Лейтон кивнул.
— Совершенно верно. Иначе как еще это объяснить? Это все равно что мозаика с одной недостающей деталью. Мы предположили, речь идет о некоем «крестном отце», понимаете, какой-то крупной шишке, которая держалась в тени, возможно, осуществляя общее руководство, возможно, обеспечивая прикрытие хищениям, в обмен на половину прибыли.
— Или на половину оружия, — уточнил Ричер.
— Точно, — согласился Лейтон.
— Что-то вроде рэкета, — вставила Харпер. — Преступление внутри преступления.
— Точно, — снова сказал Лейтон.
Последовала долгая пауза.
— Нас этот человек устраивает как нельзя лучше, — наконец сказала Харпер. — Он должен быть умным и расчетливым, он много разъезжает по стране, обеспечивая преступную деятельность на местах. И можно объяснить, почему его интересует такое количество женщин. Не потому, что они знали его лично, а потому, что каждая из них знала кого-то из его подельников.
— И время тоже подходит вам как нельзя лучше, — подхватил Лейтон. — Если этот человек именно тот, кто вам нужен, он составил свой план как раз два-три месяца назад, узнав о том, что мы стали арестовывать его подельников.
Харпер подалась вперед.
— Каков был общий объем деятельности года два-три назад?
— Очень большой, — сказал Лейтон. — На самом деле вас интересует, как много могли увидеть эти женщины, так?
— Так.
— Они могли увидеть очень много.
— Насколько внушительны ваши обвинения? — продолжала Харпер. — В частности, против Боба Макгуайра?
— Наши дела далеко не блестящие, — пожал плечами Лейтон. — Разумеется, доказана продажа двух пистолетов нашим агентам. Но остальные улики косвенные, и недостача денег существенно ослабляет нашу позицию.
— Следовательно, разумно предположить, что крупная рыба устраняет нежелательных свидетелей.
Лейтон кивнул.
— Абсолютно с вами согласен.
— Так кто же этот тип?
Лейтон снова потер глаза.
— Мы понятия не имеем. У нас даже нет полной уверенности, что этот тип вообще существует. Пока это только предположение. Гипотеза.
— Никто ничего не говорит?
— Ни слова, черт побери. Мы усиленно задаем вопросы вот уже два месяца подряд. У нас в руках двадцать человек, и все упорно держат язык за зубами. Похоже, этот тип здорово их запугал.
— Судя по тому, что нам о нем известно, это страшный человек, — согласилась Харпер.
В кабинете наступила тишина. Только барабанная дробь дождя в стекла.
— Если он существует, — наконец произнес Лейтон.
— Он существует, — уверенно заявила Харпер.
Лейтон кивнул.
— Мы тоже так думаем.
— Что ж, полагаю, нам нужно узнать его фамилию, — сказал Ричер.
Ответа не последовало.
— Знаете, кажется, мне надо самому поговорить с вашим Макгуайром, — предложил Ричер.
Лейтон улыбнулся.
— Я ждал этого предложения. И был готов вам отказать. Но знаете, я только что передумал и решил согласиться. Делайте то, что считаете нужным. Чувствуйте себя как дома.
* * *
Тюрьма, как это всегда бывает в местных отделениях военной полиции, находилась под землей, под приземистым кирпичным строением со стальной дверью, одиноко стоящим с другой стороны от клумбы с розами. Лейтон быстро провел к нему своих гостей. Дождь усилился, и всем пришлось поднять воротники и опустить лица, защищаясь от сырости. Подойдя к стальной двери, Лейтон нажал кнопку древнего звонка, и через мгновение дверь открылась. За ней оказался ярко освещенный коридор и стоявший в нем здоровенный главный сержант. Сержант отступил в сторону, освобождая дорогу.
Внутри кирпичные стены были выложены глазурованной плиткой. Полы и потолок из выровненного бетона были выкрашены блестящей зеленой краской. Люминесцентные лампы прятались за толстыми металлическими решетками. Массивные стальные двери были оборудованы квадратными зарешеченными окошками в верхней части. Справа имелся небольшой кабинет с развешенными на деревянной доске ключами. Большой письменный стол, нагроможденные друг на друга видеомагнитофоны, записывающие молочно-серые мелькающие картинки с двенадцати мониторов системы наблюдения. На экранах были видны двенадцать камер, одиннадцать свободных, а в двенадцатой на койке под одеялом лежала скорченная фигура.
— В «Хилтоне» все тихо, — усмехнулся Ричер.
Лейтон кивнул.
— Субботними вечерами здесь становится шумно и многолюдно. Но сейчас Макгуайр у нас единственный постоялец.
— Система видеонаблюдения создает определенные проблемы, — заметил Ричер.
— Да, но она все время выходит из строя, — ответил Лейтон.
Он склонился к изображениям на экране мониторов. Положил руки на стол. Провел правой в сторону и нащупал пальцем выключатель. Видеомагнитофоны перестали жужжать, с экранов исчез значок «ЗАПИСЬ».
— Вот видите? — усмехнулся Лейтон. — Система очень ненадежная.
— Потребуется не меньше пары часов, чтобы ее починить, — добавил сержант.
У сержанта, широкоплечего гиганта, кожа была цвета кофе. Его форменный мундир был размером с палатку. Ричер и Харпер поместились бы в нем вдвоем. А может быть, хватило бы места и для Лейтона. Сержант представлял из себя идеальный образчик военного полицейского.
— Сержант, к Макгуайру пришел гость, — многозначительным тоном произнес Лейтон. — Необязательно регистрировать это в журнале.
Ричер снял плащ и пиджак. Аккуратно сложил их на стуле. Сержант снял с доски связку ключей и подошел к внутренней двери. Отпер ее и распахнул настежь. Ричер шагнул в дверь, сержант последовал за ним. Закрыл дверь за собой и запер ее. Указал на лестницу.
— Вы первый.
Края кирпичных ступеней были стерты. Стены сверкали той же самой белой глазурью. Стальные перила были через каждые двенадцать дюймов прикреплены к стене толстыми болтами. Внизу еще одна запертая дверь. За ней коридор, потом еще одна запертая дверь. Затем небольшая площадка с тремя запертыми дверями трех камер. Сержант отпер среднюю дверь. Щелкнул выключателем, и люминесцентная лампа, погудев, залила ярким белым светом помещение размером сорок футов на двадцать. Ближайшая к двери треть представляла собой что-то вроде предбанника. Остальное пространство было поделено на четыре камеры, отгороженные массивными стальными прутьями. Прутья были покрыты толстым слоем белой глянцевой краски. Каждая камера имела в ширину футов десять и футов двенадцать в глубину. На стене напротив висели четыре видеокамеры наблюдения. Три пустые камеры были отперты. Четвертая была заперта. В ней находился Макгуайр. Разбуженный ярким светом, он уселся на кровати, щурясь и протирая глаза.