– Понимаете, почти сразу были кое-какие сомнения насчет его смерти. И теперь уж мной точно установлено, что вместо Георгия Птичкина погиб другой человек. Так что…
– Если вы частный детектив, то кто вас нанял? – отрывисто спросила старуха, показывая, что прекрасно разбирается в детективных романах и сериалах.
– А наняла меня жена вашего племянника, Анфиса Саркисовна Птичкина, – весело сообщил ей Маркиз. – Я проделал большую работу и вышел на вас! Так что колитесь, уважаемая Нина Евграфовна, поскорее, время дорого! Мне за него платят! Мне очень нужно поговорить с вашим племянником, перекинуться с ним парой словечек.
Сейчас Маркиз жалел только об одном: что он волей-неволей делает рекламу идиоту Томасу Сидорову.
Но со старухой при упоминании имени Анфисы произошла метаморфоза, не хуже чем с Маркизом. Вначале его внимательный взгляд заметил огонек ненависти, промелькнувший в выцветших голубых глазах бабушки, и тотчас же она как-то скукожилась, согнула прямую до этого спину, опустила глаза в пол и глухо забормотала:
– Не знаю я ничего, сыночек, ни про какого частного детектива, умер, умер племянник мой Гошенька, царствие ему небесное… – Старуха перекрестилась, причем сделала это довольно неумело.
Маркиз невольно залюбовался преобразившейся старухой, как профессионал. Ай да бабуся! Ишь как сменила образ, настоящая актриса, прямо как Лолка играть умеет!
– Нина Евграфовна, – укоризненно заговорил он, – что же вы такое делаете? Это себя не уважать нужно, чтобы такой бестолковой старухой прикидываться. Не поверю я в такое перевоплощение!
Старуха бросила на него исподлобья хитрый недоброжелательный взгляд и снова забормотала:
– Одна совсем живу, заступиться некому, был племянник Гошенька, так и тот помер, сгорел совсем в машине своей; говорила ведь, не езди ты на этой машине, до добра не доведет… Так он все на машине и на машине, вот и попал в аварию… сгорел начисто, в закрытом гробу хоронили… да и не хоронили вовсе, а сожгли в крематории… Нешто можно христианскую душу в печке жечь?..
Чувствовалось, что старуха не намерена сдаваться и будет стоять насмерть, как брянский партизан на допросе.
– Ну что ж, – грустно сказал Маркиз, – жаль, что мы с вами не договорились. Придется действовать по-другому. Видите ли, я просто обязан сообщить о результатах расследования в соответствующие органы. Ведь это, уважаемая Нина Евграфовна, преступление – чужой труп выдать за свой. А может быть, ваш племянник сам того человека и убил? Если я буду покрывать преступников, меня могут лишить лицензии. Так что я просто обязан… И Анфиса Саркисовна очень интересуется, что происходит, кто это вламывается к ней в квартиру в ее отсутствие и шарит по шкафам? Ну как, вы не передумали, не хотите ничего мне сообщить?
Но старуха по-прежнему стояла с глуповатой миной и молчала.
– Ладно, – вздохнул Леня, – я сейчас пойду, но вы в скором времени ожидайте гостей. И уж милиция с вами церемониться не станет, поверьте! За укрывательство преступников статья есть!
Он вышел, не прощаясь и не оглянувшись на старуху.
Тем же решительным шагом он спустился по лестнице и пересек двор, памятуя, что на него могут смотреть из окна. На улице же Леня нырнул в крошечный магазинчик канцтоваров напротив подворотни и принялся ждать. Ждать ему пришлось недолго – старуха собралась за полчаса. «Это ведь не Лолка, – подумал он, – которая часами сидит в ванной, даже если нужно всего лишь выйти в магазин за хлебом или выгулять Пу И». Маркиз поймал себя на мысли, что слишком часто думает о Лоле. Он по ней соскучился, понял он, и по своим четвероногим питомцам тоже. Они конечно мерзавцы: устроить такое – оставить его без самой необходимой вещи, но все же он привык к ним, и сейчас ему их всех очень не хватает. И, наверное, Лолка все же не так виновата и не подсовывала им книжку нарочно. Он сам бросил ее на столике в прихожей. А паршивцы нашли и разодрали. Лолка, растяпа, просто этого не заметила вовремя. Надо бы с ними помириться. Не может же он вечно ночевать по приятелям!
Тут он вспомнил, какой скандал разразился по поводу испорченной книжки, и помрачнел. Эта нахалка обозвала его мелким жуликом. Только подумать – мелким! Его, которого знают не только в городе, но и по всей стране, его, который проводил такие операции, что любо-дорого. Да его, Ленины операции, войдут в учебник для начинающих мошенников!
О том, какими словами он сам обозвал Лолу, Маркиз как-то забыл.
Он выглянул в окошко магазина. Из подворотни появилась Нина Евграфовна. На ней был надет серый плащик, глядя на который, Леня понял, какой материал в годы молодости его бабушки называли габардином, на голове у старушки сидела маленькая темно-синяя шляпка с вуалью, ровесница нэпа. Бабуся зорко огляделась по сторонам и припустила по улице.
Леня вынул из кармана защитную бейсболку, надвинул козырек на самые глаза и спокойным шагом тронулся за ней. Он не шел вплотную, потому что опасался, как бы осторожная старуха не высмотрела его среди немногочисленных прохожих.
Свернули на Таврическую. Там народу стало еще меньше, бабуля нервно оглянулась, видно, шестым чувством поняла, что за ней следят. Леня замедлил шаг, удивляясь про себя, до чего трудно оказалось следить за старухой.
Нина Евграфовна вдруг побежала по улице, быстро перешла дорогу и села в подошедший троллейбус номер восемнадцать. Леня снял бейсболку и поднял руку, ловя машину.
– Давай за троллейбусом, – велел он, усевшись в неприметные «Жигули» и показав бумажку в пятьсот рублей.
– Желание клиента – закон! – Водитель равнодушно пожал плечами и тронул машину с места.
Так они и ехали, притормаживая на каждой остановке. Старуха все не выходила, и водитель начал терять терпение. Леня тянул шею, стараясь разглядеть старуху в троллейбусе, но народу все прибывало, и синяя шляпка затерялась где-то в глубине.
– Опять мимо! Слушай, мужик, – заворчал водитель, – может хватит, а?
– Езжай, доплачу, – буркнул Леня.
Они поехали, и тут он заметил, как сухонькая фигурка в сером плаще свернула в переулок.
– Елки-палки! – воскликнул он, сунув водителю деньги и выскочив из машины.
Он чуть не упустил старуху, потому что искал синюю шляпку с вуалью, а ее не было. Хитрая старушенция сняла в троллейбусе свою приметную шляпу и надела вместо нее яркую шелковую косынку!
«Ну и ну! – поразился Леня. – Бабуле бы в кино сниматься, в фильме „Их знали только в лицо"»!
Он успел как раз вовремя, чтобы заметить, в какую парадную свернула хитрющая старуха. Крадучись вдоль стен, чтобы его невозможно было увидеть из лестничного окошка, Леня преодолел оставшееся расстояние. Подъезд украшал кодовый замок, открыть который может пятилетний ребенок: три нужные кнопочки были вытерты. Леня вошел в подъезд и услышал, как наверху, на четвертом этаже, хлопнула дверь.