— Они посидят, посмотрят на остановившуюся метку и сначала подумают, что мы застряли, — предположил Джек. — А уже потом догадаются, что маяк отклеился.
Штоллер неопределенно пожал плечами. После недавнего откровенного монолога Джека он стал вести себя осторожнее. Джек же, напротив, чувствовал вину и хотел разговорить Штоллера, но у него не получалось.
Группа направлялась в городок Венцель, который был значительно меньше Тронса. Здесь Штоллер предполагал купить у фермеров сыры, солонину и вяленое мясо на центральном рынке — перед глазами максимального количества свидетелей. Затем планировалась остановка в местной харчевне, ночевка и выезд в обратный путь с попутным посещением некоторых рощ, которые Штоллер наметил на карте заранее.
— Если где-то и прячется техника, то только здесь, — объяснял он Хиршу и Джеку.
— Почему именно здесь?
— Потому что рощи достаточно большие, это раз, ну и находятся далеко от фермерских хуторов — это два. В противном случае их быстро обнаружат местные, которые ходят туда за дровами и на охоту.
Дорога в долине пользовалась популярностью, и навстречу то и дело попадались пикапы и небольшие грузовички местных фермеров, которые возили в более крупный Троне продукты своего труда.
Иногда, сигналя и сгоняя с дороги броневик, его обгоняли внедорожники местных богатеев — владельцев закладных контор и магазинов. Случалось, проезжали целыми колоннами, где вслед за головной машиной двигались два-три джипа с охраной. В основном с такими караванами передвигались предводители местных группировок, которые считали себя здесь полновластными хозяевами и не боялись согнать с дороги военный броневик.
Когда до городка Винцель оставалось километров двадцать, Штоллер неожиданно свернул на едва заметную дорогу, которая уходила в сторону вереницы старых скал, местами осыпавшихся и превратившихся в холмы щебня с отдельно торчавшими обломками.
Вокруг уцелевших глыб разросся кустарник и отдельные деревца, и все вместе это напоминало заброшенные баррикады.
— Что мы там будем делать? — спросил Джек, смекнув, что Штоллер решил спрятаться.
— В Винцеле нас сегодня будут ждать, поэтому мы спрячемся здесь и переночуем, а утром со свежими силами отправимся торговаться на базар. Ну и нарисуемся в кабаке.
— Он там тоже круглосуточный? — уточнил Джек.
— Да, хотя публика совсем другая.
— Какая другая?
— Ну, если в Тронсе шахтеры и работники с обогатительной фабрики, то здесь в основном батраки и поденщики.
— Скандальные?
— Выпить любят очень. Шахтеры по сравнению с ними трезвенники.
— А на что же они пьют? — спросил Хирш.
— Они не пьют, они пропивают. Нанимаются на какую-то работу, получают расчет, переезжают с фермы в Винцель и проматывают все до копейки. А потом снова ищут работу.
— А какой же в такой жизни смысл? — удивился Джек.
— А какой смысл быть военным наемником, Джек? — спросил его Хирш, и тот пожал плечами.
Штоллер хорошо знал эти места, это было видно по тому, как лихо он рулил между кустами, заставляя броневик взбираться все выше, пока они не оказались на небольшой, скрытой деревьями площадке, где имелся скальный козырек, под который Штоллер загнал машину.
— Ну вот, — сказал он, заглушив двигатель. — Когда они станут нас искать, у них ничего не получится.
— Точно станут? — спросил Джек.
— Наверняка. Мы ведь пропали у них с радаров, а они подозревают в нас разведку.
— Значит, раскусили?
— Не факт. Но поскольку есть подозрения — поставили бомбу.
— Спать будем в машине? — спросил Хирш.
— Нет, тут повыше есть еще одно местечко — оттуда хороший обзор и спальники можно бросить. Это на тот случай, если машину все же обнаружат и шарахнут ракетой.
— Винтовку оставим?
— Оставим. Если броневик уничтожат, мы ее все равно с собой не потащим.
Забрав только пистолеты, пайки и солдатские спальные мешки, группа оставила броневик и стала подниматься по узкой тропке, неизвестно кем здесь протоптанной. Джек уже хотел поинтересоваться, чья это тропа, как Штоллер поднял руку, давая понять, что кого-то заметил.
Джек с Хиршем тотчас достали свои «девятки» и затаили дыхание.
Стало слышно, как в скалах шумит ветер. На дереве неподалеку замерли две птицы и, выпучив глаза, следили за подозрительными пришельцами.
— Крокто, — сказал Штоллер, опуская руку, и продолжил подъем. И вскоре они вышли на площадку, которую, как оказалось, занимал огромный варан, терзавший пойманную добычу — древесного питона с чешуйчатой, как у рыбы, кожей.
Половину питона варан уже заглотил и теперь, давясь, таращил на чужаков маленькие злые глаза. Его длинный хвост нервно подергивался из стороны в сторону, и это привлекало внимание, ведь он был украшен желтоватыми шипами, похожими на акульи зубы.
— Стойте на месте, если ударит хвостом — может убить, — предупредил Штоллер, однако у Джека с Хиршем не было ни малейшего желания сразиться с этим монстром, который в длину достигал метров трех.
Поняв, что чужаки не уйдут, и пообедать в одиночестве ему не позволят, варан с шипением пополз прочь и скоро скрылся в кустах, волоча за собой недоеденного питона.
— А если эта тварь приползет сюда ночью? — спросил Джек, поглядывая в сторону ушедшего варана, который продолжал ломиться через кусты, осыпая по склону камни.
— На этот случай у нас будет организовано дежурство, — заметил ему Хирш.
— Это правильно, — согласился Джек, выбирая себе место подальше от кровавых пятен, оставшихся от жертвы варана. — Интересно, пистолетная пуля его возьмет?
— Издали — едва ли, а вот вблизи они выстрелов боятся, — сказал Штоллер, разворачивая спальник.
— Шума или вспышки?
— Они плохо видят и слегка глуховаты, а вот резкий запах пороха заставляет их паниковать.
— Кто бы мог подумать.
— Я буду дежурить первым — никто не против? — спросил Хирш.
— А я вторым, — сказал Джек.
— Договорились, — ответил Штоллер, и Джек сразу начал разуваться, чтобы лечь спать.
— Хитрец, самую лучшую смену выбрал, — заметил Хирш.
— Ты первый выбирал, — возразил Джек.
— А поесть?
— На дежурстве поем, самое время будет.
Положив под голову мешок с пайками, Джек вскоре уснул и спал, пока его не разбудил среди ночи Хирш.
— О… Темно как… — заметил Джек, садясь и потягиваясь. Ощущения оказались не самые приятные, поскольку влажность была высокой и теперь сыроватая роба охлаждалась студеным ночным воздухом.