Грустные мысли роились сами собой, словно мало было иных проблем, но тело действовало, а глаза пытались углядеть что-нибудь на прикрытом снегом льду. Видимость была вполне приличной, только ничего подозрительного, наводящего на мысль о присутствии человека, в поле зрения не попадалось. Воронов медленно брел по берегу, машинально контролировал обстановку по сторонам и все пытался обнаружить хоть какой-нибудь след.
Дальше начинался Кировский район, тот самый, по которому пришелся главный удар. Там искать явно не стоило. Пусть радиация улеглась, не представляла прежней опасности, вряд ли найдется человек, решившийся поселиться буквально на пепелище. А может, в городе действительно не осталось никого, и весь отчаянный поход – чистейшая авантюра? Хотя авантюрой он является в любом случае.
На что Воронов вообще надеялся или хоть чего добивался? Ясно же: Ора элементарно старалась его использовать, и отнюдь не в качестве мужчины, а некоего бесполого начальника, пусть не самого главного в Елабуге, так ведь и не последнего в иерархии. Надо было даже не привлечь на свою сторону, просто на время нейтрализовать опасного для дальнейших планов человека. Отсюда прогулка, разговоры, а большего не только не было – быть не могло.
Если подумать, девушка не пыталась влюбить офицера в себя, разве что спровоцировать на пару дней легкое увлечение, и не ее вина в дальнейшем стремительном развитии чувства. Он и видел-то ее несколько дней, а навоображал себе… В таком возрасте откровенно смешно и глупо… Ответ уже был получен сразу после неудавшегося штурма, так зачем же?..
Далекий, почти на грани слышимости волчий вой заставил встрепенуться, мгновенно переключиться на более актуальные темы.
Нет, ничего удивительного в появлении стаи на улицах города не было. Для волков город – лишь часть охотничьих угодий. Раз жителей немного даже в самом лучшем случае, особо опасаться хищникам нечего. Вопрос в другом: объявилась ли стая по каким-то своим делам или идет по следу Воронова? Третий вариант – Ора действительно имеет некую власть над волками и сейчас призвала их для борьбы ли с неведомыми врагами, для защиты, иных нужд…
С практической точки зрения наибольшую опасность представляло второе. Даже не учитывая нюх, за Вороновым тянулся отчетливый след, и идти по нему не представляло сложности даже для человека, а о зверье не стоило и говорить. Но тогда надо заранее озаботиться неплохой позицией. Спину прикрыть некому, помощи не дождаться… Напротив, выстрелы могут привлечь нежелательное внимание со стороны тех людей, видеть которых явно не хочется. Если люди здесь вообще есть…
Человеку не угодишь. Вроде сам же ищешь и одновременно не хочешь, чтобы нашли тебя.
Вой повторился. Что-то он частенько преследовал Воронова в последнее время. И направление толком не определить. В том смысле, что примерно понятно, но вот более-менее точно, чтобы знать, проходил ли он там, или звери бегут стороной, это не получилось. Ладно, осторожность еще никому не вредила. В отличие от ее отсутствия.
Берег в качестве оборонительной позиции не подходил. Хищники легко могут обойти с фланга, а то и тыла, а отстреливаться во все стороны, мягко говоря, не умно. Если стая небольшая, еще куда ни шло, а если… Надо перемещаться в улицы и искать укрытие понадежнее. Только проскочить подальше эпицентр давней, летит время, Катастрофы. Не хочется туда даже сейчас, уже не говоря, что целых зданий там не найдешь, а лазить в развалинах в условиях цейтнота – удовольствие из последних.
Воронов проскочил по улице Калинина, далеко огибая Речной вокзал, и где-то на углу с улицей Муравьева-Амурского, если он верно определил место среди засыпанных снегом, частично полуразрушенных домов, его вдруг тихонько окликнули:
– Эй, мужик! Ты чьих будешь?
От неожиданности капитан чуть не послал вместо ответа длинную очередь. Удержало одно: говорившего он пока не видел. Несколько проемов, и в котором из них находится человек? Скорее всего, несколько людей. Один подал голос, и наверняка еще кто-то, как бы не трое-четверо старательно выцеливают одинокую, застывшую на виду фигуру. Надо же так позорно прошляпить!
– Слышь, мужик! Ты ручки от автомата убери, а то стрельнем уже без вопросов, и уйдешь в мир иной безымянным!
Теперь по крайней мере позицию одного из противников Воронов знал точно. Проем в стене, с учетом навалившего снега бывшее окно второго этажа, давно без рамы, вроде и расширенное в одну сторону за счет полуразвалившейся стены, и одновременно порядком заваленное битым камнем с другой. И все теперь на уровне подвала, едва-едва возвышается над сугробом. А вон и маячит кто-то. Осторожно, едва высовываясь. Сразу чувствуется, человек опытный в вопросах выживания. Других наверняка не осталось сколько-то лет назад. Пулей можно не достать. И отпрыгнуть некуда. В пределах броска ничего, кроме все того же снега. Знать бы, где остальные?
– Убрал. Дальше что? – демонстративно подчинился Воронов.
Но автомат повис на плече так, что подхватить его было делом мгновения. Затвор взведен, только с предохранителя снять. Все проделывается в полете, дальше – падение и огонь. Или пока подождать? Хотели бы убить – уже убили бы. Будем вести взаимную разведку.
– Дальше-то? – голос был немолод. – Дальше повторяю вопрос: чьих будешь?
– В холопы не записывался. Вольный казак. Калика перехожая.
– Иж ты, сколь слов знаем! Образованный, что ль? Да и еще живой к тому же. Вообще странно, – глумливо вымолвил незнакомец.
– Намекаешь, много будешь знать – вообще не состаришься?
– И это тоже. Ты вот что, калика… Пока калекой не стал, автомат рядышком положи и сюда топай.
– Зачем же класть? Снег. Опять-таки сопрет кто. Да и волки где-то минут пять назад выли.
– Волки? Не шутишь? – глумливость в голосе мгновенно исчезла.
– Чего мне шутить?
– Ладно. Тогда магазины отсоедини. Держи в правой руке да топай сюда.
Спорить капитан не стал. Конечно, действие ставило его в затруднительную ситуацию, возврат магазинов на место займет драгоценные мгновения, да еще мгновения, чтобы обхватить рукой рукоятку, но на самый плохой случай один патрон в стволе имеется. Хорошо, незнакомец не додумался до подобного афронта. Зато никакой группы поддержки не видно. Или в ней ниндзя, или ее вообще не имеется.
– Ты точно не из этих? – прозвучал у самого проема вопрос.
– Из которых?
Но как раз взвыл волк, и был он не очень далеко. Или же вой усиливался стенами домов.
– Ладно, лезь. Потом разберемся.
Было опасение в момент прохода получить по голове некой тяжестью, и Воронов заранее приготовился ломиться вперед или парировать удар – как получится, – но не потребовалось. Вместо тяжести в живот капитана смотрели два расположенных вертикально ствола охотничьего ружья. А уж утиной дробью заряжены или картечью, уточнять не хотелось. Ружье покоилось в руках весьма немолодого бородатого мужика, одетого, как на зимовке.