— Могла погибнуть, — поправила она его, подчеркивая разницу. — А вовсе не чуть не погибла. Керри вечно все преувеличивает.
— Ладно, пусть так. Это изменило твой взгляд на жизнь?
Она пожала плечами:
— Типа, я стала осторожнее? И проживаю каждый день как последний?
— Ну да, наверное.
— Нет, — ответила она и задумалась. Во всяком случае, так ему показалось — что она задумалась. — Просто я поняла, какое все серое и скучное. А тогда — это ж было приключение! Хочешь, шрам покажу?
— Покажи.
И тут она вдруг сдернула юбку пониже и задрала кофту Джим такого не ожидал и, как реагировать, не знал. Ему не хотелось пялиться, поэтому он поначалу отвел глаза, а потом сообразил: она же хочет, чтобы он смотрел. Ну он и посмотрел.
— Не знаю, — говорит Джим, — может, она во мне только давнего друга видела и поэтому показала, а может, она так кокетничала. Но по-моему, она просто считала, что все нормально. Стоим, разговариваем, ничего такого.
— Прикинь, они через этот разрез всю селезенку целиком вытащили!
— Да он же маленький совсем, — сказал Джим.
Дальше по коридору было открытое окно. Оттуда раздавались девчачьи голоса. Джим подошел туда и посмотрел вниз. Пришли студентки из соседнего общежития — барбекю готовить. И там, среди них, была Гвен Дейтон.
Кристен заглянула ему через плечо.
— Это кто? — спросила она.
— Вон те?
И вдруг Джим представил себе Гвен на двадцать лет старше. Нажал на кнопку и увидел ее выходящей из торгового центра с двумя детишками, мальчиком и девочкой. Оба темноволосые и такие красивые! И Гвен по-прежнему была красавицей, но что-то в ней появилось совершенно обычное, и она это знала и злилась. И сама себя ненавидела.
— Эти девчонки — мое проклятие, — сказал Джим.
* * *
Гвен Дейтон училась на третьем курсе. Тоненькая, высокая, темноволосая девушка, очень похожая, с точки зрения Джима, на актрису Лив Тайлер. Не воображала какая-нибудь. Гвен была свидетелем его особенно неудачных попоек и всегда здоровалась с ним на вечеринках, спрашивала, как дела, как к нему ребята в братстве относятся, не обижают ли. Гвен была единственной красивой девчонкой, которая хорошо к нему искренне относилась. Не просто хорошо. Она была к нему добра. Задавая вопрос, она и правда хотела услышать ответ.
Она встречалась с Марком Вайссом, президентом братства. Джиму всегда было с ней спокойно. Может, как раз потому, что она была вне пределов досягаемости. Гвен знала, что Джим в нее влюблен, но никогда его не обижала и не пыталась спихнуть кому-нибудь из подружек. Не пыталась до той ночи, когда она привела Кейти Йоргенсон. Джим поначалу решил, что они случайно вместе пришли. А потом понял — Гвен что-то задумала. Решила его свести с Кейти.
Дело в том, что Кейти ему совсем не нравилась. Она тощая, черты лица остренькие, мышиные, стрижка короткая, и вообще похожа на мальчика. Джим бы ее сразу записал в страшилы, но тут все было сложнее. У них с приятелем, Дэном Фляйшманом (парень с сережкой в ухе и стрижкой ежиком, с виду типичный героинщик, хотя он в жизни ничего тяжелее экстази не пробовал), была собственная классификация девчонок. И Кейти в ней занимала место отраженной красоты, «зеркала». То есть при обычных обстоятельствах на такую девчонку второй раз не посмотришь. Но она тусовалась с красивыми телками, и, значит, ее социальный статус был выше, чем просто у одинокой страшилы. Она становилась привлекательной из-за того, с кем дружила. Внешность тут уже не имела значения.
И она это знала. Они с Дэном как-то наблюдали за ней на вечеринке. Она купалась в лучах отраженной славы и вела себя все более уверенно. Такая у нее была психологическая форма виагры. А рядом с Гвен лучей славы было хоть отбавляй.
— Что, они тебя опять припахали? — спросила его Гвен.
— Это не они, это твой парень. — Джим обкладывал льдом припасенное пиво. Он посмотрел на девушек. Не близнецы, конечно, но одеты они были одинаково: джинсы, футболки, легкие свитерки повязаны на талии.
Вайсс, президент их братства, заканчивал университет в этом году. Если повезет, он уедет далеко и не вернется.
— Мы просто так, поздороваться зашли, — сказала Гвен. — Вы знакомы с Кейти?
— Ага. — Он протянул было руку, но сообразил, что ладонь мокрая. — Я бы пожал тебе руку, но, боюсь, тебе не понравится.
Кейти ничего не ответила. Только улыбнулась так зазывно, что у него мурашки по коже побежали. О господи, подумал Джим, Гвен нас сводит! Что же делать?!
— Должен вам сообщить, что я решил пока больше не ухаживать за женщинами. Какие бы они ни были красавицы, — неожиданно для себя произнес он.
— Что, голубым заделался? — спросила Кейти. — Не ты первый, не ты последний.
— Ничего не голубым. Просто решил отдохнуть от женщин.
Кейти скорчила рожицу:
— А что такое? Рыбка не ловится?
Джим сразу приготовился защищаться. Как всегда. Но тут же сообразил, что в самоуничижении есть своя выгода.
— Ничего у меня с ними не получается, — печально вздохнул он.
Гвен улыбнулась:
— Что-то не верится.
— Это я просто веду себя нахально.
Кейти тоже хихикнула, и, хоть она ему совсем не нравилась, Джим все-таки надулся от гордости. Он молодец! Теперь надо уносить ноги, пока Кейти его не захомутала.
— Пойду проверю, как там пунш, — сказал Джим. — Вам принести?
— Тащи, — ответила Гвен.
Джим взглянул на Кейти:
— А тебе?
— Нет, спасибо, я пока не хочу. Может, потом.
Он бросил взгляд на часы. Половина восьмого.
— Имей в виду, что по условиям договора мои каторжные работы через час заканчиваются.
— И ты тут же снова начнешь интересоваться женщинами? — спросила Кейти.
— Посмотрим, — ответил Джим.
— Ладно, я посмотрю.
И Воткинс тоже за ним смотрел. Но Джим адвокатше об этом не рассказывает. Незачем.
— Надеюсь, ты не себе наливаешь? — спросил Воткинс.
Джим обернулся. Воткинс опять тут как тут, подкрался и встал позади него с банкой пива в руках. Повернувшись к Джиму спиной, он смотрел в сад, на компанию, собравшуюся там, где жарили барбекю. Марк Гарланд, главный повар их братства, колдовал над цыплятами и котлетами. Джим посмотрел налево, потом направо — может, Воткинс не к нему обращался? Нет, вокруг никого не было.
— Это для Гвен, — ответил Джим.
— Инициалы у нее Г. Д., — сказал Воткинс. — Вот интересно, второе имя у нее есть? Если она Амалия, скажем, то получится Г. А. Д. Ты ее не спрашивал, как ее полностью зовут, а, Пенек?