– Ну, в этом нет необходимости, продолжайте.
– Миссис Даффи, так вы разговаривали с Фрэнком Даффи о деньгах?
– Да. Мы разговаривали с ним по телефону за две недели до его смерти.
– В чем была суть вашего разговора?
– Протестую, сведения могут быть недостоверными.
Судья нахмурился:
– Вам недостаточно согласия мистера Джексона на заключение его под стражу, если ему не удастся связать все показания? Протест отклоняется.
Лиз опустила взгляд и заговорила тихим голосом:
– Фрэнк знал, что все эти годы у нас с Райаном часто возникали проблемы с деньгами. Но он хотел, чтобы мы оставались вместе. И в нашей последней беседе он попросил меня потерпеть. «Деньги скоро будут», – сказал Фрэнк.
– Упомянул ли он, сколько денег?
– Нет.
– Он хотя бы как-то подтвердил свои слова?
Лиз бросила быстрый взгляд на Райана. Затем посмотрела на своего адвоката.
– Да.
Райан почувствовал внутри холодок. Это было похоже на удар в спину. Он вспомнил их разговор на крыльце вечером после похорон. Тогда она ничего не сказала об этом.
– Как он это сделал?
– Он дал мне комбинацию цифр.
– Вы имеете в виду, от сейфа?
– Да. Он не сказал, что это за комбинация. Но намекнул, что она имеет отношение к деньгам. Сказал, чтобы я рассказала Райану. Будто бы он знает, о чем речь.
– И что это была за комбинация?
– Тридцать шесть, восемнадцать, одиннадцать.
– Спасибо, миссис Даффи. Это все, что я хотел узнать.
Лиз медленно села на место. Райан смотрел на нее, огорошенный известием. Это были цифры на кодовом замке чемодана с чердака. Отец дал ей комбинацию! Не ему, а ей!
Судья посмотрел на Норма:
– Мистер Класмир? У вас есть вопросы?
Райан поймал взгляд адвоката. Они буквально читали мысли друг друга. Опасная ситуация. ФБР еще не знает о двух миллионах на чердаке. Дальнейшие расспросы могут открыть все их секреты.
– Нет, ваша честь, – объявил Норм. – Никаких вопросов.
– Мистер Джексон, пригласите следующего свидетеля. И помните, если вы не свяжете их показания, вас ждет чудесная прохладная камера.
– Я абсолютно уверен, что буду спать сегодня в собственной постели, ваша честь. Я вызываю Брента Лангфорда.
Норм поднялся с места и заговорил извиняющимся тоном:
– Ваша честь, я принял ваше вчерашнее предупреждение со всей серьезностью. Мы старались привести мистера Лангфорда в зал суда. Мы звонили ему несколько раз, но он так и не ответил. Несмотря на принятые меры… – Он замолчал на полуслове.
Все головы повернулись к распахнувшейся двери. Брент шел по проходу. Норм и Райан переглянулись. Выражение на их лицах ясно говорило: ничего хорошего из этого не выйдет.
Шаги Брента эхом отдавались в стенах пустого зала суда. Он шел, не глядя ни на кого. Его лицо хранило печать сосредоточенности. Брент был похож на школьника перед экзаменом, который пытается не забыть ответы.
Судебный пристав велел ему произнести клятву. Райан не верил ни единому слову. Брент, который клянется, что будет говорить правду, только правду и ничего кроме правды! Райан вспомнил тот день, когда Брент последний раз читал клятву перед Богом: любитель помахать кулаками торжественно обещал любить, уважать и заботиться о женщине, которую уже бил и побьет еще не раз. Клятвы ничего не значили для Брента.
– Мистер Лангфорд, пожалуйста, назовите ваше полное имя.
– Брент Лангфорд.
– Вы зять доктора Даффи?
Судья вновь вмешался, на этот раз он говорил резче:
– Опять эти формальности, мистер Джексон! Мне они не нужны.
– Да, господин судья. Мистер Лангфорд, получали ли вы повестку, предписывающую вам явиться в суд для дачи показаний под присягой?
– Да. Повестка пришла ко мне домой, в Пайдмонт-Спрингс, в прошлый четверг.
– И вы поняли, что человек, отправивший вам эту повестку, я?
– Да, так я понял.
– Что вы сделали после того, как вам вручили повестку?
Брент дернулся.
– Честно – я не обрадовался.
– Говорили ли вы с кем-нибудь об этом?
– С женой.
– С кем-то еще?
– Да. С доктором Даффи.
Райан не верил ушам. Он знал, что Брент – лжец, но чтобы настолько! Он быстро нацарапал Норму записку: «Вранье!»
– Когда вы разговаривали?
– Райан позвонил мне вечером.
– Что он вам сказал?
– Он сказал: «Брент, ты не должен давать показаний. Слишком многое поставлено на карту».
– Что он имел в виду?
– Протестую! Это будет домысел!
– Я спрошу иначе: как вы поняли его слова?
– Протестую! То же самое.
– Здесь нет присяжных, мистер Класмир, – сказал судья. – Давайте послушаем показания. Свидетель, отвечайте.
– Мне показалось, он имел в виду большие деньги, о которых не должна была знать Лиз.
– Почему вам так показалось?
– Потому что Сара рассказала мне о них.
– Протестую! – крикнул Норм. – От догадок свидетель переходит к слухам.
– Поддерживаю. Мистер Лангфорд, вы можете рассказывать только то, что знаете сами, или то, что сказал вам доктор Даффи. Запрещается рассказывать то, что говорили вам другие люди.
Брент ответил со всем уважением, на какое был способен:
– Да, ваша честь.
Джексон продолжал:
– Мистер Лангфорд, а вы уверены, что вам говорила об этом именно жена? Или, быть может, это был сам доктор Даффи?
– Протестую! Это же смешно – он подсказывает ответ свидетелю!
– Протест отклонен.
– Ну, если подумать… – произнес Брент. – Это действительно мог быть Райан. Да! Это был Райан. Точно.
– Хорошо, – сказал Джексон. – Теперь я бы хотел подробнее остановиться на тех деньгах, которые доктор Даффи пытается скрыть от жены. Известно ли вам, где хранятся деньги – в чемодане с кодовым замком или в сейфе?
– Нет, неизвестно.
– Но они могли бы храниться в таком чемодане? – надавил Джексон.
– Протестую!
– Поддерживаю.
– Ваша честь, – сказал Джексон, – я только пытаюсь доказать, что у доктора Даффи была причина, по которой он не хотел допустить этой дачи показаний. Он боялся, что Брент расскажет мне о деньгах, которые доктор Даффи пытается скрыть от моей клиентки.