— У вас нет оснований для подобных утверждений, — сказал Грач, крепко сжимая в зубах мундштук трубки.
— Да ну? Слушай, а может быть, это ты сам, а? А что, ты мужик здоровый. Сперва задушил медсестру. Потом свернул шею Крушилину. Затем удавил в постели Быстрову. Я думаю, ты такой же сумасшедший, как тот ублюдок из фильма «Психо». Заманиваешь постояльцев в свой гребаный отель, а потом убиваешь их. Может, у тебя в подвале валяется выпотрошенное чучело матери, и ты разговариваешь с ним на два голоса — и за себя, и за нее.
Грач остановился и, вперив в лицо Влада холодный взгляд, отчеканил:
— Хорошенько подумай, прежде чем снова что-то скажешь.
Влад пригнул голову и посмотрел на хозяина отеля исподлобья. Затем положил пальцы на рукоять ножа и угрюмо проговорил:
— А что — хорошая версия. Твоя мертвая мамаша нашептывает тебе всякие гадости про постояльцев и приказывает их убивать. А ты и рад стараться. Напяливаешь на себя идиотский чепец, берешь в руки ржавый нож, которым она двадцать лет назад потрошила кур, и…
— Почему бы вам не заткнуться? — поинтересовался вдруг Коренев.
Влад осекся и перевел на него хмурый взгляд.
— Я…
— Тихо! — проговорил Егор и прижал палец к губам.
Влад замолчал. В тишине они явственно услышали, что по коридору кто-то идет. Рувим Иосифович положил руки Дане на плечи и слегка отодвинул его к стене. Коренев и Влад вынули ножи.
Из-за угла медленной, покачивающейся походкой вышла женщина.
— Анна! — выдохнул Егор.
Женщина вздрогнула, услышав его голос, остановилась и близоруко прищурилась.
— Егор?
Коренев побежал ей навстречу и подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить пошатнувшуюся Анну. Прижав ее к груди, он быстро спросил:
— Что случилось? Почему ты одна?
— Я… она…
Анна не смогла договорить и заплакала.
— Да что случилось-то? — нетерпеливо спросил подошедший Влад. — Где Ева?
Коренев погладил Анну по волосам и мягко проговорил:
— Ты не ранена?
Анна всхлипнула и покачала головой:
— Нет.
— Сможешь объяснить, что случилось?
— Ева… она…
— Что с ней? — быстро спросил Влад. — Что с Евой? Где она?
Анна подняла на него полный отчаяния взгляд.
— Ее… убили.
Влад побледнел.
— Кто? — хрипло спросил он. — Кто убил?
— Подождите, — осадил его Коренев и вгляделся в бледное лицо Анны. — Аня, ты в состоянии говорить?
Анна вытерла ладонью мокрые глаза и тихо ответила:
— Да.
— Где Ева?
— Она в кабинете.
— Черт! — рявкнул Влад и бросился бегом по коридору.
— Подождите! — крикнул ему вслед Коренев, но Влад не остановился, через секунду он свернул за угол и исчез из вида. Егор снова взглянул на Анну.
— Ты уверена, что Ева мертва?
— Да.
— Как она погибла?
— Она… — Анна пыталась овладеть собой, однако голос ее еще дрожал. — Она выстрелила себе в горло… Случайно.
Данил сбросил с плеч руки Грача и шагнул к Анне.
— А что случилось с Настей? — быстро спросил он. — Почему она не с вами?
— Да, и где Альберт? — мрачно поинтересовался Грач.
Анна сумела ответить лишь со второй попытки.
— Настя… ушла. Я не смогла ее удержать. А Альберта… — Она перевела взгляд на Егора, — его убила Ева. Застрелила из револьвера.
Анну снова начало трясти, и Коренев прижал ее к груди.
— Нужно идти, — сказал он. — Настя наверняка будет искать мать. Нельзя, чтобы девочка добралась до номера раньше нас.
Анна подняла лицо и взглянула Егору в глаза:
— Почему?
— Потому что ее мать удавилась, — сказал Рувим Иосифович. — Повесилась на банном полотенце.
7
Чем ближе Влад подходил к гостиной, тем тревожнее делалось у него на сердце. Из сбивчивых слов Анны он уяснил только одно — Ева осталась одна, и с ней произошло что-то крайне неприятное. В глухом бормотании писательницы проскользнула фраза «ее убили», и, конечно же, Влад расслышал, но его рассудок не зафиксировал жуткие слова. Невозможно представить, что Ева — такая живая, такая активная и непобедимая — может умереть. Полная чушь! Мало ли какую нелепицу можно произнести в бреду!
Дверь оказалась не заперта. Влад вошел быстрым шагом и замер на пороге.
— Ева! — воскликнул он с горечью.
Девушка лежала на столе, и ее широко раскрытые глаза неподвижно смотрели в потолок. Влад сразу увидел рану на шее, но его воспаленное сознание отказывалось верить увиденному — словно в цепочке нейронов, передающих информацию от глаза к мозгу, произошел сбой.
Влад перевел взгляд на труп Альберта, лежащий посреди комнаты. Он смотрел на него несколько секунд, затем, явно потеряв интерес к нему, снова взглянул на Еву и быстро подошел к столу.
— Ева! — Влад порывисто схватил певицу за плечи и приподнял со стола. — Ева!
Под ботинком что-то отвратительно чавкнуло. Влад опустил глаза и увидел, что подошва угодила в вязкую, темную, клейкую лужицу. Он не сразу понял, что это, а когда понял, с ужасом отдернул ногу и, поскользнувшись, едва не рухнул на пол.
Ощущение огромного горя обрушилось на Влада внезапно и раздавило его. В горле перехватило дыхание, руки задрожали. Он прижал тело Евы к груди и заплакал — горько и открыто, как ребенок.
Он плакал до тех пор, пока не выплакал все слезы. Даже когда слез не осталось, он продолжал всхлипывать. От волос Евы, густых, золотисто-белых, все еще пахло духами. Влад вдыхал этот запах, и он казался ему таким живым, таким волнующим, что он снова засомневался. А мертва ли она?
— Ты ведь не умерла? — дрогнувшим голосом спросил Влад. — Ева, ты ведь все еще жива?
Он отстранил от себя любимую и вгляделся в открытые голубые глаза. Ему вдруг показалось, что в самой глубине замерцал тусклый свет, словно кто-то чуть-чуть приоткрыл крышку колодца, и луч солнца воспламенил поверхность воды. Но в следующее мгновение свет потух, и глаза Евы вновь стали мертвыми, как у манекена.
Еще несколько секунд Влад вглядывался в мертвенно-бледное лицо, затем осторожно и медленно, словно обращался с чем-то хрупким, положил тело обратно на стол. В оцепеневшем лице, в немигающем взгляде, в чуть приоткрытых губах, обнаживших полоску белоснежных зубов, Владу почудилось вдруг что-то неприлично интимное, почти постыдное, словно Ева лежала на столе голой.