Только нельзя. Нельзя ее начальству показывать. Никак нельзя.
Это я тоже понимаю. Догадался. Сообразительный.
Плохо не то, что эта технология существует, плохо то, что кто-то не тот догадался ею воспользоваться. Вот только кто? Кто догадался?
Посмотреть бы надо. Понаблюдать… А там и снайперы, которых так любезно предоставил Артем, пригодятся.
Я хлопнул последнюю рюмашку водки и встал.
Тут же подскочил услужливый официант. Еще бы не услужливый, я им тут месячную кассу сделал.
– Чего изволите?
Я ласково потрепал его по щеке:
– Такси, малыш, вызови. Да и… – Я поймал его за рукав. – И перенеси эту подругу на диван.
И я кинул на стол еще несколько купюр. Могу себе позволить!
– Слушаюсь!
Недовольно ворчащую шлюшку унесли отдохнуть.
А еще через полчаса я уже сидел в кустах, наблюдая за проселочной дорогой. Сыро. Хмель, вместо того чтобы выветриваться, начал брать свое.
«Явно сегодня что-то не так с организмом», – думал я, прилаживая миниатюрную оптику.
В полукилометре от меня стояло здание, в архитектуре которого заметны были элементы готики. Вероятно, чтобы подчеркнуть непреходящие ценности человеческого духа. Или какую-нибудь фигню в том же роде.
А может, под всеми этими донжонами скрывается крутой хайтех. Лазеры, локационные установки, связь, киберсистемы…
Я серьезно подумал, не полезть ли внутрь, но, списав эту мысль на опьянение, решил ограничиться наружным наблюдением. Тем более что перед входом началась какая-то суета.
Подъехала машина, раздолбанный «форд», и из нее выгрузился… Я своим глазам не поверил. Господин Таманский собственной персоной. Да еще с какой-то подругой в экстремально короткой юбке… Или меня подвели линзы, или вечернее освещение дало о себе знать, или еще что, но мне показалось, что подруга Таманского была чернокожей.
«Какой же ты гарный хлопец, когда ты нигер губастый?» – припомнилась строчка из невероятно древнего анекдота.
Тем временем журналист, а может, уже и не журналист, вошел в здание. Таксист вышел из машины покурить на свежем воздухе. Видимо, будет ждать. Значит, Таманский ночевать в здании секты не собирается.
Ну, и мы подождем. Уж очень интересно поболтать со старым знакомым…
Время шло. Сумерки сгустились. Стало прохладно, что после дневного пекла воспринималось как счастье. Шофер Таманского сидел в машине и, кажется, спал.
Водка в желудке медленно расщеплялась, выделяя сивушные масла, от которых в голове все плыло… Не закосеть бы окончательно до встречи с журналистом. Понесло же меня в загул не вовремя. Тихонько ругая себя, я пробирался вдоль дороги к зданию секты. Надо мной бесшумно пульсировали звезды, до гула в ушах трещали цикады. А может, не цикады… Хрен его знает, что за мутанты тут сидят. В кустах. Точат свой кинжал. Не, это, кажется, не о мутантах…
Водка расщепилась вся, и я с трудом сдерживал необоримое желание петь. Даже слова какие-то услужливо всплывали в памяти. Что-то там про Галю. (Какую, на фиг, Галю?!!)
Галю, моя, Галю, дай води напиться…
Косой… Разведчик, едрена кочерыжка. И антиалка никакого в кармане нет. Идиот! Просто идиот!!!
Когда я был метрах в пятидесяти от дома, двери открылись. Несмотря на разбуянившийся хмель, я четко разглядел человека, который проводил Таманского и тепло с ним попрощался.
Мои линзы зафиксировали внешний вид этого человека. Потом это видео можно будет вытащить из памяти моей оптики.
Костя растолкал водителя, забрался в машину…
Я вышел на дорогу как раз тогда, когда двери здания секты уже закрылись.
Мне в глаза ударил свет автомобильных фар.
Взвизгнули тормоза.
Хорошенькую картинку они там видят… Стоит бычок, качается.
Галю, моя, Галю, дай води напиться.
Ты така хороша, дай хоть подивиться.
«Вот я щас выясню, кто здесь ху!» – ухарски мелькнуло в голове.
Остальное помню смутно.
11. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ
Независимый журналист
Коля Соловей вдарил по тормозам, так что «форд» занесло и развернуло поперек дороги. Этого дурака, что выскочил на проезжую часть, вполне можно было давить, но я пожалел, и Коля пожалел.
– Что за хрень? – возмущенно спросила Вуду, которая стукнулась лбом о подголовник переднего сиденья.
– Ремень надо пристегивать, – наставительно сказал я и вылез из машины.
Со своей стороны выбрался и Коля, в руке у него я заметил небольшой пистолет. Что ж, хороший шофер должен быть с оружием. А ну как наш дорожный хулиган начнет палить или ножиком махать?
Но он не махал ножиком, а скромно лежал на проселочной дороге. Лежал лицом вверх, и я подумал, что этот тип был бы очень похож на Мартина, будь он немного моложе и чище…
Стоп.
А кто сказал, что это не Мартин? Несколько постаревший, потасканный, грязный, но – Мартин. Собственной персоной. Шпионит, наверное, чего ему еще тут делать, внешнему-то разведчику…
– А помоги-ка мне, Коля, внести сей кадавр в машину, – сказал я водителю.
– Кого? – не понял тот.
– Кадавр. Ну, труп.
– А он чего, мертвый? – опешил Коля. – Я ж его не давил, я вовсе тормозил, вон машину как занесло… А может, в кусты его лучше закинем, да и ладно, все равно подумают, эти шизики кокнули, а нам неприятности могут быть, вы и вовсе заграничный журналист, вам это надо? Вам это не надо, и мне не надо…
– Живой он, живой. Это я образно. – Я взял Мартина за плечи, Коля за ноги.
Вуду брезгливо отодвинулась в другой конец салона, спросила:
– Это еще кто? Воняет…
– Очень хороший человек, – сказал я, устраивая Мартина поудобнее.
В сознание тот не приходил, но на сиденье держался устойчиво. На всякий случай я пристегнул его ремнем.
– Поехали к нам, – велел я Коле.
Пронести Мартина в гостиницу большого труда не составило. Ночная дежурная получила свои денежки и даже отвернулась, когда я волок героя-разведчика мимо ее стойки. Коля поехал домой, благо в его помощи я не нуждался – Мартин перебирал ногами сам. В номере я уронил его на диванчик и сказал Вуду:
– Уникальный человек. Если его помыть и почистить, а потом протрезвить, цены ему нет.
– Помыть бы неплохо, – согласилась Вуду, успевшая уже переодеться в халатик, – Симпатичный вроде бы… Тащи его в ванную, что ли.
– В ванную? Уж не хочешь ли ты сказать, что…
– Хочу. Я в свое время работала в морге, мыла трупы. Так что справлюсь, будь спокоен.