—Как можем мы быть вместе, если я не вампир?— спросила Дженни.
Неожиданно экран телевизора погас. Александр взял меня за руку, и я волей-неволей последовала за ним из особняка к моему дому. Я чувствовала себя как ребенок, которого уводят из Диснейленда, где закончился рабочий день.
Ночной воздух Занудвилля казался свежее, чем когда-либо, темное небо яснее, влажная трава сочнее.
—Так почему все-таки Джаггер искал мести?— спросила я.
—Это долгая история,— ответил Александр и зевнул.
Он казался таким удовлетворенным и вовсе не был настроен вспоминать прошлое, когда мы шли с ним рядом, сцепив пальцы. Но я понимала, что не успокоюсь, пока все не выясню.
—В моем распоряжении весь вечер, а в твоем — время до рассвета.
—Ты права,— сказал он, когда мы шли по улице.— Это касается обещания, которого я никогда не давал.
—Какого именно?— спросила я.
—Навсегда соединиться с девушкой.
—Какой девушкой?
—Сестрой-близнецом Джаггера, Луной.
—У него есть сестра-близнец?
Александр кивнул.
—Ну а кто же дал это обещание?— громко спросила я.
—Моя семья в тот год, когда родились все мы трое.
—Что-то вроде договорного брака?
—Это больше чем брак.
—А почему Луна?
—Говорят, когда она родилась, то не реагировала на темноту, напротив, хорошо чувствовала себя при свете и не хотела пить ничего, кроме молока. В отчаянии родители отвезли ее к местному вампирскому доктору, который и сообщил, что она человек.
Я рассмеялась, а вот Александру, похоже, было не до смеха.
—Мне это кажется странным, только и всего,— сказала я, когда мы завернули за угол.
—А вот Максвеллы, естественно, восприняли это иначе. Для них это было страшным ударом. Луна вынуждена была жить при дневном свете, в то время как ее семья, включая брата-близнеца, вела ночной образ жизни. В то время, когда было заключено соглашение, наши семьи были очень близки. Было решено, что, когда Луне исполнится восемнадцать, мы встретимся для совершения церемонии вампирского обручения и соединимся навечно, обеспечив ей место в нашем мире.
—И что же случилось?— спросила я, когда мы шли через лужайку в дубовой роще.
—Пока я рос, мы постоянно путешествовали, поэтому наши семьи отдалялись. Поскольку мы с Луной жили в разных мирах, я ее толком так и не узнал. Уже близилось время свершения церемонии, а мы с ней виделись всего несколько раз. Она меня тоже почти не знала, но ей почему-то хотелось связать себя со мной.
—Ты же такой красивый,— сказала я с напускным смущением.— Как же ты поступил?
—Когда пришло время поцеловать ее ради вечного единения, я наклонился и одарил ее прощальным поцелуем.
—Наверное, тебе это далось нелегко, поскольку ты вампир и все такое,— прошептала я.
—Я сделал это для блага нас обоих. Конечно, у Максвеллов на сей счет иная точка зрения. По их мнению, я отверг Луну и нанес оскорбление всему их семейству. Они были возмущены. Моим родителям пришлось срочно принимать меры, и они отправили нас с Джеймсоном сюда. Так мы поселились в бабушкином особняке.
—Bay. Наверное, тебе действительно было очень трудно следовать велению сердца, пойти наперекор всему вампирскому сообществу. Именно из-за этого решения ты покинул Румынию.
—Я увидел из окна моей мансарды красавицу с волосами цвета воронова крыла и понял, что предпочту провести вечность в одиночестве, дожидаясь, когда снова увижу ее, чем проводить время с той, которую не люблю.
Мы сами не заметили, как дошли до моего дома. Перед расставанием наши губы слились в долгом поцелуе.
—Завтра после заката,— напомнила я ему.
—И ни секундой позже,— отозвался он.
Когда я открывала дверь, Александр помахал мне. Я вошла внутрь и повернулась, чтобы помахать на прощание, но он уже исчез, как того и следовало ожидать.
—Время уже после полуночи,— сказал отец, смотревший в общей комнате кабельный канал, когда я на цыпочках проходила мимо.
—Папа, мне шестнадцать, и день завтра не рабочий.
—Но это…— начал он строгим тоном.
—Я знаю, твой дом, а я — твоя дочь и до совершеннолетия должна жить по твоим правилам.
—По крайней мере, обращать на них внимание.
—Я это слышу с двухлетнего возраста.
—Потому что научилась нарушать их, как только начала ходить.
—Прости, больше не буду.
Я подала ему его содовую, которая стояла на журнальном столике, крепко обняла и пожелала доброй ночи.
—Я рад, что ты хорошо провела время у тети Либби,— сказал он.— И еще рад, что ты вернулась домой.
—Я тоже, папа.
Вконец вымотавшаяся, я заползла в постель, даже не сняв промокшую от дождя одежду, выключила лампу «Эдвард Руки-Ножницы», облизала губы, на которых все еще ощущались поцелуи Александра, и прижала к себе своего Микки Злюку, жалея, что не могу вот так же прижать кое-кого другого. Я лежала в постели, ерзала и ворочалась, не в силах дотерпеть до завтрашнего заката.
Через некоторое время у меня возникло ощущение присутствия, какого-то шевеления в темноте. Я огляделась по сторонам и не заметила ничего, кроме теней от мебели, а под мою кровать не могла забиться никакая летучая мышь, столько у меня было туда напихано всякой всячины. Я открыла дверцу шкафа, но вся одежда, которая там находилась, либо висела на плечиках, либо валялась на полу. Тогда я на цыпочках подошла к окну, отдернула занавеску и выглянула на задний двор.
—Александр?
От дома в ночь удалялась темная фигура.
—Доброй ночи, любимый,— сказала я, прижав руку к окну, после чего вернулась в постель и заснула.
На следующее утро я проснулась как от толчка. В первый момент мне показалось, что все вчерашние события просто приснились, но моя измятая, так и не высохшая одежда говорила об обратном.
—Ты так и не сняла одежду, в которой была вчера?— возмутилась мама, когда я вошла на кухню.— Разве вам в школе не рассказывают о правилах гигиены?
Я вытерла измученные глаза, поплелась в ванную, стащила наконец вчерашнюю одежку и встала под душ. Теплая вода стекала по моей бледной коже. Черный лак на ногтях рук и ног резко выделялся на фоне белой эмали ванны и кафеля, пола и стен.
Я снова была в Занудвилле, а Александр — в особняке. Наконец-то мы воссоединились. Правда, мой возлюбленный — вампир, которого выслеживает мстительный враг. Вот уж никогда не думала, что у нас в Занудвилле могут разворачиваться события, столь далекие от занудства.