хотел нами позавтракать, пришлось его убить.
— И чем же ты его убила? — недоверчиво прищурилась женщина. — Где твои меч, лук?
— Я убила его ножом. Нож был старым, не выдержал и сломался, я его выбросила. Шасс напал на меня и наткнулся на нож. Повезло. Мне. А ему — нет.
— И ей — тоже, — усмехнулась Герса, кивнув на бездыханную Зукру, — эй, проверьте, она там живая? Брякнулась очень даже крепко. Случайно наткнулась на… Лера, говоришь, тебя звать? И где же ты, Лера, научилась так быстро двигаться? На вид ты совершеннейший бутончик цветка, и не подумаешь, что можешь так легко расправиться с опытной воительницей, и какого — восьмого ранга! Что-то подозрительна ты мне, одуванчик… шагай-ка с нами, а вернее, запрыгивай позади меня на круп лошади, так будет быстрее. Доставлю тебя к главе, пусть она решает, что с тобой делать. Орланд, забирайся на коня позади Шеки. Что, Зукра, неужто теперь ты научилась не распускать руки без нужды? Я тебе сколько раз говорила — прежде чем что-то делать, подумай, стоит ли? Вот тебя этот бутончик и научила уму-разуму.
— Я эту тварь проучу! — злобно пообещала Зукра. — Я ей башку снесу!
— Снесешь. Когда я тебе позволю. А пока затаскивай свой зад на лошадь, и быстро к главе. Хотела получить награду за Орланда? Вот тебя жадность и подвела. Боги тебя наказали. А девочка не проста, ох как не проста. Гляньте — она даже бровью не двинула, как будто валять в пыли воительницу восьмого ранга для нее обычное дело, не стоящее внимания. А шкуру положи вон туда, к Дерге. Дерга, прицепи покрепче, эта штука стоит немало, жалко было бы потерять. Поехали!
Лера легко вскочила на коня позади воительницы и зажала ногами круп лошади. Ощущение было странным — под ней ходили мощные мышцы великолепного животного — она раньше никогда не ездила на коне, от падения ее спасало только чувство равновесия.
Герса как будто почувствовала напряжение пассажирки и спокойно сказала:
— Что, никогда не ездила на лошади? Держись за мою поясницу, а то свалишься на дорогу. Сейчас побыстрее поедем, нам нужно успеть до вечерней поверки. Держись!
Лера только успела вцепиться в ее поясницу, как Герса гикнула и пустила коня крупной рысью. Лошадь шла иноходью, вытрясая из девушки все внутренности. Она не могла отыгрывать движения лошади, привставая на стременах, и потому ее внутренности норовили выскочить через рот, а зад терпел неисчислимые страдания, ежесекундно соприкасаясь с жестким крупом лошади.
Пытка продолжалась около получаса — через это время кони влетели в город, въехали в высокие деревянные ворота и, пронесясь по широким улицам, усыпанным снующим, как муравьи, народом, оказались на площади, где уже строились, переговариваясь и посмеиваясь, сотни женщин в воинских нарядах.
Когда зад Леры расстался с пыточным местом и она оказалась на своих ногах, девушка смогла как следует рассмотреть контингент, построившийся на плацу.
Здесь было великое разнообразие фигур и мастей — рыжие, седые, черноволосые, русые, коренастые, худые, плотные, субтильные — сотни женщин, увешанных оружием разнообразного вида и расцветки.
Лера заметила, что преобладали длинные тонкие мечи, называемые на Алусии «ганцел», только ганцел имел больший изгиб, а эти оказались совсем прямыми. Рукояти мечей не имели гард — длинные, шероховатые на вид, с возможностью работы двумя руками одновременно.
Бормочущая толпа затихла, сотни глаз повернулись в сторону прибывших. Воительницы стали пихать друг друга в бока, показывая на Орланда и Леру, стоящих рядом, после чего наступило полное и даже гнетущее молчание.
Орланд под взглядом множества глаз съежился, опустил руки и прикрыл мужское достоинство, как будто боялся, что женщины сейчас его кастрируют своими взглядами. Молчание продолжалось с минуту, потом насмешливый голос из толпы звонко крикнул:
— Ну что, попался?! Теперь тебе придется попотеть вдвойне! Мы тут тебя заждались! Держись, Орлик!
— Тихо-о-о! — зычно крикнула Герса. — Выровнять ряды! Глава идет!
На пороге деревянного здания, у которого построились воительницы, показалась довольно высокая для этого мира женщина лет тридцати пяти с очень развитыми мускулистыми ногами и руками, на которых перекатывались могучие мышцы. Она напоминала какую-то бодибилдершу, употреблявшую гормональные средства. Только вот в этом мире не было гормональных средств — как она могла накачать такую мускулатуру? И это при том, что излишняя мускулатура мешает работе на мечах — мышцы должны быть длинными, эластичными, приспособленными для развития огромной скорости. Здоровенные бугаи в мечном бою не процветают. Какой-нибудь малыш, субтильный, но быстрый, может разделать здоровяка под орех. Но, похоже, эта женщина являлась исключением из правил. Ее движения были скупы, отточены, совершенны. Она не двигалась, а перетекала из позы в позу. Теперь стало ясно, как она смогла добиться такого высокого положения и почему никто не осмеливался бросить ей вызов. Никаким колдовством и отравлениями здесь не пахло. Это был зверь — дикий, сильный, могучий, как торнадо, сносящее все на своем пути.