— Один из папарацци бросил мне розу. С его стороны это было очень мило, но… если бы бросок был чуть посильнее, он мог бы сбить меня с ног. — Кэрол рассмеялась. — Только теперь я начала понимать, что это вовсе не преувеличение, когда про кого-то говорят: его, мол, ветром может сдуть… Мэтью оценил ее шутку.
— Я собирался пригласить тебя на небольшую экскурсию по вечернему Парижу, — сказал он, — но, похоже, тебе это пока не по силам. На прогулку мы можем отправиться завтра. Лучше на машине… А сегодня мне бы хотелось просто заглянуть к тебе, если ты в состоянии меня принять.
— Хорошо, приходи к чаю, — ответила Кэрол. Приглашать Мэтью к ужину ей не хотелось, к тому же она не знала, как он истолкует подобный шаг с ее стороны.
Отношения, которые установились между ними за прошедшее время, были непростыми, отягощенными тенями и призраками прошлого. Чувство, которое они когда-то испытывали друг к другу, заставляло обоих проявлять известную осторожность. Кэрол, во всяком случае, очень боялась повторения боли, которую она пережила много лет назад, и поэтому была осторожна даже со словами.
— В пять часов будет удобно? — уточнил Мэтью. Он был явно доволен, что Кэрол сразу согласилась увидеться с ним, — она почувствовала это по его голосу.
— Я никуда не уйду, — пошутила она. — Просто не смогу.
Ровно в пять часов Мэтью поднялся в ее номер. Он был в темно-синем костюме и сером элегантном пальто. После обеда на улице похолодало, и его щеки разрумянились от холодного ветра. Кэрол не стала наряжаться — она встретила его в джинсах и черном свитере. Этот простой наряд очень ей шел, Кэрол выглядела чудесно, несмотря на печать усталости, все еще лежавшей на ее лице. Глаза ее, впрочем, сияли почти как прежде, да и чай с эклерами и крошечными миндальными печеньями, заказанными в «Ля Дюре», она пила с большим удовольствием, и Мэтью подумал, что жизненные силы возвращаются к Кэрол с завидной скоростью. Поднимаясь к ней, он видел в коридорах сотрудников гостиничной службы безопасности, это подействовало на него успокаивающе. Администрация отеля не могла рисковать, подвергая опасности жизнь своей звездной постоялицы. Происшествие в больнице послужило серьезным предупреждением для всех.
— Как твоя поездка в Лион? — спросила с интересом Кэрол. Она была рада видеть Мэтью, хотя он отсутствовал всего два дня.
— Все в порядке, хотя, признаться честно, эти двое суток дались мне нелегко, — признался он. — Мне нужно было выступать в суде, но заседание затянулось, и я чуть не опоздал на свой поезд. Так сказать, трудности адвокатской службы, — рассмеялся он весело и беззаботно. Кэрол видела, что и он рад их встрече.
А Мэтью, исподволь наблюдавший за Кэрол, действительно был счастлив видеть ее такой. Несмотря на заметную усталость, Кэрол держалась совершенно естественно, съела шесть миндальных печений, а кофейный эклер разделила с ним пополам. От горячего чая ее лицо порозовело. Перемены, произошедшие с ней за последние недели, казались Мэтью поразительными. Перед ним в эти минуты была красивая, ухоженная женщина. Обтягивающие фигуру джинсы, крошечные бриллиантовые «гвоздики» в ушах — их он заметил сразу. Любуясь ее длинными тонкими пальцами, непринужденно удерживавшими чашку, Мэтью обратил внимание, что Кэрол успела сделать маникюр и накрасить ногти бледно-розовым лаком, каким пользовалась всегда. Именно эта малозначительная на первый взгляд деталь и убедила Мэтью, что за те два дня, что они не виделись, Кэрол окончательно пришла в себя.
В комнате они были одни. Сиделка, убедившись, что Кэрол не нуждается в ее услугах, отправилась к себе в номер. Стиви задержалась — ей хотелось убедиться, что Кэрол чувствует себя с Мэтью непринужденно и спокойно и его визит ей не неприятен. Прежде чем выйти из номера, она на мгновение остановилась на пороге и бросила на подругу вопросительный взгляд. Кэрол в ответ улыбнулась и кивнула, давая понять, что все в порядке.
Она действительно чувствовала себя свободно и легко.
— А ведь вполне могло случиться так, что я больше никогда не увидела бы этой комнаты, — заметила Кэрол, окидывая взглядом гостиную.
— Я тоже этого боялся, — признался Мэтью с облегчением. Ему не терпелось прогуляться с Кэрол по памятным для них местам, но он понимал, что ей это пока не под силу.
— Похоже, стоит мне только приехать в Париж, как я сразу попадаю в беду, — усмехнулась Кэрол.
— Я тоже не в восторге от этой традиции, — ответил он, старательно поддерживая ее шутливый тон. — Тем более что в последний раз ты хватила через край.
Развивать эту тему дальше они не стали. Вместо этого они заговорили о книге, которую Кэрол по-прежнему собиралась написать. За последние несколько дней у нее появились новые идеи, и она собиралась взяться за работу, как только вернется в Лос-Анджелес.
Мэтью с интересом слушал рассказ Кэрол о ее планах. Французские издатели давно предлагали ему написать воспоминания, однако он до сих пор даже не начал собирать материалы. Корпеть над мемуарами, считал Мэтью, удел стариков. У него были другие, более интересные планы, которые он твердо решил осуществить до того, как силы и здоровье начнут ему изменять. В самое ближайшее время Мэтью планировал оставить адвокатскую практику, чтобы успеть сделать все, о чем давно мечтал. Смерть жены заставила его задуматься о том, что для человека почти семидесяти лет от роду каждый прожитый день становится настоящей драгоценностью, и нельзя тратить отпущенное время на пустяки. Мэтью даже знал, с чего начнет. На Рождество он собирался отправиться с детьми в Валь д'Исар покататься на горных лыжах.
Когда он рассказал об этом Кэрол, она с сожалением заметила, что для нее все это уже в прошлом. Не хватало только получить еще один удар по голове! Конечно, Кэрол была права, но Мэтью не мог не вспомнить о тех днях, когда они катались на лыжах вместе. Несколько раз они брали с собой детей, и Мэтью показывал им некоторые технические приемы. Когда-то Кэрол и сама каталась блестяще, но с Мэтью, который в юности был членом сборной страны по слалому, она тягаться не могла.
Они говорили и об этом, и о множестве других вещей, не замечая, что за окнами сгущается темнота. Лишь в начала девятого Мэтью спохватился, что уже поздно и пора прощаться. Кэрол нужно было отдыхать, и он корил себя за то, что слишком задержался. И вдруг Кэрол негромко вскрикнула — за окном, у которого они стояли, пошел снег.
Кэрол приоткрыла окно, вытянула руку и стала ловить снежинки на ладонь. Мэтью наблюдал за ней словно зачарованный. Кэрол обернулась к нему, ее глаза сияли, как у маленькой девочки.
— Смотри, снег! — радостно воскликнула она. Мэтью кивнул и улыбнулся ей. Кэрол вглядывалась в темное небо, в кружащиеся снежинки, и чувство благодарности вдруг захлестнуло ее с головой. Снег казался ей самым настоящим чудом — впрочем, теперь многое приобрело для нее новое значение и новую ценность.
— Он такой красивый, — добавила она восхищенно, словно впервые видела это волшебство.