– Но ведь не сумела… – словно выдохнула девушка.
И послушница тихо поддержала ее:
– Господь не допустил…
– А убийство мужа?
– Вы думаете, это она? – спросила княжна.
– Доказательств пока нет, но я уверен – она.
– Тем более… – Но вдруг девушка резко вскинула головку. – Но пойти к ней мы обязательно пойдем. Скажем, что все знаем. И пусть посмотрит на меня!
…Тамила Борисовна сидела за письменным столом. Она была одета в элегантно-строгое платье – не черное, траурное, но темно-синее, без украшений. Да, она постарела прямо на глазах, но уже чувствовалось, что воля и властность вернулись к ней, что она взяла себя в руки. Если вчера Викентию Павловичу подумалось, что этот зверь уже не в состоянии кусаться, то нынешний вид Коробовой встревожил его. Впрочем, она, конечно же, даже не подозревала, что ее ждет, – а это многое меняло. Наверняка Тамила Борисовна за ночь проанализировала все свои действия, все, что может быть известно полиции, и уверилась, что она в полной безопасности.
Когда все они вошли без приглашения в ее кабинет, брови женщины гневно сошлись у переносицы. Но через мгновение она, видимо, решила сменить гнев на милость, ведь в доме произошло чрезвычайное событие.
– Господин Петрусенко! – Она сконцентрировалась на нем, игнорируя двух женщин. – У вас есть новости? Неужели пойман убийца моего мужа?
В ее голосе явно слышалась ирония. Викентий Павлович не стал ни здороваться, ни извиняться.
– Можно сказать и так: убийца нам известен, а значит, и пойман. Да вот какая деталь! На его счету есть и другие преступления. Послушайте, это интересно.
И он обернулся к сестре Аглае.
– Посмотрите на меня, – женщина сделала несколько шагов вперед. Теперь она стояла у самого стола, глядела прямо в глаза Коробовой. – Нет, вы никогда раньше меня не видели, а все же знаете… Семнадцать лет назад вы выкрали тельце моей дочери, чтобы похоронить ее под чужим именем. А это имя вы тоже украли – у живой девочки! Но вот мы нашли с ней друг друга и теперь пришли к вам сказать: ничего у вас не вышло! И княжна Берестова жива, и князь Всеволод тоже жив, хотя вы так старались убить его!
Коробова молчала. Викентию Павловичу даже показалось, что она не поняла, что ей говорят? На какой-то миг он вдруг испугался: а вдруг все не так, вдруг эта женщина совершенно ни в чем не виновна, все – невероятные совпадения и собственные его фантазии?.. Но это была лишь мгновенная вспышка сомнения. Нет, одернул он себя, никакой ошибки! И в эту минуту Коробова поднялась.
Она смотрела мимо сестры Аглаи, на ту, которая в ее сознании все еще оставалась гувернанткой. Под взглядом немигающих глаз с огромными зрачками девушка медленно подняла подбородок, поправила на виске локон. Она молчала и тоже не отводила взгляд и вдруг еле заметно улыбнулась, приподняв брови, словно спросила: «Так что же?» Только тогда Коробова вскинула ладонь к губам и произнесла непонятные слова:
– Вот он, ангел-хранитель! Живой и неживой…
И засмеялась хрипло. Но тут же оборвала смех, обошла сестру Аглаю, словно неодушевленный предмет, остановилась напротив Викентия Павловича.
– Эта сцена вам удалась! Ведь вы ее режиссер?
Словно человек, с благодарностью принимающий заслуженную похвалу, Петрусенко прижал руку к сердцу и склонил голову.
– Всего лишь последнего акта. Но куда мне тягаться с вами! Вы сочиняли и ставили эту трагедию много лет. Мне хотелось переиграть концовку. Но вы не дали, сами решили сыграть главную роль. И вот – убийство под занавес…
Тамила Борисовна вдруг быстро и суетливо оглянулась вокруг. Вновь задержала взгляд на девушке, прошептала:
– Елена…
А потом громко сказала:
– Мне кажется это все просто комедией. Прощайте…
И стремительно вышла из кабинета.
Женщины растерянно переглянулись. Но Викентий Павлович успокоил их.
– Не переживайте! Она уже ничего плохого не сделает. И никуда не денется.
Он обнял сестру Аглаю и Алену за плечи, сказал ласково:
– Все плохое – в прошлом. Пойдемте к нашим мальчикам… Елена, князь Всеволод уже знает, что вы – его сестра.
Девушка прижала руки к груди:
– Мне страшно…
Через холл они пошли к выходу на веранду. Петрусенко задержался, подойдя к приставу.
– Госпожа Коробова проходила здесь? – спросил он.
– Да, пошла туда, – пристав указал на центральную дверь. – Очень торопилась… Ее надо было остановить?
– Ничего! – Викентий Павлович махнул рукой. – Успеем.
И быстро вышел на веранду следом за женщинами.
Саша стоял рядом с матерью, держа ее за руку. На лице его были написаны одновременно восторг, ошеломление и жгучее любопытство. Максим, завидя входившую Глашу, поспешил к ней. Но его опередила стремительная маленькая фигура Лоди. Мальчик с протянутыми руками бросился к своей гувернантке, и Елена только успела опуститься на колени и подхватить его. Сдержанная, не проронившая за долгое время ни слезинки, она вдруг зарыдала навзрыд, прижимая к себе брата. А он отирал ладонями слезы на ее щеках и говорил рассудительно, как взрослый:
– Как хорошо, что ты не умерла! Все умерли, а ты нет. Ты ведь специально меня нашла, да? И теперь всегда будем вместе?
Девушка молча кивала, стараясь справиться с рыданиями. А маленький князь, отстранившись, вдруг засмеялся и сказал:
– У тебя волосы точно как у мамы! И пахнут так же… И ты похожа на маму…
Где-то через час Петрусенко с женой и сыном уезжали к себе в «Бородинку». Максим решил остаться с Глашей в «Замке», Викентий Павлович это одобрил. Ведь, помимо всего прочего, Коробову пока еще не нашли. Выяснилось, что она пришла на конюшню, взяла свою кобылу Ласточку, причем очень торопилась, не дала Варфоломею даже оседлать, сама быстро все сделала. Потом повела Ласточку к задней калитке…
– Неужто ускакала? – недоумевал старик. – Ведь на ней же платье было, а не одежда для езды!
Однако Викентий Павлович не волновался. Он все так же был убежден, что Тамиле Борисовне некуда скрыться. Скорее всего, подчиняясь смятенным чувствам и желанию что-то предпринять, Коробова несколько часов будет ездить верхом по окрестностям. Потом вернется – если не в «Замок», то к себе в Москву… Он попросил пристава поехать в полицейское управление, рассказать там коротко о событиях в имении и вернуться сюда завтра с начальником полиции, следователем и несколькими полицейскими. Он сам тоже приедет сюда с самого утра, привезет подробный отчет о расследовании. Нужны будут разрешения на обыск комнаты госпожи Коробовой и на ее арест – на случай ее возвращения в «Замок». А также – на арест служанки Зинаиды. В доме останется на всякий случай городовой, и Максим тоже будет не лишний…