– А вас как называют? – с вызовом перебил фрик.
– Ты за дорогой следи!
– Чего за ней следить? Это же не автострада! А вы правильные, да?
Стольников посмотрел на часы. Время трепать языком было.
– На нас политкорректности не хватило, поэтому нас тупо обозвали гетеросексуалами. Долго не сидели над проблемой, просто вставили поглубже второе попавшееся слово в пойманное ранее первое. Не знаю почему, но когда рядом со мной произносят «гетеросексуал», сразу вижу жующее грязное чмо. Держа русалку за хвост, он волочит ее по песку в лес и засовывает языком в рот агонизирующую ножку кузнечика. У него в голове уха, у нее досада. Но… Раньше надо было думать, перед кем чешуей блестеть и волосами встряхивать. Кирзовые сапоги, трусы «адидас» и предложение вместе посмотреть хоккей по телику – это далеко не законченный портрет настоящего мужчины. Это просто художник от мольберта по-большому отошел.
– Ну надо же, настоящие мужчины… ты посмотри. И кто они?
– Ты дурак. Настоящий мужчина с любимой женщиной хоккей не смотрит. Но он всегда изловчится разглядеть счет, хотя бы и в перевернутом виде. Носит при себе два телефона, оба сломанные. А еще упаковку с тремя презервативами, два из которых каждый раз пополняют коллекцию в тумбочке любимой женщины. Не подозревает, что является киником и космополитом. Отправление смс «я в пробке» считает опцией из концептуальных возможностей F-117 «Невидимка». Знает календарный цикл любимой женщины до декабря следующего года, но не знает размера груди своей жены. Пьет редко, в моде не разбирается, растения из рода лубоволокнистых не курит, метросексуалам на ноги не наступает, с проститутками не связывается, не участвует ни в гей-парадах, ни в мероприятиях по их разгону: некогда. В день каких-нибудь войск в общественном туалете без задней мысли может начистить пряжку ремня чьим-то забытым коксом. Понял?
Фрик фыркнул.
– Подъезжаем, настоящий мужчина…
Теперь фыркнул Стольников. Присмотревшись в тоннель, он спросил:
– Здесь только одна остановка, конечная, или есть еще?
– Одна. Это же не метрополитен… дружище…
– Заткнись. Ссадишь меня за сотню метров, подгонишь поезд на конечную и затеряешься в НИИ. Если не выполнишь приказ…
– Да почему не выполню? Обязательно.
Когда длинноволосый остановил поезд, Саша мягко спрыгнул на путь. Отошел в сторону, прижавшись спиной к стене, и махнул рукой. Поезд тронулся и вскоре исчез в темноте.
Некоторое время Стольников шел на ощупь, вспоминая самое первое путешествие группы в Другую Чечню. И только когда увидел светящуюся точку вдали, понял, что это станция, и побежал.
Выбора не было. Бежать приходилось туда, куда вел коридор. Стольникову стало казаться, что бункер НИИ состоит из коридоров. Все очень похоже на лабиринт, начинающийся под Ведено. Когда он впервые спускался под землю, чтобы оказаться в Другой Чечне, вели его, видимо, самой короткой дорогой. Той же дорогой провел группу и генерал Зубов. Сейчас же он оказался в какой-то технической зоне, находящейся в стороне от этого пути. И следовало поискать выход к нему. НИИ словно расползался ветками метро, и хотелось ему сейчас одного – добраться до двери, за которой находится непосредственно институт. Переполненный азартом, он забросил свое тело в очередной поворот и не удержался. На этот раз не было никакого коридора, была крутая лестница наверх, а на ней – спешащие вниз двое из людей Ждана.
Единственное, что было сейчас на стороне разведчика, это неожиданность и его расположение под лестницей. Даже сейчас, грохоча по ступеням, «грузины» его не видели.
Бросившись вперед, майор сокрушительным ударом справа пробил первому в подбородок. В последний момент тот успел среагировать, но его реакция сыграла против хозяина – бойца развернуло, и сила инерции откинула его в сторону.
Молниеносно развернувшись, Стольников вонзил апперкот слева в тело второго.
Все трое как кули повалились вниз.
Если удар по первому получился слегка смазанным и пришелся не точно в подбородок, а в скулу, то со вторым получилось все просто идеально. И без того задыхающийся от собственного кашля «грузин», хватая побелевшими губами воздух, отлетел в стену, а потом понес свое тело обратно к лестнице. О том, чтобы сопротивляться, он даже не помышлял.
Скрежет железа – лестничных перил – заставил майора вскочить и обернуться. Как он и предполагал, парень оказался из числа крепышей. Удар он держал со знанием дела. В одно мгновение пришедший в себя боец отшатнулся от стены, на которую ему пришлось отлететь, и рывком двинулся на Стольникова.
Дважды нырнув к поясу врага, Саша пятился назад и копил силы. Руки противника летали над его головой, попадать ни под один из этих ударов не хотелось. Вместе с тем он ждал мгновения, удобного для атаки.
Разведчик и «грузин» наконец-то столкнулись.
И тот и другой были хороши. Умение нырять под удары и уклоняться в сторону позволяло противникам некоторое время сохранять жизнь. Стольников уже несколько раз получил по корпусу, но удары не были направлены в печень или сердце, поэтому и не были опасны. Лишь единожды он пропустил удар в голову, не успев нырнуть, и рука бандита прошлась по его темени – вскользь, но чувствительно.
Боли не было. В кровь вбрасывались такие дозы адреналина, что самочувствие, казалось, наоборот, улучшилось. Была лишь жажда смести со своего пути препятствие. Стольникову нужно было продолжить движение, боец имел другую цель.
Вскоре бандит допустил ошибку. Саша увидел перед собой открытый подбородок «грузина», он в первое мгновение даже не поверил. Не может, не должен опытный боец так раскрыться… Эта мысль пронеслась в его голове в тот момент, когда его рука уже летела к цели…
Человек Ждана опустил руки и выпрямился во весь рост. Колени его дрогнули, глаза помутнели. Он повалился на пол, тяжелея с каждой секундой.
Проход был свободен. Не желая вхолостую терять энергию для разворота к лестнице, Стольников хлестко приложился к скуле еще не опустившегося на пол боевика. Вот теперь можно бежать.
Он знал, что его встретят. Не может быть, чтобы бойня на перроне перед выходом в Другую Чечню не пробудила ни у кого из оставшихся там желания сообщить Ждану о прорыве. Полковник еще пять часов назад получил информацию о продвижении кого-то из группы Стольникова в НИИ. И, конечно, бывший бравый лейтенант космических войск, а ныне человек Аль-Каиды Ждан был уверен, что этот нахал – майор Стольников.
Поэтому и речи не могло идти о том, чтобы сойти на конечной. Пробегая по перрону, Саша видел изрешеченную пулями кабину машиниста. Но ни крови, ни длинноволосого он не заметил. Значит, поволокли его прямиком к Ждану. Должен же нынешний руководитель НИИ знать, куда пошел Стольников!
И эти торопыги на лестнице – они из тех, что сейчас рыщут по НИИ и подземелью в поисках майора.
Саша знал – пройти пост, ведущий наверх, в институт, просто так невозможно. Первый капкан он обошел потому, что никто его не ждал одного. Теперь же капкан номер два будет установлен таким образом, чтобы осечки не произошло.