Несколько суток прошли без особых происшествий, если не считать того, что после короткого совета с Глотовым, Петр приказал свернуть с главного тракта. Ивану не понравилось то, что замыкающие, имевшие навыки настоящих охотников, занялись заметанием следов, оставленных на снегу, которому еще минимум месяц хозяйничать на земле. Но потом он успокоился. Чудит Петр, хочет как и в былое время, потеряться и выпасть из поля зрения опекунов. Ну да и бог с им, батюшка сказывал, что это только на руку.
Встревожился Долгоруков только когда они оказались в неприметном селе Иваново, расположившегося в лесной глуши близ Твери. Оно бы и ничего, очередное село в котором предстоит встать на короткий постой, а может и не такой уж и короткий, тут все от юного императора зависит. Но мужчина вышедший их встречать на главной улице сельца, фавориту не понравился.
А и могла ли порадовать встреча в этакой глуши, с главой тайной канцелярии. Пусть оная нынче и распущена, но слава у Ушакова Андрея Ивановича, разве самую малость уступит таковой князя Ромадановского. Верного сподвижника Петра Великого, пользовавшегося неограниченным его доверием. Лично пути Долгорукова и Ушакова не пересекались, но знакомы они были.
По настоящему Иван испугался только когда, трое подручных Ушакова сноровисто скрутили фаворита, спешившегося по примеру Петра, который тепло здоровался с Андреем Ивановичем. А ты как думал, друг сердешный? Нешто мнилось, что все ладком обойдется, когда против престола умышляешь? Коли на такое пошел то будь готов ко всему, и к конфузу великому в частности. Гвардейцы было заволновались, но император погасил недовольство подняв руку и громко произнеся.
— Спокойно, братцы! То делается по моему повелению. Обо всем поведаю чуть позже, — трудно дались эти слова.
В горле возник сам собой твердый ком. Который никак не хотел сглатываться. Долгое время он почитал Ивана за друга, каковым, как ни странно считал и сейчас. А тут сам же, своими руками… А ведь там без дыбы никак не обойдется. Но юноша все же взял себя в руки. Нельзя подобного спускать. Покажешь слабость, даже по отношении дорогого человека, сожрут без соли.
— Измайлов, расставь караулы вокруг села, чтобы никто не мог его покинуть.
— Слушаюсь, государь.
— Господам офицерам, после организации службы и размещения людей прибыть в эту избу.
Приказы Петр отдавал уже окрепшим голосом, сам себе поражаясь. Словно два человека сидят в нем, один восторженный юноша, другой зрелый, умудренный годами муж. Ох и крепко же он изменился после того как за край заглянул.
В избе было тепло и чисто. Пахнет обжитым жильем. Оно не то что во дворцах или дворянских домах, но с другой стороны, Петр привычен к походной жизни и особой привередой не был. Довольно потерев руки, он тут же направился к побеленной печи, отогреваясь с мороза.
— Ну, рассказывай, Андрей Иванович.
— А чего собственно рассказывать, — выпроводив на улицу собиравшую на стол хозяйку дома старосты, произнес Ушаков. — То вам следует рассказывать, чем вызвано то ваше послание. Все, что поручалось я исполнил, более мне пока ничего не известно.
Именно так дела и обстояли. Петр написал Ушакову письмо в котором поведал о том, что пока тот пребывал в отставке дела государственные никуда не делись и нынче требуют его вмешательства. Петру было прекрасно известно, что Ушаков в свое время противился воцарению юного императора, за что по большому счету собственно и был отправлен в отставку. Но Петр Второй на престоле это уже свершившийся факт, с которым Ушакову придется смериться и принять, как верноподданному. А для таких людей присяга не пустой звук, они ее не каждый день дают.
Поэтому Петр не считал ошибкой, сделанную ставку на бывшего начальника тайной канцелярии. Ему попросту ничего не оставалось, как довериться человеку, собаку съевшему на распутывании различных дел и заговорах в частности. Если кто и сможет помочь распутать этот клубок гремучих змей, то только он. Использовать в этом деле одну только силу, не получится, так как на силу всегда найдется иная сила. А вот осуществить все опираясь на закон, с правильно проведенным следствием, тут уж другое.
Не оборачиваясь к Ушакову, Петр откинул клапан кожаной полевой сумки, носимую через плечо, извлек из нее лист бумаги поврежденный огнем и протянул для ознакомления Ушакову. Тот с явным интересом принял странный документ и углубился в чтение.
Эту сумку у скорняка заказал денщик Василий, по желанию Петра, который сам нарисовал, что именно хочет получить. Имея сравнительно небольшие габариты, она могла раскладываться и вместив в себя большие листы, вновь сложиться вдвое, при этом бумага не мялась, предохраняемая на сгибах кожей. Имелось в ней отделение для походной чернильницы, под клапаном несколько кожаных петель, для хранения укороченных перьев, лишенных оперения, а так же перочинный нож. Очень удобно, не то что дед, все больше манжетами пользовался. Мысль о том, что он превзошел Петра Великого даже в такой малости, с одной стороны грела, с другой воспринималась как‑то спокойно, мол главное то, что удобно.
— Интересный документ, государь. Очень интересный. Как и дата поставленная под ним. Если не ошибаюсь, именно в этот день случился перелом в болезни и чудесное твое исцеление?
— Да, это так.
— Ну и что в нем необычного? Документ конечно обгорел, но в смысл его легко читается. Согласно указа деда твоего, о престолонаследии, ты можешь оставить престол даже конюху, если сочтешь его достойным.
— Я, да. Но не Долгоруковы.
— Как это? — Ушаков как гончая тут же сделал стойку.
— Рука у нас с Иваном схожая. Я по дурости и младости ему даже позволял некоторые указы подписывать вместо себя. Когда же, я был при смерти, и обвенчать меня с Катериной не вышло, семейство их пошло на этот подлог.
— А после хотели документ этот сжечь. Но отчего не сожгли?
— Торопились, опять же в смятении были. Словом, уцелела бумага.
— И ты государь хочешь, чтобы я этим занялся?
— Больше некому. Чтобы не вызвать подозрения, я вырвался на богомолье, да Ваньку при себе держал как друга разлюбезного. Теперь и он и бумага в твоих руках.
— Складно. Да ведь только я теперь лицо частное.
— Намекаешь на то, что тайную канцелярию упразднили. Не беда. Сейчас действовать будешь именным указом, как управимся со всем, подумаем над тем как дальше быть. Но мнится мне, что тайную канцелярию поспешили упразднить. Без нее государству российскому не быть. Но и в том виде, что была ранее, ей быть уже нельзя. Есть у меня кое–какие мысли по этому поводу, но о том разговор будем иметь позже.
— Не дело, издавать указы об одном и том же. Сначала упразднить, потом вернуть все на круги своя. Эдак получится, что всякий новый правитель все переиначить может, а от того порядку убыток.
— Потому и говорю, что канцелярия будет иметь иной вид, от прежнего. Просто не додумал я еще. И потом, нужно будет вместе то дело обговорить, обдумать неспешно, а тогда уж и решение принимать.