Мясо было великолепным, а овощи – еще вкусней. Он оказался на удивление умелым кулинаром. Хотя Филлис, несомненно, готовила еще лучше.
– Для меня одного этот дом слишком велик, – посетовал Джим, когда они перешли» к десерту. – Но дети его обожают, да и я тоже. Они здесь выросли, я не могу себя заставить расстаться с этим домом.
«И с Филлис», – подумала Пэрис, затаив дыхание. Ну вот, теперь она стала считать, сколько раз он упомянул о своей жене. Это было похоже на болезнь, но Пэрис никак не могла перестать отмечать про себя, как часто в разговоре возникает тема Филлис.
– У меня была такая же проблема с нашим домом в Гринвиче, – подхватила она. – После ухода Питера я места себе не находила. А отъезд Вима в Беркли меня чуть не доконал. Поэтому я и перебралась сюда.
– А дом продали? – заинтересовался Джим.
– Нет, сдала на год. Я хотела сначала убедиться, что приживусь здесь.
– И прижились? – с неподдельным интересом спросил Джим.
Они сидели в уютном уголке кухни, откуда открывался такой же прекрасный вид на море. Дом можно было бы считать идеальным, если бы не мрачноватая обшивка стен, которая, впрочем, вполне соответствовала настроению хозяина.
– Мне здесь нравится, – улыбнулась Пэрис. Она начала успокаиваться, чувствуя, как призраки отступают. Но все равно ей было странно находиться в доме Филлис, рядом с ее шляпой. – Я в восторге от работы. Я ведь никогда не работала, пока была замужем. Это, конечно, не нейрохирургия, но зато очень творческое дело. Мой работодатель стал мне настоящим другом. Он в своей области корифей. Переезд на новое место перевернул всю мою жизнь; впрочем, на это я и рассчитывала.
– А какая у вас была специальность в колледже? – спросил Джим.
– Экономика. Я была на курсе единственной девушкой, если не считать двух сестер-китаянок с Тайваня. У меня диплом по деловому администрированию, только я никогда не работала по специальности. Посвятила себя мужу и детям.
– Как и Филлис. У нее был диплом искусствоведа, она мечтала преподавать, но так и не сложилось. Сидела дома с детьми. А потом заболела…
Пэрис сделала над собой усилие, чтобы не поморщиться. Это они уже проходили.
– Да, я помню. А вы? Расскажите о своей регате. – Она помнила, что он накануне участвовал в гонках и его яхта пришла третьей. – У вас собственная яхта?
– Была когда-то. Небольшая, десятиметровая. Я ее продал два года назад. – Пэрис знала, что сейчас прозвучит. – Мы с Филлис обычно выходили в море на выходные. Лучшего матроса я в жизни не встречал. Дети тоже любили ходить под парусом.
– Может, вам стоит купить себе новую яхту? Будет чем заняться в выходные дни.
Она считала, что он должен найти себе какое-то конструктивное занятие вместо того, чтобы сидеть дома и вспоминать Филлис.
– Хлопотное это дело, – вздохнул Джим. – В особенности, когда один. Я не потяну. В моем возрасте лучше уж быть в чьей-то команде.
Пэрис уже знала, что Джиму шестьдесят один, а выглядел он еще старше своих лет. По-видимому, его сломило горе. Что говорить, это большая сила; от горя, случается, даже умирают. Но Джим еще не настолько стар, чтобы не оправиться. Главное – захотеть; вот в этом Пэрис была уверена.
– А вам нравится ходить под парусом? – спросил он.
– Это зависит от обстоятельств. В Карибском море – да, а в такие волны, как здесь, – нет. Я ужасная трусиха, – честно призналась она с улыбкой.
– Не думал… Вы мне показались очень сильной женщиной.
Джим сказал, что в конце лета планирует навестить друзей в Мендосино. Его зовут и в Мэн, но это слишком далеко, ему не хочется ехать. Потом он рассказал, как однажды они с Филлис и детьми провели лето в одном симпатичном местечке. Пэрис тут же принялась перечислять все поездки, какие они совершили с Питером и детьми. Таким образом все ее благие намерения рассыпались в прах.
Несмотря ни на что, Пэрис чудесно провела время, помогла Джиму убрать со стола и вымыть посуду, а около десяти уехала домой. Но, как и в прошлый раз, придя к себе, она почувствовала полное опустошение. В Джиме было что-то неимоверно печальное, и это ее угнетало. Кроме того, Пэрис заметила, что он весьма активно прикладывался к бутылке. Казалось бы, неудивительно, в его-то настроении, вот только почему-то алкоголь его не развеселил. Наоборот, чем больше он пил, тем мрачнее становился и тем больше говорил о жене. В этом отношении он был безнадежен.
На другое утро Джим позвонил ей на работу, и они договорились через пару дней сходить в кино. Он предложил самый грустный фильм из текущего репертуара, который, впрочем, имел отличные отзывы в прессе. Пэрис это предложение решительно отвергла и выбрала самую разудалую комедию.
– А знаете, Пэрис, моя дочь правильно сделала, что нас познакомила. Вы на меня хорошо действуете, – сказал Джим, с нежностью глядя на нее.
Весь фильм Джим безостановочно хохотал, и, когда после сеанса они отправились в пиццерию, оба продолжали улыбаться. Он и в самом деле был в приподнятом настроении. Впервые между ними не стояли Филлис с Питером. Ни разу за весь вечер их имена даже не всплывали. Но Пэрис знала, что без этого все равно не обойдется.
– Вы производите впечатление абсолютно счастливого человека, – с восхищением проговорил Джим. – Я вам завидую. Сам я уже два года как в депрессии.
– А вы не пробовали лечиться? – с сочувствием спросила Пэрис и тут же вспомнила предостережение Мэг не слишком поддаваться настроению собеседника. Сострадание – это одно, спасение – совсем другое. Но порой разграничить их не удается.
– Пробовал. Не помогло. Целую неделю пил лекарства.
– Недели мало, – тихо сказала Пэрис, жалея, что познакомилась с ним сейчас, а не через год-другой. Правда, у нее не было уверенности, что с течением времени он преодолеет свою тоску, если только не приложит к тому серьезных усилий. – Тут требуется терпение. Я лечусь с того самого момента, как Питер ушел.
По правде сказать, в последнее время она разговаривала с Анной примерно раз в месяц, и то больше для страховки. Пэрис больше не чувствовала в этом нужды. Да и времени не было. Впрочем, в последние дни у нее стало появляться желание пообщаться с психотерапевтом снова. И виной тому были разговоры с Джимом, в которых Питер всплывал слишком часто.
– Я восхищаюсь вами, – повторил Джим. – Но мне это не подходит. Первые пару месяцев я посещал специальные занятия для людей, переживших горе, но от этого только хуже стало.
– Может, вам рано было ходить на такие занятия? Вы бы теперь попробовали…
– Нет, – помотал головой Джим и улыбнулся. – Сейчас со мной все в порядке. Я уже примирился с положением дел и практически сжился с мыслью о кончине Филлис. А вы так не считаете?