– Салли тоже досталось, – вставила Мэг и строго посмотрела на мать. – Мам, ему нужен не психотерапевт, а женщина. Не надо все время оглядываться на его трагедию.
– Я не оглядываюсь. Я ему сочувствую.
– Не нужно. Просто общайся с ним в свое удовольствие.
Пока что никакого «удовольствия» в новом знакомстве Пэрис не находила. Весь вечер Джим говорил о докторах, о болезни и смерти жены, о том, какие получились красивые похороны и какой он ставит ей памятник. Все дороги ведут в Рим, и, какой бы темы ни касалась Пэрис, все опять возвращалось к несчастной Филлис. Пэрис понимала, ему нужно выбраться из этого порочного круга, как в свое время ей требовалось освободиться от наваждения под названием «Питер». Судя по всему, пережить смерть намного труднее, чем развод или предательство. По ее убеждению, Джим имел на это право, и она была готова его слушать. К тому же эти переживания не были ей чужды. В каком-то смысле она больше ощущала себя вдовой, чем разведенной, поскольку все произошло так внезапно и ее мнения никто даже не спросил. С таким же успехом Питер мог и умереть.
– Он обещал мне позвонить, – сказала она дочери, и та воспряла духом.
А еще больше Мэг обрадовалась, когда наутро подошла к телефону и услышала голос Джима. Тот вежливо поздоровался и попросил позвать к телефону маму. Пэрис взяла трубку, они немного поболтали, потом Пэрис что-то записала в блокноте, кивнула и сказала, что с радостью сходит с ним в ресторан.
– Он назначил тебе свидание? – изумилась Мэг. – Так быстро? И когда же? – Она сияла до ушей, и Пэрис рассердилась.
– Ты ничего не понимаешь. Речь не идет ни о каких романтических отношениях.
– Скажешь это недели через три, когда начнешь с ним спать! – посмеялась Мэг. – Только не забудь на этот раз заранее убедиться, что ты у него одна.
Так или иначе, обе были согласны с тем, что Джим Томпсон совсем не похож на плейбоя. Салли говорила, после смерти жены он на женщин даже не глядел, и Пэрис этому верила. Ей даже казалось, что он и на нее-то не очень смотрит. Просто ему нужен собеседник. Чтобы было кому поплакаться о своей утрате.
– Так когда вы с ним встречаетесь? – Мэг не терпелось все вызнать. В ней взыграли материнские чувства, и очень хотелось, чтобы роман состоялся.
– Во вторник идем ужинать в ресторан.
– Он хотя бы воспитанный человек и не поведет тебя в такие заведения, куда меня таскают мои ухажеры, – вздохнула Мэг. – Либо это суши-бар в каком-нибудь экзотическом подвале, где наверняка отравишься, либо что-нибудь вегетарианское, либо притон с такими посетителями, что и войти-то страшно. Почему-то никто из моих кавалеров не считает нужным сводить меня в приличное заведение.
– Может, тебе нужен мужчина постарше? – предположила Пэрис, хотя сама в молодости не воспринимала зрелых мужчин. Они ее не привлекали. Она всегда предпочитала сверстников, а иногда и на пару лет помоложе. Но в таком случае приходилось мириться с их инфантильностью.
– Позвони мне потом. Расскажешь, как пройдет свидание с мистером Томпсоном, – прощаясь, напомнила Мэг.
Пэрис посвятила остаток дня стирке – делу не слишком увлекательному, зато полезному. А в понедельник они с Биксом начали вовсю готовиться к мероприятиям по случаю Дня независимости, до которого оставалось всего ничего. К вечеру вторника у Пэрис голова уже так распухла, что она чуть не забыла о приглашении Джима Томпсона. Вспомнила в самый последний момент и спешно прервала вечернее совещание с Биксом, сказав, что ей надо бежать домой переодеваться.
– У тебя свидание? – опешил Бикс.
Она ничего не говорила о новом ухажере и в последнее время всячески подчеркивала, что ни за что больше не станет ни с кем встречаться. Уверяла, что еще не остыла после знакомства с типом из Санта-Фе и что это достаточно веский довод, чтобы провести остаток жизни в одиночестве.
Сейчас на вопрос Бикса Пэрис ответила весьма туманно:
– Не совсем.
– Как это понимать?
– Я выполняю роль психотерапевта для отца одной подруги Мэг. У нее два года назад от рака груди умерла мама. То есть его жена.
– Печально, – Бикс сразу проникся сочувствием. – И что он за человек?
– Очень правильный, честный, симпатичный. Нормальный.
– Превосходно. А сколько лет?
– Пятьдесят девять или шестьдесят.
– То, что нужно! Берем. Отправляйся.
– Не обольщайся. Он говорит только о своей жене. Он на ней помешан.
– Ты это изменишь. Когда мы познакомилась со Стивеном, он был таким же. В какой-то момент мне стало казаться, что, если он еще раз расскажет о своем умершем друге, я начну кричать. Это требует времени, но в конце концов все проходит. Дай ему время. Или какой-нибудь возбуждающий препарат. Например, виагру.
– Перестань, Бикс! Мы с ним просто поужинаем. Это психотерапия, а не секс-терапия.
– Называй, как хочешь. Удачно тебе провести вечер! – бросил он вслед.
Через полчаса Пэрис вышла из-под душа, заплела в косу еще влажные волосы, надела черные брюки со свитером и сунула ноги в туфли. В этот момент раздался звонок в дверь. Пэрис бросилась открывать и, запыхавшись, впустила Джима Томпсона.
– Я не рано? – смутился он, увидев несколько удивленное выражение на лице у хозяйки.
Пэрис, отдышавшись, улыбнулась гостю.
– Нет-нет. Просто я только недавно пришла с работы. Неделя сумасшедшая. Впрочем, у нас всегда что-то происходит. Не Четвертое июля, так Валентинов день или День благодарения. Или чей-нибудь юбилей, день рождения, свадьба или просто «небольшая вечеринка» – человек на сорок посреди рабочей недели. Все это довольно интересно, но расслабляться не приходится.
– Похоже, вам повезло с работой. Счастливая! А банковское дело – штука скучная. Хотя, полагаю, без него тоже не обойтись.
Он присел на диван в гостиной, и Пэрис налила ему бокал вина. Вечер был чудесный, теплый и ясный. В Сан-Франциско нередко летними вечерами прохладнее, чем весной.
– Какой у вас красивый дом, Пэрис, – похвалил Джим, разглядывая антикварные вещицы, свидетельствующие об отменном вкусе. – Филлис обожала старину. Куда бы мы ни ехали, непременно шли в антикварный магазин. Больше всего ей нравились английские вещи.
Как и при первой встрече, в центре внимания моментально оказалась Филлис. Пэрис попробовала перевести разговор на детей и спросила Джима о сыне. Оказалось, что тот, как и Вим, только что уехал с приятелями в Европу.
– С тех пор как он уехал учиться на Восток, я его мало вижу, – пожаловался Джим. – Он теперь редко наведывается домой, и винить его нельзя. Наш дом стал не самым веселым местом.
– Вы куда-нибудь собираетесь летом? – спросила Пэрис, делая очередную попытку перевести разговор на другую тему.